Почем «сиротское счастье»?

Москва слезам не верит?

Приемных родителей, привезших семерых «приемышей» в столицу в надежде за большие пособия, и сдавших их в один из детдомов после того, как им «не обломилось», костерили кто как мог. Особенно после того, как они открыто поведали миру, как рассчитывали на то, что в столичном регионе с ними заключат договор о приемной семье и начнут платить зарплату - как приемным родителям. А в Москве она может доходить до 80 - 85 тысяч рублей на ребенка в месяц. Но в городском департаменте соцзащиты им отказали – речь шла исключительно о пособии на содержание детей, находящихся под опекой – что-то в районе 18 тысяч «на брата».

Видимо, калинингардцы ехали в столицу за другими деньгами – поэтому, доставив приемных детей к одному из детдомов, чета благополучно отбыла на малую родину. Значит, можно допустить мысль о том, что дети изначально брались с прицелом «на Москву» - ведь получив отворот-поворот в столице, можно было уехать в свой регион и вполне нормально жить на региональные пособия.

Но конкретно этим людям пусть бог будет судья – другое дело, не они изобрели этот «велосипед»: приезжать с приемными детками в Москву в надежде на более денежное «счастье». По правде говоря, это стало едва ли не нормой.  Ведь, кроме огромных денег, повзрослевшему приемышу после 18-ти положена еще и квартира от государства. А если детей семеро – как у той калининградской семьи? Чуете выгоду?

Рассказанная история на самом деле – не единственная, и те дети, которые по новой оказались в приюте, не единственные. Просто многие приемные родители, уже настроившиеся на московские привилегии, в случае неудачи, психологически не могут пережить ее факт и снова настроиться на «прозябание» у себя в провинции.

Но, наверное, вот так взять да сдать детей в приют легче, чем попробовать побороться за свое. Тем более, столичные власти стали поток прибывающих в столицу из провинции приемных семей фильтровать – другими словами, теперь договор стал заключаться в первую очередь с теми, кто брал ребят из столичных детдомов, и у кого есть местная прописка, а не со всеми, кто тащит приемных детишек в первопрестольную со всех уголков страны в надежде, что Москва резиновая, Москва всех прокормит.

Да, столица нашей страны считается самой «богатой», тем более, еще в конце 2015-го мэр Собянин объявил о повышении всех выплат на содержание детей-сирот еще на 10% - поэтому приемных родителей часто упрекают в том, что они переезжают в столицу за большими выплатами. В начале 2016 года городские власти попытались урегулировать этот вопрос запретом на ежемесячные выплаты детям из региональных детских домов, не имеющим места жительства в Москве.

Обычно приемные родители и опекуны регистрируют в своем жилье ребенка только по месту пребывания, не по месту жительства. То есть, оформляют ему так называемую "временную прописку", опасаясь, что их подопечный не получит положенное от государства жилье по достижении 18 лет.

Но отсутствие регистрации по месту жительства соцорганы начали использовать для отказа в выплатах. Чиновники стали применять поправку в Федеральный закон "О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации". Согласно ей, с первого под местом жительства теперь понимается помещение, в котором гражданин не только проживает постоянно или преимущественно, но и "зарегистрирован по месту жительства".

При этом региональные меры соцподдержки предоставляются только гражданам, имеющим место жительство в данном регионе. Если на ребенка нет нужной справки из паспортного стола, пособия на него не платят вообще.

Не верит – заставим

Ситуация, похожая на ту, что случилась с вышеупомянутыми калининградцами, вышла и с семьей П. из Московской области. Соцорганы отказывали им в выплатах из-за отсутствия постоянной прописки у ребенка и родители подали в суд, воспользовавшись тем, что федеральные законы принимаются в соответствии с Гражданским кодексом, по которому понятие "место жительства", определенное законом "О праве граждан на свободу передвижения...", а значит, не может применяться без учета базового определения института места жительства, установленного в статье 20 Гражданского кодекса РФ. В части 2 этой статьи говорится: "Местом жительства несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, или граждан, находящихся под опекой, признается место жительства их законных представителей - родителей, усыновителей или опекунов".

Такие вот у нас законы – один кодекс противоречит другому. Но это еще нужно понять, в этом необходимо как-то разбираться. Не всем это под силу. Супруги П. смогли. И выиграли процесс! И даже апелляция Минсоцразвития не помогла – Московский областной суд обязал ответчика платить пособия не приемных детей этой семьи по московским тарифам.

Кажется, та победа могла бы создать прецедент для всех остальных. Но… с учетом наших законов, которые можно читать и так и этак, черствости чиновников на местах и прочего и прочего, история подмосковной семьи абсолютно ни о чем не говорит.

Чтобы все семьи с приемными детьми встали на одну «планку», «самым надежным способом защитить право на выбор места проживания вместе с приемными детьми было бы признание несоответствующим Конституции РФ новой редакции Федерального закона "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения..." и возвращение в статью 2 этого Закона прежнего, действовавшего до 1 января 2014 года, определения места жительства автоматически сняло бы вопрос со многими выплатами и льготами, назначаемыми по "месту жительства" ребенка или родителя" - говорит юрист, специалист по семейному устройству Ольга Митирева.

