Заметки узника «Матросской тишины» и «Лефортово»

После прихода Уполномоченного по правам человека в Москве Татьяны Потяевой с письмом от правозащитников на 100-й день моей голодовки я начал делать капельницы, а потом и пить различные бульоны и отвары.  3 июня напишу заявление о снятии голодовки, врачи уже приготовили мне искусственное питание, но варёная свекла и протёртая морковь прекрасно подходят для первых дней, после овощных соков и компотов. Думаю, что теперь можно проанализировать все этапы акции протеста и её практические результаты. Главное – я доволен своей выдержкой, силой духа. По сути установлен рекорд по количеству дней голодовки. 70 дней, до того, как обнаружили сладж в желчном пузыре, я пил только воду и зелёный чай без сахара, конечно. После диагноза по настоянию врачей я начал заваривать шиповник, имбирь и другие травы и корни, но никаких мясных бульонов и никакой еды я не принимал, за исключением 28 апреля – в Пасху я съел маленький кусочек кулича. Многие религиозные знакомые стыдили меня, мол, голодовка – это грех, особенно в этот главный христианский праздник. Это был 77-й день моего отказа от пищи. Вкус казённого кулича взорвал всё внутри меня, миллионы отголосков прекрасных запахов и восхитительных вкусов доставили мне феноменальное блаженство, хотя сам кусочек был размером со спичечный коробок. Вспомнилась книга «Судьба человека», как главный герой в концлагере делил сало, подаренное ему гитлеровцами.

Как и стремился, я превзошёл Надежду Савченко в количестве дней непрерывного голодания. Её рекорд – 60 дней. Стоит отметить, что эта великая украинка в общей сложности, с перерывами голодала полгода и потеряла более половины своего веса, повредив свой организм значительно сильнее, чем я, потерявший всего лишь треть от своей массы.  Апогей был, безусловно, на 69-м дне голодовки, 17 апреля, когда меня госпитализировали из реанимации в 20-ю больницу, выведя из состояния клинической смерти.

В царской России таких сроков голодания не было зафиксировано. Даже за 20 дней акции протеста тюремщики и жандармы зачастую выпускали на волю политических заключённых, сразу вызывали врача, приезжало всевозможное начальство из Главного тюремного управления (ГТУ). С 1893 года ГТУ стало издавать «Тюремный вестник», где публиковали требования голодающих. Подписка для него была обязательна для всего персонала.

В 1890 году в Петербурге провели Третий международный тюремный конгресс. Россия активно реформировала свои пенитенциарные заведения, уже не отставая от Европы по качеству содержания заключённых.

В сталинских лагерях, конечно, отношение к голодающим ухудшилось, даже хотели ввести уголовную ответственность за подобные акции протеста, но потом решили, что проще не замечать их, но это уже в 1930-50-х годах. В 20-х года требования политических при голодовке чаще всего удовлетворялись.

На Соловках массовая голодовка эсеров закончилась полным удовлетворением их требований, даже в Лубянской тюрьме анархисты и эсеры добивались уступок со стороны начальства. Но к 1937 году НКВД уже активно внедряло искусственное питание, когда несколько мужиков разжимают тебе рот металлической пластиной и вливают в пищевод жидкий питательный раствор. Зачастую умышленно делают суп горячим, чтобы отжечь стенки желудка.

Именно так мне угрожала толпа мужиков-тюремщиков вместе с врачами в «Лефортово» и «Кремлёвском централе», в отдельной комнате, без свидетелей. Причём сценарий этого действа был абсолютно одинаковый: на меня кричали все по очереди, что сейчас зальём тебе через кишку горячий суп. Когда же я жёстко посылал их на три буквы, то все начинали кричать хором и выкручивать мне руки. Однако я твёрдо знал, что пока я в сознании, никто не рискнёт брать на себя ответственность за искусственное кормление. Впрочем, в СИЗО 99/1 не побоялись 20 лбов избить меня, поэтому я уже не был так уверен, как в «Лефортово». Федеральный закон №103 позволяет искусственное кормление в случае угрозы здоровью, что является достаточно расплывчатой формулировкой.

