«Однопартийцы» против всех
7 мая 2010 года исполняется два года со дня инаугурации третьего президента России Дмитрия Медведева. Однако предыстория слаженного политического «тандема» насчитывает, как минимум, на четыре года больше. Именно в 2004-м году в ходе второй президентской кампании Путина, Медведев занял позицию идеолога развития политической системы. Его публичный призыв к элите о необходимости консолидации стал той политической платформой, на которой в целом сформировалась нынешняя политическая система в России.
Однако на данный момент трудно говорить о полной завершенности проекта и достижении целей, поставленных Медведевым еще шесть лет назад. Необходимая для нерадикальной модернизации полуторапартийная система была сдана в эксплуатацию два года назад с большими недоделками. И эта недоделанная работа касается по большей части не столько партии большинства, сколько системной оппозиции.
Что касается центральной части искомой полуторапартийной системы, то она в целом и главном сформирована. Партия «Единая Россия» перестала быть только формальной оболочкой для политических групп элиты. Сегодня именно партия парламентского большинства – это основное «место для дискуссий», главная площадка внутриполитической конкуренции. Если вспомнить, что всего десять лет назад все «партии власти» были одноразовыми в рамках фиктивной многопартийности, то налицо серьезный прогресс в трудном развитии демократии.
В дальнейшем развитии политической системы в России есть два основных риска, две метафорические скалы, о которые система имеет немалый шанс угробиться при прохождении очередного выборного цикла.
Одной из предвыборных «сцилл» все еще остается ненулевая вероятность краха ведущей партии, переформатирования в очередную фикцию по образу «Выбора России» или «Наш дом – Россия». Если учесть низкое качество элитного материала и неизбежную в таком случае деморализацию, то провал ведущей партии будет означать провал всей политической системы. Вновь, как десять лет назад, может встать ребром вопрос о самом существовании государства.
Более вероятной и, следовательно, более опасной «харибдой» может стать другая крайность – безоговорочная победа ведущей партии в отсутствие реальной оппозиции. В этом случае политическая система не будет обладать необходимой легитимностью из-за отсутствия выбора и пассивности избирателей. Второе издание «однопартийности» не будет обладать той силой, которую давала легитимация революционной борьбы, но все недостатки и слабости пребудут с таким фарсовым повторением истории.
Очевидно, что проблема второго рода зависит не столько от руководства партии большинства, сколько от лидеров оппозиции и полноценной работы третьей половинки «полуторапартийной» системы.
Весьма симптоматичным и своевременным для середины политического цикла прозвучала критика лидера «эсеров» со стороны руководства единороссов. Пребывание партии у власти можно сравнить с «законным браком», в то время как оппозиционность больше похожа на романтические отношения. Некоторые субъекты ухитряются совмещать «законный брак» с романтическими отношениями на стороне. Однако такое не принято делать открыто, публично, во избежание конфуза.
Между тем, лидер «эсеров» Сергей Миронов именно так и поступает. Участие во власти он пытается совместить с романтическим званием оппозиционера и прилагаемой к этому индульгенции от ответственности. И все бы хорошо, если бы не публичность и очевидность такой конфузии, смешения политических ролей.
Неготовность формальной оппозиции к выполнению своей функции в политической системы, желание участвовать во власти для решения личных проблем или групповых целей – является «ахиллесовой пятой» всей российской политики. По сути, не только КПРФ, но вся нынешняя оппозиция остается носителями советской «однопартийной» ментальности. Таковых немало и среди «единороссов», но это не так критично для страны.
Своего рода публичным символом такого нежелания «однопартийцев» быть настоящими оппозиционерами стал в последнее время депутат питерского ЗакСа от «эсеров» Евгений Плющенко. Вместо трудной работы оппозиционера, вместо встреч с избирателями и критических выступлений, наш чемпион просто использует высокий статус для решения своих личных вопросов, участия в коммерческих шоу.
Тот факт, что спортивные успехи Плющенко идут на пользу имиджу страны, не отменяет и не компенсирует вреда, который «однопартийцы» наносят в качестве шоуменов от политики.
Могут быть заданы вопросы: Зачем мешать парню защищать цвета страны? Почему бы не начать исправлять ситуацию с кого-нибудь другого, а не с олимпийского чемпиона? – Однако же, именно по этой самой причине – широкой известности и символического значения Плющенко как яркого выразителя ментальности «однопартийцев».
Продолжение дурного примера со стороны Плющенко, защита и оправдание этого дурного примера со стороны одного из высших чинов в государственной иерархии будет означать, что быть «однопартийцами» дозволено всем оппозиционерам во всех региональных парламентах и в Государственной Думе. Это означало бы, что все усилия второго и третьего президентов России по строительству цивилизованной политической системы уперлись в персональный эгоизм и амбиции так называемых «оппозиционеров», а на деле – носителей советского менталитета.
Станислав Петров, политолог