Русский народный дефолт
Процент подкрался незаметно
Вадим Храпцов из Тулы официально числится безработным уже 12 лет. На жизнь зарабатывает мелким мошенничеством - владеет вскладчину с друзьями несколькими перекодированными игровыми автоматами, изредка участвует в автоподставах - и крышеванием. Ему 42, и он любит вспоминать 90-е годы, когда «пацаны были в почете». Времена эти давно прошли, но он уверен, что «статус ронять нельзя». Поддерживать «планку пацана» все труднее. Единственный выход - взять кредит. И, разумеется, ничего потом не отдавать. Так он купил машину и к ней - магнитолу с мощными колонками. Так сделал «правильный» тюнинг. Огромный холодильник на кухне с зеркальной дверью и 2 диспенсорами для льда, телевизор с плоским экраном, говорящая стиральная машина и смартфон - всё в долг.
Обманывать банки, правда, оказалось не так просто, как простофиль из залов игровых автоматов. «Сначала напоминания приходили пачками, затем звонки, позже повестки, - вспоминает Игорь. - Достали, сволочи, пришлось выкручиваться. Ребята сделали справку об инвалидности, вроде долг отсрочили». Теперь Храпцов нацелился на новый кредит - на дорогущие наручные часы.
В прошлый четверг на закрытой встрече с банкирами глава Центробанка Сергей Игнатьев помянул таких, как Храпцов, недобрым словом. По его словам, масштабы невозврата потребительских кредитов создают угрозу всей банковской системе. Особенно досталось от Игнатьева юристам, которые учат граждан, как не платить по долгам. Для банкиров его речь не стала откровением: многим уже давно мерещится призрак кризиса. А пока аналитики с чиновниками подсчитывают, когда все это «ухнет», все прелести жизни в долг почувствовала на себе треть населения - от бизнесменов до пенсионеров.
Долг неплатежом красен
Жизнь в долг - это неотъемлемая часть той модели экономики России, по которой страна живет последние нескольких лет. Рост потребления бьет все рекорды и тянет вверх ВВП страны. За прошлый год оборот розничной торговли вырос фантастически - больше, чем на 20%. Деньги на покупки россияне все чаще занимают у банков: средняя задолженность жителя страны выросла почти на 70%, а доходы - лишь на 20%. К концу года граждане были должны банкам почти 2 трлн руб. - в 20 раз больше, чем 5 лет назад. В итоге к новому году среднестатистическая долговая нагрузка на душу населения с учетом стариков и младенцев превысила 14 000 руб. А если учесть, что по сентябрьскому опросу ВЦИОМ кредиты хоть раз в жизни брали лишь 35% россиян, то среднестатистический заемщик должен банкам больше 40 000 руб.
Но еще быстрее долгов росли неплатежи по кредитам - к декабрю ЦБ насчитал их 53 млрд руб. - это почти в 2,5 раза больше, чем в начале года. Впрочем, независимые аналитики считают, что цифры просроченной задолженности еще выше. «Многие банки скрывают реальные показатели невозврата долгов для улучшения отчетности», - уверен доцент ВШЭ Виктор Шпрингель. С ним согласен эксперт ЦМАКП Олег Солнцев - «просроченная задолженность вдвое выше официальной и уже достигла 8% от всех выданных розничных кредитов».
Например, у самого активного кредитора населения, банка «Русский стандарт», официально заявленный процент невозвратов - 8–9. «Но он играет на том же рискованном поле экспресс-кредитов, что и банк “Хоум Кредит”, у которого процент невозврата по первому полугодию 2006 года составил 28,5%, и нет никаких объективных причин, почему кредиты “Стандарта” должны возвращать охотнее, - говорит эксперт “РусРейтинга” Виктория Белозерова. - Скорее всего дело в том, что “ХКБ” владеют иностранцы, которые не скрывают истинного положения дел».
Счастье быть банкротом
Кризис «народного дефолта» может развиваться стремительно, как это было в Корее. Правительство после азиатского кризиса 1999 г. решило, что, стимулируя растущее потребление, можно взбодрить экономику. Кредиты раздавали направо и налево. Проблемы начались осенью 2003-го, когда ставки по кредитам стали резко расти. Обнаружилось, что более 4 млн человек не может расплатиться. В результате общие потери составили 14% ВВП. А 9 ноября 2003 г. случился социальный взрыв - столкновения 40 000 недовольных с полицией продолжались несколько дней.
Сценарий подобных кризисов «плохих кредитов» - стандартный: из-за невозврата долга у банков начинаются проблемы с ликвидностью, и после того как это становится достоянием прессы, начинается бегство из них вкладчиков. Проблемы усугубляются, банки не в силах рассчитаться с другими кредитными учреждениями - и в итоге кризис бьет по всей системе, рассказывает Олег Солнцев из ЦМАКП. Потом уже и добросовестные заемщики не могут погасить кредиты, так как их сбережения или зарплаты заблокированы на счетах проблемных банков - в общем, этакий «эффект домино».
В Корее перед кризисом средний процент просроченных платежей перевалил за 15%. Россия может накопить критические 12–15% просрочки уже через 1,5 года - если опираться на данные независимых экспертов и предполагать, что просрочка так и будет расти в 1,5 раза быстрее, чем сумма выданных кредитов. Такая же экстраполяция официальных данных ЦБ отодвигает катастрофу лишь на 2,5 года - до конца 2010-го.