Несмотря на нанесённый вред своему здоровью, я удовлетворён результатами голодовки. Как говорится, знал, на что шёл, знал и о том, что требования голодающих не удовлетворяются. Моя главная цель была показать им силу духа и привлечь внимание к фейковому уголовному делу и беспредельной конфискации имущества Генпрокуратурой. Разумеется, после неоднократного избиения меня в СИЗО 99/1 я не предполагал возможным своё местонахождение там, поэтому как дополнительный бонус – смена изолятора, пусть, может, и временно. Если же меня вновь разместят в «Лефортово» или «Кремлёвском централе», то мне ничто не помешает сразу же объявить голодовку. Советую всем своим читателям провести не более 30 дней без еды, чтобы не вредить своему организму, а только оздоровить его, плюс получить гамму новых острых ощущений. Уверен, что не пожалеете…

Когда ты голодаешь, то сразу начинаешь понимать, как много времени уходит на поглощение пищи и процессы, сопутствующим этому. У тебя намного легче начинает работать мозг, душевное восприятие мира тоже становится ярче. Лёгкость наблюдается не только в массе тела, но ещё появляется умиротворение и рассудительность. Испытывая себя на прочность, ты становишься более уверенным в себе, это как взобраться на Эверест или фактически добровольно пуститься в тюремный квест (в моём случае). А какие новые, яркие вкусовые качества обыкновенных продуктов ты начинаешь замечать! Даже обычная варёная морковь или свекла кажутся деликатесом из ресторана высокой кухни. Ко всему прочему, уже давно доказано: лечебное голодание весьма полезно для организма. Есть множество санаториев и отелей, предоставляющих подобные услуги.

Начальник тюрьмы, Сергей Леонидович, как всегда, в своём репертуаре мягко стелет, но жёстко спать. Пусть арестанты не обольщаются его мягкой манерой вести задушевные беседы, это всего лишь приём оперативника. Много раз при приходе различных начальников Поздеев просил меня не жаловаться на нарушения, а указывал на претензии ко мне со стороны его подчинённых и желание вынести мне дисциплинарное взыскание.

– Да мы всё решим, Александр Вячеславович, – ласково приговаривал хозяин «Матросской тишины».

Однако перед отпуском снова мне выписал 2 выговора, а всего в целом уже 6 выговоров и 2 карцера только от него. Ещё примерно столько же в «Лефортово» и «Кремлёвском централе». Мне, конечно, никакой реальной угрозы эти 2 выговора уже не добавят, но дело ведь в принципе. Если ты мужик, то держи свои слова, тем более в тюрьме работаешь.

С обрядом венчания он мне тоже все мозги вынес. Сначала он кивал на следователя, но когда я получил разрешение Видюкова, то Поздеев начал кивать на руководителя ФСИН и кураторов из спецслужб и РПЦ.

Что за бред? Почему я причастие должен согласовывать по несколько месяцев? Где моё право на вероисповедание? Почему ребята-мусульмане в течение суток находят возможность провести любой религиозный обряд? Не оттого ли ряды православных в «Матросской тишине» довольно активно перетекают в сторонников ислама?! Кстати, и не только в тюрьме…

Уже полгода я добиваюсь довольно несложной процедуры венчания в 6-метровой комнате, оборудованной иконами. Что в этом сложного? Злит ещё и отношение священников, которые абсолютно во всём поддерживают силовиков, чтобы они ни говорили. Я полагаю, что здесь у батюшек должна быть принципиальная позиция, основанная на Библии и христианской вере, а не на хитростях ФСБ, СКР и ФСИН, пытающихся меня сломать и унизить. Мало того, у священников даже не срабатывает генетическая память. Сколько НКВД расстреляло православных мучеников! Причём речь не только о священниках, но и просто верующих в Христа. Как нынешняя РПЦ может так слепо поддерживать преемников НКВД – ФСБ, при этом активно теряя своих сторонников?

Не зря ведь ФСБ так активно преследует сейчас Юрия Дмитриева, который известен на весь мир тем, что занимается массовой раскопкой мест массовых расстрелов НКВД в Карелии. Шутки кончились! Маски сорваны! ФСБ – реальные хозяева России, именно поэтому Юрия Дмитриева не побоялись второй раз упрятать в тюрьму по сомнительным обвинениям, а там посадить его в пресс-хату, где его чуть не убили шестёрки «хозяина» – сокамерники. ФСБ реально беспокоится за свой имидж, именно поэтому столько лет преследуют главу карельского отделения «Мемориала», который обнаружил в общих расстрельных ямах в урочище Сандармох массовое захоронение 7,6 тысяч человек, расстрелянных в Карелии во время «Большого террора» 1937-38 годов, а также нашёл расстрельные акты НКВД и восстановил личности большей части убитых.