Чтобы было все просто и понятно, а не так, что люди берут детей с приюта и уже заранее готовятся к судебно-бюрократической волоките. «Приемные родители не должны тратить время и силы в судах», - считает первый детский омбудсмен, а ныне исполнительный директор Благотворительного центра "Соучастие в судьбе" Алексей Головань. – «Их задача не ходить по судам, а заниматься развитием и воспитанием тех, кого им передало государство…».

Но лучше всех, пожалуй, сказал глава департамента соцзащиты Москвы Владимир Петросян:  «Нужно, чтобы в регионах создавали свои нормальные условия для приемных семей». Другое дело – к кому вопрошал чиновник? К другим чиновникам из той же системы?

В Москве ли счастье?

О невероятных доходах московских приемных семей с утроенной силой заговорили после слов Петросяна о том, как многодетные московские семьи с приемными детьми получают более 630 тысяч рублей ежемесячно.

Речь там, вообще-то, шла не столько о деньгах, сколько о приемных родителях-зверях, державших «приемышей» голодными, раздетыми и в «кулаке» (история семьи Дель). Но слух о больших деньгах уже побежал по стране – многие, наверное, засобирались в путь. Но, может, послушать тех, кто уже через это прошел?

Галина, москвичка, воспитывает двоих приемных детей. На каждого в среднем выходит по 60 тысяч и даже с учетом столичных цен «на все, в принципе, хватает». Но с одним большим «но» - Галина сама из детдома, цену деньгам знает и считает, что лучше порой выглядеть «жмоткой», чем «транжирой». Поэтому и детей заранее приучает к адекватному образу жизни. «Если ребенку захотелось дорогой телефон, нужно не кричать на него, а сесть рядом и спокойно объяснить, почему этот телефон мы не можем купить сейчас».

Тем более, после 18-летия все пособия на детей закончатся и если их загодя не научить «жизни», придется тащить их на себе и взрослых. Но уже на свою зарплату. А Галина говорит прямо: «Если бы не господдержка, я бы никогда не стала приемной матерью».

Другая история из жизни. «Честно сказать, до того как я приехала с сыном в столицу, мне тоже казались московские выплаты просто космическими», – рассказывает Ирина, жившая с ребенком в маленьком уральском городе. – «Я даже не про общую дороговизну, за исключением еды товары у нас стоят столько же или даже дороже. А вот платные занятия, затраты на дорогу, медицинская реабилитация, которую не всегда можно получить бесплатно даже для ребенка с льготами, встают в совершенно другие деньги».

Ирине в Москве предложили хорошую работу, но зарегистрироваться на съемной квартире получилось только временно. Она по-прежнему получает «детские» выплаты своего региона и, раз в год ездит по ним отчитываться в опеку.

А коренная москвичка Марина воспитывает приемную дочь-инвалида. Практически те же, чуть за шестьдесят тысяч, выплаты – но в этом случае родительница работать возможности не имеет, за девочкой необходим постоянный уход – и детское пособие – единственный источник дохода их семьи.

Ни о каком «богатстве» здесь речи не идет. Более того, порой месячные траты зашкаливают за сумму пособия и, приходится влезать в долги. Ребенок передвигается на коляске, а у мамы нет машины – остается такси, потому что на службу сопровождения в метро нужно записываться на пару дней вперед. В индивидуальной программе реабилитации ребенка «прописаны» памперсы, но они плохого качества, подходящие женщина покупает сама. И так далее в том же духе.

Например, по закону дочке Марины полагается две инвалидные коляски, для улицы и для дома. Государство выделяет 156 тысяч рублей на первую и 138 тысяч рублей на вторую. Но эти деньги можно не получить, а компенсировать, только все уже оплатив, со всеми чеками, квитанциями и «в течение четырех месяцев».

«Где мне взять эти деньги до того, как эти без малого триста тысяч мне вернет государство? Если не успею что-то придумать, в следующий раз я смогу получить такую компенсацию через шесть лет» - разводит руками женщина, которая искренне любит свою приемную дочку. Однако, на тему «приемышей» есть один очень некрасивый и одновременно актуальный спор. Что же такое приемные дети…

Любовь или коммерция?

Если говорить о прогремевших на всю страну приемных семьях Варламовых и тех же Дель, получавших сотни тысяч рублей, а позже ставших фигурантами уголовных дел за истязания детишек, это и не любовь, и даже не коммерция. Это просто то, за что надо садить – прочно и надолго. Но, конечно же, прежде всего разобравшись «ху ис ху».

Что же касается «меркантильной» стороны дела, коммерческую составляющую в ней видят, похоже, прежде всего сами соцработники. Даже не в том смысле, что кто-то там берет на «лапу» за скорейшее продвижение бумажек (хотя ведь и не без этого, правда?).

