Мэр, которого нет
Хорошо, давайте поверим, что политика это театр, и каждую предвыборную кампанию можно описать, как спектакль с режиссерами, героями, из которых кто-то забывает слова прямо на сцене, а кто-то выдает импровизацию, бутафорскими или реальными злодеями и резонерами в лице политологов и СМИ.
Если описывать московскую кампанию, как театральное действо, то мы увидим немало прелюбопытных типажей и сюжетных линий. Вот первое действие – гремит гром среди ясного неба, и невидимый голос объявляет выборы. Сцена начинает заполняться кандидатами, которые находятся в центре пляски муниципальных депутатов. Сурово шагает «яблочный дракон» Сергей Митрохин, гремя скрижалями с отчетами о том, как его партия останавливала точечную застройку. Уверенно держит свое красное знамя над толпой коммунист-профессор Иван Мельников. Молодой политик Алексей Навальный танцует gangam-style в окружении кордебалета в хомячьих масках и с айфонами в руках. Вокруг – шабаш муниципальных депутатов, которые, как когда-то ведьмы Макбету выкликают каждому его судьбу. На заднем плане черная тень музыканта Сергея Троицкого в костюме паука тянет свои лапы к Кремлю, да периодически раздается вой целительницы Светланы Пеуновой на Луну планеты Нибиру.
В этом действе не хватает, пожалуй, еще одного персонажа, который по всем канонам должен быть на сцене. Я говорю о Сергее Собянине. О нем мы узнаем из пресс-релизов с заявлениями, сообщений контролируемых СМИ или из интервью, в которых почему-то, по самым волшебным причинам отсутствуют острые или некомфортные для него вопросы.
Он как бы есть, но его как бы нет уже два года. Он - публичный политик (мэр Москвы – это действительно публичный политик, а не только хозяйственник), но в публичной политике Собянин отсутствует. Он не дает пресс-конференций, за что мэр любого европейского города давно был бы превращен журналистами в натуральное чучело. У Собянина мало социальных связей в Москве и с москвичами, и вы не найдете с ним общих знакомых. Вы не встретите его в парке, ресторане, метро или на улице – только в футляре бронированного кортежа или на встречах с заранее подготовленным населением. На встречах, на которых почему-то не звучат острые вопросы – про навязанное строительство типовых храмов, про снос исторического центра и особняк Болконского, про продолжающуюся точечную застройку, про некачественный асфальт, которые сейчас повсеместно меняют на такой же некачественный и так далее. Про стройки, на которых живут мигранты и которые он инспектирует, того не замечая. Про вырубку лесопарков и просто парков в городе с отвратительной экологией. В общем, обычные вопросы, которые должно задавать обычное население. Но почему-то на встречах с мэром присутствует такое население, которое этих вопросов не задает, и не ложатся они на живую ткань спектакля.
Мне кажется вполне закономерным, что Собянин так высоко взлетел именно в эпоху Владимира Путина. Человек без лица – идеальный политик этой эпохи, недаром так много шутят об андроидности единороссов. Универсальный солдат на фронте политической стабильности.
Самое парадоксальное, что человеческое лицо у московской мэрии все же есть – это начальник департамента культуры Сергей Капков и если бы в мэры выдвинулся он, вопросов было бы меньше.
Принято считать, что протесты зимы 2011 года показали, что эпоха стабильности закончилась, людям нужны новые политические лица, причем яркие лица. И одним из рисков Собянина, на мой взгляд, является даже не возможная контркампания, и не фальсификации на выборах его команды. Его риск – это проиграть времени, уже диктующему новые условия игры, в несоответствии изменившейся действительности.
На выборах мэра Москвы 8 сентября мы пройдем очень важную точку. Нет, не точку, на которой мы получаем ответ на вопрос «все ли решено заранее?», а точку «нужны ли нам перемены»? Результат Собянина покажет нам, закончилась ли эпоха универсальных солдат.