Как мне сообщили адвокаты, в «Лефортово» экс-губернатор Марий Эл сделал заявление, что требует сменить ему оперативное сопровождение в связи с тем, что генерал ФСБ Ткачёв на аудиозаписи, опубликованной мной, говорит, что он преследует Леонида Маркелова по заказу. Мне, конечно, это на руку. Только сообща мы сможем свалить этого палача. Я постоянно на связи с моими лефортовскими товарищами. Очередь адвокатов у них только увеличилась, количество арестантов чуть прибавилось, теперь там уже почти 300 заключённых. Появились и новые звёзды – Арашуковы, Черкалин, Абызов… Начальник СИЗО Ромашин всё так же включает дурака для новеньких:

– Что, адвокаты не идут к вам? Забыли?

После больницы, возможно, меня и отправят в «Лефортово», а то «качать режим» там сейчас некому, слишком спокойно сейчас руководство поживает.

Как по команде, вся пресса замолчала об Арашуковых. Мне было бы интересно посмотреть, какие обвинения конкретно им сейчас предъявляют. Может, кто-нибудь объяснить, как они воровали газ, если ни Рауф, ни Рауль не обладали правом финансовой подписи? Как они могли воровать деньги «Газпрома»? Тем более здесь весьма уместна фраза из фильма «всё уже украдено до нас». Действительно, как говорится в рекламе, «Газпром – достояние России».

Я, кстати, был акционером «Газпрома» во времена своей предпринимательской деятельности и перед обвалом цены на акции в конце 90-х удачно продал весь свой пакет ценных бумаг этого гиганта. С тех пор цена на акции «Газпрома» в долларовом эквиваленте практически не выросла за целых 20 лет!!! За это время частные компании, такие как «Башнефть», «Лукойл» существенно поднялись, а капитализация «Газпрома» упала!!!

Неужели злодеи Арашуковы подточили финансовый фундамент «национального достояния»? Может, ФСБ и Генпрокуратуре посмотреть повнимательнее расследование газеты Süddeutsche Zeitung и Центра по изучению коррупции и оргпреступности (OCCRP). Да и «Новая газета» проводила своё расследование в изучении «панамского досье» и обнаружила там офшорную компанию виолончелиста Ролдугина, странно сотрудничающего с «Газпромом». Там есть очень примитивные схемы умыкания денег газового монополиста.

Например, компании Ролдугина покупали пакеты акций «Газпрома» и продавали их буквально на следующий день ровно тем, у кого купили вчера, но со значительной прибылью, что позволяло им зарабатывать по 400–500 тысяч долларов со сделки.

Были и другие странные сделки с акциями крупнейших госкомпаний России. Они, например, заключали одновременно два договора – на покупку акций и на прекращение этого же соглашения. За срыв договора компания Ролдугина тут же получила компенсацию – 750 тысяч долларов. Подобных сделок было много. Эти операции позволяли зарабатывать миллионы долларов просто из воздуха, а по сути умыкать деньги госкомпаний и налогоплательщиков. Конечно, так никаких средств не хватит даже при высокой рентабельности бизнеса.

Теперь вам понятно, почему никто не расследует «панамское досье» и факты коррупции в сомнительных сделках «Газпрома»? Зато нужны стрелочники Арашуковы – сакральные жертвы, такие же, как и все остальные обитатели «Лефортово». Конечно же, задержанием и сопровождением уголовного дела Рауфа и Рауля Арашуковых занимается генерал ФСБ Иван Ткачёв, у которого руки уже по локоть в крови. Кому, как не ему, предоставить эффектную возможность провести задержание сенатора прямо в здании Совета Федерации. Цирк!

Завершая свой рассказ о лефортовских сидельцах, нельзя не отметить тот факт, что генерал СКР Никандров, сдавший начальника СК по г.Москве Дрыманова, начальника УСБ СКР Максименко, уже вышел на свободу из колонии №13 Нижнего Тагила по УДО. Прокурор не возражал, и суд, разумеется, не смог отказать генералу ФСБ Ткачёва в просьбе. Методы НКВД в силе: сдал товарища – иди на свободу.