А в том смысле, о котором рассказывает приемная мама Маргарита - когда она начала оформлять документы, чтобы забрать из приюта девочку, она выслушала «много комментариев от сотрудников опеки. «Вы и правда собираетесь оформить приемную семью? Ну, теперь нам все понятно!».

А сколько сил и времени понадобилось приемной матери Евгении, чтобы наладить контакт с дочкой, после того, как взрослые в детдоме сказали девочке, что ее берут «ради денег» - «она вычистит все с твоей книжки и будет получать бешеные деньги»?

То есть, в человеке заранее видят «любителя подзаработать». А каково оно – поднять детдомовца, а то и не одного, а еще если и инвалида? Дорогого это стоит и просто дорого само по себе.

Поэтому другая москвичка Валерия, прежде чем начать оформление малыша, «все печенки» проела соцработникам, выясняя, что, сколько и как платится на ребенка. «Вы б видели, как они все на меня смотрели – как на алчную тетку, желающую поживиться на детских деньгах»,  – вспоминает приемная мать. – «А мне ведь прежде всего необходимо было четко просчитать – потяну ли я финансово ребенка или нет».

А еще она говорит, что если «с ними по-волчьи не выть», можно потерять даже положенные по закону деньги. «У меня в какой-то момент закралось подозрение, что они за то, чтобы родителей запутывать и меньше тратить бюджет, премии получают», – говорит она.

И тому есть примеры. Будущая приемная мама Надя взяла ребенка на «гостевой режим» – то есть, забирала его из детского дома на какое-то ограниченное время, выходные или праздники. И за это полагалась компенсация – в столице около 1200 рублей. Но денег ей не выплатили – нет в бюджете. «Приходите завтра». Или в суд. Кто будет терять время и судиться за 1200 рэ?

Что же касается конкретно коммерческого интереса приемных родителей, то, как сказала сотрудница одного из отделов опеки Анастасия, она даже сама подумывала о том, чтобы стать приемной матерью.  «Я не вижу в этом ничего корыстного», – говорит она. – «Материнская работа чаще гораздо тяжелее, чем обычная».

Приемная же семья Галины и Игоря вообще открыто и, ни от кого не скрывая, функционирует в виде семейной схемы «ясли – сад – школа». Чета не первый год занимается воспитанием, адаптацией и подготовкой к взрослой жизни детей и подростков из детдомов. В семье одновременно воспитываются два подростка, только полгода из пяти лет опекунства одновременно в ней жили три приемных ребенка. И, хотя жилищные условия позволяют поселить шесть человек, Галина считает, что тогда она не сможет уделить необходимое время каждому ребенку. Забота о ребенке? Еще какая забота. На базе материальной помощи от государства – но ведь помимо теплых чувств нужно что-то кушать, во что-то одеваться, на что-то учиться, лечиться и отдыхать с детьми.

За двоих детей Галина получает зарплату 33 400 рублей без вычета налогов. «Именно из этих денег формируется будущая мамина пенсия, потому что на обычную работу времени не остается», – говорит Галина. – «Зарплата воспитателя, который работает в графике 5/2, имеет отпуск и выходные, обычно составляет около 50 тысяч. Понятно, что у них детей больше – зато мы работаем 24 часа в сутки без выходных».

Возможно, о каких-то высоких чувствах между взрослыми и детьми здесь речи не идет – но люди живут вместе, привыкают друг к другу, дети привыкают к нормальной еде, одежде, общению. Оканчивают школу, идут учиться или работать, становясь полноправными членами взрослого общества. Почему за такое нужно стыдиться получать зарплату?

Может быть, потому, что есть «варламовы» и «дели»? Ну, так они есть везде. Призвание правоохранителей – защищать людей, но среди них ведь встречаются «оборотни в погонах» и просто продажные менты. Призвание педагогов нести знания в наших детей, а сколько среди воспитателей и учителей за год выявляется педофилов?

Своя «паршивая овца» есть в любом сообществе. Но убрав ненужную бюрократию, ужесточив контроль (но без конвейера выемки детей из семей по поводу и без) и  одновременно расширив помощь государства, инициативу взрослых людей стать приемными родителями нужно приветствовать не уставая. Знаете хотя бы почему?

Просто послушайте приемную маму Наталью, взявшую к себе девочку-инвалида: «На момент, когда я забирала дочку, сумма, выделяемая в месяц на содержание ребенка-инвалида в интернате, составляла 118 тысяч в месяц на одного ребенка. Но у нее не было ни игрушек, ни мультиков, ни даже прогулок. Никакой школы и никаких занятий – изредка приходил дефектолог и раскладывал с ней палочки, отбивая свой оклад. Она просто сидела там в кровати с решетками на окнах и угасала».

Наталья рассказала, что самым трудным для нее после того, как девочка стала жить в ее доме, оказалось научить дочку… смеяться. Ребенок просто не знал, что это такое. «Теперь она смеется – а значит, самое трудное позади», – говорит женщина. – «А уж все остальное мы выдержим».

Убедил?