Хреновый политический диагноз

Разоблачительный звонок ивановского врача на прямую линию Владимира Путина вызвал лавину событий местного и федерального значения. На кардиолога стала давить местная администрация, и, узнав об этом, премьер по телефону подбодрил Ивана Хренова. После чего прокуратура резко сменила вектор изысканий и принялась расследовать злоупотребления, о которых доктор рассказал главе правительству. Эксперты считают, что происходящее доказывает отсутствие в России признаков правового государства.

Напомним, в четверг Хренов во время прямой линии сообщил премьер-министру, что к ноябрьскому визиту Путина в Иваново в областную клиническую больницу было завезено новое оборудование, которое демонтировали сразу после отъезда гостей. Доктор, кажется, перечислил все родовые признаки показухи, о которых в открытую судачили горожане, упомянув и фальшивые квитанции о высокой зарплате, и «подсадных уток» в палатах, и отрепетированные «общения» чиновников с псевдобольными.

Инициатива Хренова тут же вызвала бурю негодования в рядах местных единороссов, тщательно готовивших осенний визит главы правительства. Спикер Заксобрания области, единоросс Сергей Пахомов, принялся объяснять поступок доктора перенесенным менингитом. Впрочем, местные правоохранители скидки на болезнь не сделали и сразу же заинтересовались повышенной осведомленностью Хренова.

И вот тут случился тот самый звонок от Путина. Премьер пообещал «не давать в обиду» врача. Хотя Хренов к тому времени уже готов был пойти на попятную и, очевидно, всерьез задумался об аргументах в свою защиту: «Я ничего не утверждал. Просто спросить хотел». Понятно, что теперь оправдываться придется властям. Поскольку прокуроры проверяют уже не самого Хренова, а его заявление. Не исключено, что они даже найдут какую-то толику нарушений. Главное же в том, что самому доктору явно ничто не угрожает.

И вот тут, в условиях классического хеппи-энда, возникает сразу несколько вопросов. А почему, собственно, не угрожает? А если нарушений в больнице не найдут? Получается, врач оклеветал своих коллег – или был все-таки прав? Что означает звонок премьера – индульгенцию? Гарантию безопасности? И как быть всем остальным правдорубам страны, до которых премьер никогда не дозвонится?.. А прокуратура – всегда рядом.

Давнюю болезнь правоохранительных органов усматривает в ситуации судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова: «Существует определенная система оценки этих органов, которая ориентирует их только на хорошие отчетные показатели. Для этого нужно, во-первых, обращать внимание на простые случаи, которые легко раскрыть. А во-вторых, требуется, конечно, обращать внимание на те дела, в которых обнаруживается какая-то заинтересованность высшей публичной власти. Именно ориентир на эти две цели искажает смысл деятельности правоохранительных институтов».

Потеря правильной цели, на взгляд эксперта, полностью относится и к деятельности других правоохранительных органов – в частности, к судебной системе: «Органы правопорядка включаются тогда, когда им скажут, что очень важно именно что-то расследовать, не упустить, обратить внимание, принять меры, – но ориентируются еще и на то, какой результат хочет иметь власть. И пока у нас подлинные цели правоохранительной системы не будут главными, будет продолжаться этот беспорядок».

По словам собеседницы, все это доказывает, что наше государство нельзя назвать правовым, поскольку такой страной «по классической теории признается только такое государство, где строго соблюдается подчинение власти закону, а не указанию вышестоящего начальника». Классический механизм ручного управления, включенный в ситуации с Хреновым, только на первый взгляд кажется безобидным и даже полезным. Незащищенность остальных правдоискателей вынуждает их молчать, указывает Морщакова: «Безопаснее для каждого человека, где бы он ни находился, власти угодить, чем ей противоречить».

Заявление врача эксперт считает исключительно важным: «Поскольку требование правового государства подчинения власти закону является основным, то контрольные органы имеют большое значение. Контрольными как раз являются именно правоохранительные и еще в большей мере судебные власти. А третий принцип правового государства состоит в том, чтобы во главу угла ставились права человека. Вот и все. С точки зрения этих трех критериев мы можем судить, имеем мы правовое государство в России или нет. Но даже наши высшие власти признают, что мы его не имеем».

Именно поэтому, утверждает собеседница, всегда в таких случаях включается ручное управление: «Оно по самой природе своей необходимо, но неэффективно, поскольку мешает созданию подлинных институтов саморегулирования общества, среди которых на первом месте должен быть независимый суд».