Уже устал ругаться с тюремщиками по поводу блокирования моей переписки по системе ФСИН-письмо, да и обычную почту «морозят» по месяцу, а то и не выдают вовсе. Из 100 ФСИН-писем мне заблокировали 40 на основании непрохождения цензуры, причем запрет на них абсолютно не связан с требованиями закона «О страже», ведь ни сведений об уголовном деле, ни информации в виде шифра там не содержалось. Цензор и следователь Видюков, например, запрещают в письмах ругать власть и правоохранительные органы, иначе просто не отдают корреспонденцию. Главная их цель – путём лишения связи с родными и близкими сломать мою волю, заставить сотрудничать со следствием и наговаривать на себя и коллег.

– Все же тебя сдали, Александр Вячеславович! – увещевают меня силовики. – Давай и ты тоже их слей, это будет справедливо.

При всём их могуществе они, конечно, не знают, что со мной делать. Посадили меня из-за моего видеообращения против генерала ФСБ Ткачёва, разоблачений губернатора Воробьёва, обвинения в махровой коррупции генпрокурора Чайки и его сыновей Артёма и Игоря. Думали, что посадят, и наступит тишина, однако заявления и публикации только усилились, и чем больше они увеличивают прессинг, тем очевиднее для общества, что власть трамбует Александра Шестуна несправедливо. Слишком велик калибр их пушек для такой мелкой цели – главы сельского удалённого района Подмосковья.

То же самое касается и телефонных звонков. Мало того, что их практически не дают, например, я ни разу за год не общался со своей 82-летней матерью, так ещё тюремщики и прерывают по беспределу связь. Сорвалась – финиш, перезванивать нельзя. Следователи написали не тот номер в постановлении о разрешении звонков или не написали вовсе – запрет. Случайно попал не туда – тоже запрет. Эти изверги так самоутверждаются, плюс специально вгоняют в депрессию, выполняя таким образом задание ФСБ и СКР.

Тюремное сообщество не страдает от этого, 99% заключённых имеет мобильные телефоны, и им не нужна электронная переписка, как и разрешение на использование таксофона. Правда, им приходится покупать телефонные трубки у фсиновцев с трёх-четырёхкратным превышением коммерческой цены. Соответственно, общая масса заключённых не беспокоится и о ФСИН-письмах, используя мессенджеры на телефонах. У тюремщиков вечный бизнес – продал телефон, потом отобрал на шмоне (обыске) и опять продал. Именно поэтому вся тюрьма ночью не спит, потому что в это время нельзя делать обыск, да и просто даже заходить в камеру, не говоря о том, что в большинстве хат на ночь дверь закрывают металлической пластиной. Ко мне это не относится, я во всех централах сидел на спецах, а в «Лефортово» и СИЗО 99/1 вообще такие вольности исключены. За год я ни разу не держал мобильный телефон в руках.

У сотрудников изолятора есть заинтересованность не доставлять ФСИН-письма, которые зачастую просто выкидывают в мусорный ящик. Также нет желания водить на звонки к таксофону, чтобы не страдал их бизнес по продаже телефонных трубок. Вторая основная составляющая часть бизнеса тюремщиков – наркотики, которые они абсолютно беспрепятственно продают арестантам, разумеется, также по завышенным ценам. Я уже писал, что наркотрафик в России контролируется ФСБ, и это их бизнес, поэтому сотрудники изолятора являются лишь мелким звеном в распространении зелья. Зато на телефонных трубках вся наценка ложится им в карман, с небольшим отчислением в УСБ ФСИН.

Несмотря на многочисленные нарушения со стороны ФСИН правил содержания в тюрьме, арестанты в России никогда не выйдут на серьёзные бунты с отстаиванием своих прав, как в царской России, потому что положенцы и смотрящие не заинтересованы в этом. Задача лидеров среди заключённых, в основном, состоит в том, чтобы не было внешних скандалов, решать все спорные вопросы с администрацией СИЗО путём переговоров. Конечно, бывают исключения из правил, когда, например, в колонии одна или другая сторона перестаёт соблюдать паритет, тогда это перерастает в сражение, от которого теряют и тюремщики, и заключённые.

