Не в обиду чиновнику сказано…

Крой по «матушке» кого хочешь?

Недавно Страсбургский суд вынес сразу несколько постановлений о праве журналистов критиковать власть. Например, ЕСПЧ постановил, что теперь СМИ могут давать самостоятельную оценку действиям того или иного чиновника – и это не будет посягательством на честь, достоинство и деловую репутацию того самого чиновника. Другими словами, в Страсбурге признали, что авторы публикаций не обязаны доказывать правдивость информации, которую они используют для оценки действий конкретного должностного лица.

Это очень важный момент. Ибо до сегодняшнего дня даже при подтверждении фактов журналиста могли привлечь к суду по иным мотивам. Например, в свое время в ЕСПЧ обращался брянский публицист Олег Федченко, которого приговорили к штрафу в 40 тыс. руб. за критику местной власти.

Эксперты-лингвисты выдали заключение о том, что все приводимые журналистом факты имеют свое подтверждение. А Федченко все равно признали виновным – на этот раз в «отрицательно-оценочном тоне». Грубо говоря, это такая скрытая цензура. С одной стороны у нас гласность. С другой стороны – ругать власть может стоить скамьи подсудимых.

И вот теперь Страсбургский суд подтвердил, что журналисты вправе публично оценивать власть или конкретного чиновника в том ракурсе, в котором автору это видится. И в силу своей профессиональной деятельности вправе же эту оценку распространять.

В Страсбурге считают, что раз сегодняшний мир живет в эпоху демократии, значит, в ней должны присутствовать широта взглядов и суждений. А значит, обществу интересны материалы любого толка – от нейтральных и безобидных до оскорбительных и даже шокирующих. Хотя на фоне миллиардов, которые крадутся из российского бюджета и об этом уже сказано-пересказано, что для просто россиянина может стать настоящим шок-контентом, даже уже непонятно.

Две «палки» одного суда

В любом случае сказанное Страсбургским судом – само по себе значительно. Возможно, даже кто-то из наших чиновников перестанет по поводу и без вызвать полицию и корчить из себя «обиженного и оскорбленного». Но ради справедливости стоит признать – постановление ЕСПЧ и российская действительность далеки друг от друга так же, как зарплата чиновника и колхозника. По сути, все эти постановление в России малоприменимы.

Вот, например, ЕСПЧ чуть ли не сравнивает журналистов с писателями-фантастами. Мол, свобода журналиста может включать в себя и возможное преувеличение и провокации и, так сказать, переход на личности. То, что у нас называют словом «оскорбление». И при этом, если автор назвал кого-то «гадом», он никому не обязан доказывать, какие такие факты привели его к такому мнению.

Тут бы похлопать этому самому Европейскому суду по правам человека. Да есть одно «но». ЕСПЧ все-таки оставляет за государством (по сути, за «оскорбленным» чиновником) возможность оставить последнее слово за собой. Например, если оценочное суждение спорно, «пропорциональность вмешательства государства может зависеть от того, существует ли достаточная фактологическая база для оспариваемого утверждения, поскольку без последнего даже оценочное суждение может быть чрезмерным».

То есть, с одной стороны факты журналисту подтверждать не надо, чтобы назвать чиновника, например, слабы руководителем или, более того, коррупционером – а с другой стороны, если у кого-то возникнет сомнение в правдивости суждения автора, государство (в лице силовых ведомства, суда и т.д.) может вмешаться в спор. И надо полагать, спор будет решен явно не в пользу автора.

Тебя ругают – а ты улыбнись в ответ

Словно понимая, насколько двояки их постановления, в ЕСПЧ принялись напоминать российским чиновникам о том, что они де фигуры публичные – а к таким всегда и внимание повышенное и уровень критики на порядок выше, чем к обывателю. Типа того, что любой чих публичного человека сразу принимается за серьезную болезнь, а нечаянно вырвавшееся слово, как того воробья, уже точно не поймаешь.

Как пример, недавнее высказывание депутата российской Госдумы Вера Ганзя пожаловалась на нехватку зарплаты в 384 тысячи рублей в месяц. Это с учетом того, что большинство россиян столько разве что за год.

Человек, в общем-то, начитанный между строк мог понять смысл сказанного – народный избранник жаловалась даже не на то, что ей на хлеб не хватает, а на то, что из своей законной зарплаты ей приходится тратиться на так называемые представительские расходы. После них якобы от депутатской зарплаты мало что остается.

Но подавляющее число россиян услышало то, что хотело услышать и заявление депутата восприняло негативно. Шутки ради для госпожи Ганзы даже начали собирать пожертвования.

Согласитесь, скажи подобное какой-нибудь человек с «земли» - но с хорошей зарплатой, никто бы о том и не узнал. Фраза, произнесенная публичной фигурой, всегда имеет шансы стать «крылатой».

В общем, ЕСПЧ порекомендовал нашим чиновникам делать хорошую «мину» при плохих словах в их адрес, а нашим судам – быть более лояльным к прессе при рассмотрении исков чиновников к СМИ. Другой вопрос – услышат ли российские судьи сказанное «не по-нашему»?

Европейская свобода – да не про нашу честь?

Генеральный директор юридической компании «Глазунов и Семенов» Валерий Глазунов считает, что постановления из Страсбурга никак не повлияют на непробиваемость наших судов. По мнению эксперта, количество чиновничьих исков к журналистамбудет только увеличиваться – поскольку власть работает плохо, а у СМИ все больше и больше поводов для критических «стрел», многие из которых будут восприняты как «оскорбление чести, достоинства и деловой репутации».

В общем, надо полагать, несмотря на некое вмешательство ЕСПЧ, в России все пока остается по-прежнему. Собираешься кого-то раскритиковать – приготовься на всякий случай к судебному процессу с печальным финалом. Не зря же эксперт по судебной защите Тарас Котосин заметил, что суды обычно становятся на сторону таких «оскорбленных» истцов, указывая, что со стороны СМИ выданы неподтвержденные сведения, которые содержат негативные характеристики.

И хотя специалисты считают, что постановления ЕСПЧ со временем могут положительно отразиться на качестве данных споров в российских судах, сегодня, по словам руководителя уголовной практики юркомпании BMS Law Firm Тимура Хутова, позиция наших судов по подобного рода «утрамбована» в стиле устоявшейся тенденции и направлена исключительно на запрет критики в адрес властей.

«Такая позиция нарушает не только право человека на высказывание своего собственного мнения, но и права журналиста на осуществление своей профессиональной деятельности», – заметил Хутов, предположив, что все предложенное и рекомендованное Страсбургом Российская федерация в очередной раз проигнорирует.

Как напомнил управляющий партнер коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Владимир Старинский, российская судебная практика во многом противоположна позициям ЕСПЧ.

Простой пример по итогам последних страсбургских постановлений. ЕСПЧ говорит, что оценочное суждение может быть негативным и при этом подтверждать его фактами не обязательно. Стандартно практически любой российский суд идет ровно от обратного – если нет фактов приведенной информации, значит, она не соответствует действительности. Выходит, чиновника зазря «гадом» назвали. Получите, батенька журналист штраф. Это в лучшем случае.

Так что, у нас все по-старому. Плохой чиновник по-прежнему будет идти в суд, когда его назовут… «плохим чиновником». И этот суд будет выигрывать… В общем, где Страсбург – а где Россия…