По консервативному прогнозу Минэкономразвития через 2 года объем кредитов, выданных физическим лицам, поднимется с нынешних 7,5 до 10,7% ВВП. Это в разы меньше, чем в кризисной Корее, но уже очень и очень серьезно. «Уже при 10–15% от ВВП любые колебания вроде изменения цен на нефть легко обратят “хорошие” кредиты в “плохие”», - утверждает ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев.
Власти это прекрасно понимают - и стараются принимать превентивные меры. Например, с 1 июля банки будут обязаны указывать реальные процентные ставки, включая дополнительные сборы и комиссии, а не номинальные «проценты» - ведь сейчас, по данным ЦБ, они могут отличаться аж в 4 раза (например, 124% годовых с учетом всех платежей против заявленных 28%). В этом, как ни странно, отчасти заинтересованы сами банки: сейчас они закладывают в цену кредитов то, что до 40% из них не будет вовремя погашено. Иными словами, три честных заемщика платят за двух неплательщиков, замечает Шпрингель из Высшей школы экономики. Если граждане будут хорошо понимать, на что они идут, риски невозврата будут меньше.
Кроме того, по данным Newsweek, через месяц Минэкономразвития собирается внести в правительство законопроект о личном банкротстве, по которому, например, сам заемщик сможет обратиться в арбитраж с заявкой о своей неплатежеспособности и получить трехмесячную отсрочку от любых выплат. Затем, в зависимости от финансового состояния, ему дадут возможность реструктурировать долг или даже отложить выплаты на срок до 5 лет. В худшем случае - признают-таки банкротом и продадут имущество с торгов. Да и то не всё: оставят квартиру, необходимые для работы предметы и базовый набор домашней утвари и личных вещей (денежный эквивалент будет прописан в законе). А уже через 3 года, как поясняет один из авторов законопроекта, чиновник Минэкономразвития Святослав Абрамов, новоявленный банкрот сможет опять обращаться в банк за кредитом - правда, сообщив о прошлых неприятностях.
Долговые кризисы в разных странах имели очень схожие сценарии
США, начало 1980-х – самый первый
Америку массовое увлечение кредитами охватило первой – кейнсианская теория стимулирования внутреннего спроса этому способствовала. Потребительское кредитование было доступно почти всем гражданам, но проблемы начались только на рубеже 1970-1980-х: все больше и больше должников не могли расплачиваться по своим кредитам. Причем значительная часть банкротств приходилась не на бедняков, а на средний класс – и это при благоприятной макроэкономической ситуации. Виной тому было появление новой формы кредитования – кредитных карточек, долги по которым надо было возвращать не конкретному человеку, перед которым есть хотя бы чувство вины, а обезличенной системе. Закон о личном банкротстве 1978 г. сделал неуплату даже выгодной: старый долг можно было не отдавать, а через год после банкротства уже отправляться в банк за новым кредитом.
Япония, 1989 – самый долгий
В японском кризисе ведущую роль играли не кредитные карты, а просроченные жилищные ссуды. Первая крупная компания по кредитованию жилищного строительства появилась в 1971 г., а за несколько следующих лет на фоне бурного роста ВВП – до 10% в год – и огромного спроса на строительство домов эти ссудные предприятия достигли небывалого успеха, бездумно выдавая огромные займы. Искусственный рост в строительстве, в свою очередь, провоцировал бум в других отраслях, и в 1989 г. этот "мыльный пузырь" лопнул, оставив почти $1,5-триллионный суммарный невыплаченный долг по кредитам. Потребление упало, по крупнейшим корпорациям прокатилась волна банкротств, а главное - кризис остановил японское «экономическое чудо», и Страна восходящего солнца впала в почти десятилетний период стагнации.
Южная Корея, 2003 – самый острый
Южная Корея в ускоренном темпе отчасти пошла по североамериканскому пути, когда выходила из азиатского финансового кризиса 1997-98 гг.: пытаясь уйти от экспортной зависимости, приоритет отдали внутреннему спросу. За три посткризисных года валовый годовой доход на душу населения в Корее вырос втрое до $18 000, и страна вошла в десятку самых развитых экономик мира. Бум потребкредитования провоцировали сами власти: при оплате товаров и услуг по кредитным картам предоставлялись налоговые льготы. Дошло до того, что летом 2003 г. сотрудники банка LG, выдавшего на тот момент более трети всех кредитов в Корее, раздавали пластиковые карточки прямо на улицах, даже не вникая в степень платежеспособности будущих потребителей. В том же году суммарный потребительский долг по размеру сравнялся с половиной ВВП, пузырь лопнул, а корейские потребители не смогли вернуть банкам почти $10 млрд. Правда, Корея вновь весьма быстро оправилась от кризиса, на этот раз сделав упор на высокотехнологичные отрасли.
Турция, 2001-2002 – самый типичный
Ставка на развитие частного сектора принесла свои плоды: бум коснулся не только торговли и туризма, но и потребительского кредитования. Турецкие банки рекламировали кредиты "на особо выгодных условиях", не посвящая клиентов не то что в подробности – многие из потребителей не имели даже копий кредитного договора, не говоря уже об уведомлениях об изменении ставок. В стране отсутствовало законодательство, защищающее должников. Кризис неплатежей ударил по банкам в 2002 г., а его последствия Турция преодолела только к концу прошлого года. За несколько первых месяцев финансового апокалипсиса в стране обанкротилось более четверти коммерческих банков, еще столько же ушло с рынка. На восстановление финансовой системы власти потратили $46 млрд, четверть из которых взяли у МВФ.