Смотрю каждый день выступления нашей сборной по волейболу, она одержала очередную победу над сербами, а ведь состоит сборная России в большом числе своём из игроков «Факела», который базировался в Серпуховском районе, тренировался во дворце спорта «Надежда», построенном специально под волейбол, с 20-метровыми потолками. У нас была своя женская команда «Надежда» в Высшей лиге России, на протяжении 15 лет, но с приходом Воробьёва на пост губернатора мы были вынуждены снять команду с Чемпионата России, так как Воробьёв запретил собирать с предприятий 2% налога на прибыль в бюджет команды. Пришлось мне искать желающих арендовать этот огромный зал в посёлке Большевик. Мне повезло подружиться с вице-премьером Чеченской республики Хасаном Хакимовым, который был ещё и президентом волейбольного клуба «Грозный». Два года все жители наслаждались бесплатным посещением волейбольных матчей мужской суперлиги Чемпионата России. С учётом того, что Россия – один из мировых лидеров этого прекрасного вида спорта, то зрелище звёзд волейбола смотрелось, как недоступная роскошь в Калиновском сельском поселении. После того, как Рамзан Кадыров построил свой волейбольный дворец в Грозном, обещанный Почетному Президенту Всероссийской Федерации волейбола Николаю Патрушеву, мне чеченцы сосватали клуб «Факел». Хотя впоследствии для этой волейбольной команды тоже построили дворец спорта в Новом Уренгое, откуда, собственно, и есть этот клуб, но «Факел» продолжал базироваться в «Надежде», чтобы экономить на перелётах во время чемпионатов, да и квартиры снимать для игроков гораздо дешевле в Серпуховском районе, чем на Крайнем Севере.

Вместе с Николаем Капрановым, президентом клуба «Факел», мы радовались выигранному Кубку вызова Европейской конфедерации волейбола, получив награды лично от Председателя Совета Безопасности Николая Патрушева.

Насколько горько сейчас мне получать известия, что «подольский» мэр Серпухова Жариков так поднял аренду волейбольному клубу, что они были вынуждены съехать оттуда. Теперь, смотря на прекрасных волейболистов Клюку, Волкова, Власова, я уже не могу с гордостью сказать:

– Это наши ребята! Я иногда с ними тренируюсь!

Вот что значит, когда человеку всё равно. Каково же будет жителям, десятки лет любовавшимся лучшим мировым волейболом! Сдать в аренду этот огромный зал Дмитрий Жариков никому уже не сможет, придётся отапливать себе в убыток. Жители пишут мне, что ДС «Надежда» приходит в запустение: буквы на вывеске периодически не горят, забор местами покосился, детский бассейн не работает. Ликвидацию Серпуховского района этой зимой на себе почувствовали все жители, и это только начало. Снег уже убирали с перебоями, заново открыли мусорную свалку, ветеранов никто не поздравил, спорт перестали финансировать и многие другие разочарования ждали моих земляков. В этом есть и их вина: за свои права надо бороться, не ждать, что кто-то придёт и принесёт на блюдечке с золотой каёмочкой.

Жители России даже из-за казни царской семьи не особо возмущались, хотя из-за такой жестокости и неоправданности в любой другой европейской стране население поднялось бы на массовые акции протеста и народные бунты. Теперь мы все расплачиваемся за своё равнодушие. Когда я смотрю, как мило английская королева Елизавета принимает американского президента Трампа, то меня, например, зависть берёт, так и представляю, какая императрица могла бы быть у нас.

Долго обсуждали с Юлей выпуск книги «Непокорный арестант», сроки всё время переносятся. Надо же было презентацию делать до судебного заседания о продлении ареста, тем более срок больше года рассматривает Мосгорсуд, и следствию с прокурорами сложнее обосновать столько длительный арест там, чем в Басманном районном суде. Кроме того, половина книги рассказывает о незаконности моего уголовного дела, жестокого содержания под стражей с целью выбить хоть какие-то доказательства в виде признания вины.

Пресс-конференция в Доме журналиста была запланирована на 6 июня, что достаточно близко было к дате продления ареста, и, как я и предсказывал, ФСБ заставило Мосгорсуд провести заседание раньше обычного срока – 5 июня. Конторские хорошо просчитали, что помимо выпуска книги на заседание не смогут подойти члены Президентского Совета по правам человека из-за их выездного заседания в этот день. Лев Пономарёв тоже на мероприятиях, следовательно, они лишили меня всех надежд на объективное разбирательство в связи с отсутствием гражданского контроля и общественного резонанса от презентации книги. Очень сложно с заказными уголовными делами бороться, потому что силовики всегда на один шаг впереди.

Меня лишили права на защиту, конфисковав всё имущество даже у родственников и знакомых, поэтому у меня не то что денег на адвокатов нет, даже некуда поселить детей и чем-то накормить, оставили только многомиллионные долги. У меня сейчас есть только один актив, только один патрон для самозащиты – моя жизнь.

Как только я написал заявление о снятии голодовки по просьбе правозащитников, в этот же день ФСБ и СКР меня так здорово подставили с судом. Получается, третью голодовку надо вести до смертельного исхода.

Мало того, что ФСБ и СКР сделали заседание суда значительно раньше обычного, так ещё и вести процесс поставили судью Рыбака, известного в Мосгорсуде своими нравоучениями и перебиванием участников процесса. Заказные дела он рассматривает с нескрываемым удовольствием, можно даже сказать, с артистическим шиком. Со своим елейным голосом и говорком, похожим на гомосексуальный, этот знаменитый судья известен всему адвокатскому сообществу как мастер вывода из себя всех участников процесса.

Я не был оповещён даже о судебном заседании. Разумеется, также меня не познакомили с материалами по делу, которые представило следствие для обоснования ареста свыше одного года. Судья предложил в зале суда знакомиться, хотя я находился в СИЗО и мог общаться с адвокатом только в режиме видеоконференцсвязи. Шляхов начал мне зачитывать 7 томов доказательств необходимости ареста. Почти 7 часов в 30-градусной жаре я находился в клетке СИЗО, слушая фантазии СКР, но, разумеется, времени не хватило из-за огромного объёма, о чём я и заявил. Нарушено моё право на защиту.

Мы просили перенести судебное заседание на 10 июня. Разумеется, адвокат мог подойти ко мне в СИЗО и дать познакомиться с 7 томами не на слух, а предоставить возможность посмотреть материалы дела. Очевидно, что у Рыбака стояла задача завершить всё по-быстрому, поэтому он объявил перерыв до следующего утра, грубо нарушив всё, что только возможно.

Помимо перебиваний всех адвокатов и меня, тонкоголосый судья имел наглость в самом начале процесса отказать в заявлении ходатайств адвокату Шляхову, при этом сказав:

– Зачем вы тратите время? Вы же понимаете, какое решение я вынесу!

Остановлюсь лишь на нескольких нарушениях закона. Адвокат Гривцов заявил:

– По закону на выборное должностное лицо возбуждать дело должен начальник СК по Московской области или руководитель ГСУ СК России, однако статью 290 УК РФ возбудил следователь.

Я акцентировал внимание на квалификации обвинения:

– Арест свыше года может продлеваться только по особо тяжкой статье 290 УК РФ, но я не имел полномочий выделять деньги или увольнять Гришину, потому что являлся председателем Совета депутатов, спикером. Главой администрации района был совершенно другой человек. Даже если поверить бездоказательному вранью Татьяны Николаевны, то это не 290-я статья, 159-я. Человек, взявший деньги, не имея полномочий, не может обвиняться по статье «взятка», а традиционно привлекается за мошенничество. Об этом знает любой начинающий юрист, а значит меня не могут держать при расследовании под стражей свыше года, так как ст.159 УК РФ не является особо тяжкой, и максимальный срок по арестам – до года.

При продлении ареста суд не исследует доказательства вины, но зато может отменить запредельное нахождение в тюрьме по процессуальным моментам.

По обоим эпизодам у следствия на меня полный ноль, придётся сильно постараться Ткачёву, Воробьёву и Дорофееву, чтобы мне натянули срок в процессе уже по существу уголовного дела.

6 июня судья Рыбак опять продержал нас в заседании в 30-градусную жару. У меня в клетке было не ниже +40 градусов, потому что окно не открывалось, а солнце через стекло пекло нещадно. Разумеется, все родственники, адвокаты и я ещё несколько дней приходили в себя после художеств этого служителя Фемиды. Сразу после процесса, свалившись на кровать в камере, я с удивлением просмотрел трансляцию с Петербургского экономического форума, где почти каждый выступающий назвал основной проблемой развития России карательную судебную систему, разгул коррупции в правоохранительных органах и их вседозволенность. Конечно, так говорят уже много лет, а все становится только хуже, однако никогда это не обсуждалось так широко, как сейчас.

Особенно яркие выступления были на «завтраке Сбербанка», где Герман Греф был спикером, а Титов, Кудрин, Макаров и многие другие громили разгул оборотней в погонах. Слава богу, что ФСИН хватило ума не пустить Майкла Калви на форум в сопровождении вооружённых сотрудников, а то по-другому и нельзя, он ведь находится под домашним арестом. Эта картина окончательно бы разрушила имидж России, и так подпорченный арестом корреспондента «Медузы» Ивана Голунова по сфальсифицированным доказательствам. Журналистское сообщество подняло такой шум у здания суда, где рассматривался вопрос о заключении его под стражу, что власти рискнули, чтобы не накалять обстановку, на домашний арест Голунова.

Утром 9 июня мне сказали подготовиться к выходу. Вроде, отец Сергий уже пришёл и готовит часовню к обряду. Я одел джинсы и белую рубашку моего сына (мои вещи сейчас смотрятся на мне, как на пугале, – уж слишком велики). Спустившись, я увидел Юлю в красивом белом платье и всё начальство «Матросской тишины», пришедшее на церемонию, несмотря на воскресный день. Мы с Юлей взялись за руки и все 40 минут службы сжимали их друг другу, изредка расцепляя для того, чтобы перекреститься. Как в фильме «Аватар», представители местного племени сцепляли свой хвост с деревом мудрости или летающими драконами, и по нему передавались все мысли и чувства.

Кто бы мне сказал, что я стану настолько сентиментален, что от прикосновения к своей жене меня как током ударит, как будто через её руку ко мне в жилы потёк сильнейший стимулятор. Слёзы градом лились из глаз – настолько сильным было эмоциональное воздействие. В какой-то момент мне даже показалось, что я не удержусь на ногах и рухну перед священником на пол…

Церемонию отец Сергий провёл красиво, одел нам венцы на голову, прочитал проникновенную проповедь и молитвы со своим помощником.

В период испытаний, когда пятерым детям негде жить и нечего есть после тотальной конфискации, генпрокуратура не оставляет ничего, кроме многомиллионных долгов, мы с женой Юлей дадим клятву перед Богом пройти все истязания и мучения антихристов в погонах! Ради нашей любви и детей.

После службы меня отвели на свидание с Юлей, Машей и Ваней, длившееся полтора часа. Дополнительный кусочек счастья достался мне ещё и там: именно в день 20-летия Марии я мог поздравить свою прекрасную дочь с юбилеем. Она с отличием окончила 2-й курс МГИМО, факультет международной журналистики, и при этом она ещё старается сама зарабатывать в издательствах, чтобы оплатить своё обучение и проживание. Папина гордость!

Давно не видел Ваню, он сейчас на перепутье, только окончил Первый московский кадетский корпус и теперь подаёт документы на поступление в несколько военных институтов. Разумеется, как отца меня сильно волнует, где мой сын будет учиться. Обсудили вместе с ним и Юлей все возможные варианты, наметили приоритетные вузы. Очень жаль, что я не смог обнять своего сына, поцеловать на день рождения мою принцессу Машу, пришедшую в платье розового цвета в белый горошек. Зато во время венчания мы с Юлей непрерывно целовались и обнимались, да так, что нам даже сделали замечание. Надеюсь, тот огонь, который я передал супруге, она передала моим детям.

Воодушевлённый общением с семьёй, я в состоянии крайнего возбуждения вернулся в свою розовую камеру, начал разбирать вещи, стаскивать джинсы и рубашку моего сына, как по Первому каналу услышал в очередном шоу слова о презумпции невиновности. Попросил моего соседа ущипнуть меня, не послышалось ли мне это из-за эйфории. Обсуждался арест Ивана Голунова, и слова о справедливом правосудии повергли нас в шок, ведь каждый раз мы слышим на продлении ареста, что суд не рассматривает доказательства вины заключённого. Очевидно, что телеведущие согласовали с Кремлём подобную риторику, поэтому я сказал адвокату Гривцову, что явно власть дала отмашку из-за огромного резонанса оправдать в полном объёме журналиста «Медузы», а вот полицейских, подкинувших наркотики, наказать по полной программе.

Андрей Гривцов сказал мне, что, вполне возможно, возьмётся за дело Ивана Голунова. Предсказал я также и то, что кто пойдёт на несогласованный марш в поддержку журналиста, будет иметь проблемы с полицией. Логика власти такая же, как у братвы, – по понятиям. Мы сами накажем виновных, а вы не поднимайте кипиш. Метод кнута и пряника ещё никто не отменял.