Работа над ошибками

Первого июня в трех районных судах Москвы должны появиться отделения ювенальной юстиции. Это станет первым шагом на пути создания в городе системы судов, занимающихся только преступлениями несовершеннолетних. Об этом на днях заявил уполномоченный по правам ребенка в Москве Алексей Головань.

Сейчас в России подростков судят наравне со взрослыми. Даже если ребенок совершил преступление по незнанию и под влиянием старших товарищей, он может попасть в тюрьму. Как правило, оттуда он уже возвращается матерым преступником. Рецидив составляет 50%. Ювенальные суды будут направлены не на наказание, а на исправление подростка. Региональный опыт показал, что после процесса в таком суде подростки к преступной деятельности уже не возвращаются. Впрочем, пока открытию полноценных ювенальных судов мешает само российское законодательство.

Хотя в Москве общие показатели подростковой преступности падают, растет число убийств, совершенных детьми в возрасте 14–17 лет. Довольно часто детей судят за кражи, грабежи, разбои. Причем сами сотрудники правоохранительных органов вынуждены признать, что большинство осужденных детей пошли на преступление снова. Только за прошлый год в столице к уголовной ответственности было привлечено 134 подростка, из них 118 уже успели побывать в местах лишения свободы или имели условные сроки. В целом же, по данным инспекторов, более 50% подростков, выходя из мест лишения свободы, снова идут на преступление.

Самый гуманный суд в мире?

Вся беда в том, что закон равнодушен к подросткам, убеждены эксперты. Вместо того чтобы понять, почему ребенок пошел на преступление, разобраться в причинах случившейся трагедии и исправить сложившуюся ситуацию, ребят просто наказывают. По данным правозащитников, за большинство тяжких правонарушений, в том числе убийства, подростки от 14 лет отправляются в колонию для несовершеннолетних, откуда возвращаются совсем другими людьми.

«Наши суды сейчас демонстрируют просто антиобщественный подход к решению вопроса о детской преступности, – заявил «НИ» исполнительный директор общественной организации «Право ребенка» Борис Альтшулер. – Многие судьи считают, что подростков, совершивших преступление, нужно немедленно изолировать от общества».

Доказательством этого утверждения можно считать громкий скандал, разгоревшийся в середине марта вокруг 16-летней москвички Анны Ниверт. Она была приговорена к 2,5 года колонии за попытку продать наркотик. Со слов ее отца, девушка никогда не брала в руки сильнодействующих веществ и за день до инцидента получила наркотик от своих сверстников, которым и пыталась вернуть его обратно. Однако в суде она признала все обвинения в свой адрес. «Поведение подростков на суде отличается меньшей логичностью, незнанием своих прав и неумением их защищать, – прокомментировал «НИ» инцидент психотерапевт и руководитель Общественного движения социально-психологической помощи Марк Сандомирский. – В идеале при рассмотрении подростковых дел в суде помимо адвоката должен присутствовать психолог».

Чему учит колония

Конечно, далеко не всегда дело доходит до колонии. Однако наказание в виде тюремного заключения сроком до 10 лет все еще предусмотрено российским законодательством. «Многие заключенные пишут мне о подростках, которые сидят долгие годы за такие дела, за которые достаточно было отлупить, – поделился с «НИ» сотрудник Центра содействия реформе уголовного правосудия Андрей Савченко. – А система колоний в нашей стране настолько жестка, что, по сути дела, она кует новые преступные кадры».

Возвращаясь из тюрьмы, молодые преступники оказываются еще менее приспособленными к жизни в обществе, чем были до заключения. «Общаясь с заключенными, я выяснил, что большинство «убежденных» правонарушителей (сотрудники тюрем называют таких заключенных «отрицательными элементами»), которые не испытывают никакого раскаяния к содеянному, совершили свои первые преступления и получили первые сроки еще в подростковом возрасте, – поделился с «НИ» Марк Сандомирский. – И они не вынесли из этого никакого урока. Вывод, к которому приходят такие люди, – преступления нужно совершать не своими руками».

Не наказать, а воспитать

Все можно изменить, считают инспекторы по делам несовершеннолетних. Нужен индивидуальный подход к детям-преступникам. «В какой-то мере он есть уже и сейчас: дела с участием несовершеннолетних всегда рассматривает сам председатель суда, – пояснил «НИ» инспектор по делам несовершеннолетних Москвы. – Но этого мало. Нужна ювенальная юстиция, нужна система обязательной, а не добровольной, как сейчас, психологической реабилитации». Одна из главных особенностей ювенальной юстиции – это то, что наказание виновного не является ее единственной целью и функцией. «Задача любого суда – не только покарать, но и перевоспитать, – пояснил «НИ» ювенолог Александр Тарасов. – И ювенальные суды должны в полной мере брать на себя воспитательную функцию хотя бы потому, что другие суды с этой функцией пока не справляются».

Идеальный ювенальный суд – это не только судья, учитывающий психологические и возрастные особенности подсудимого. Это целая система социальной реабилитации, которая помогает вернуть подростка к нормальному образу жизни. В западных странах провинившимся детям не просто дают наказания. Их стараются заинтересовать в другом, законном и полезном деле: отправляют в спортивные лагеря, на курсы лекций, тем самым отлучая нарушителя от обыденной, зачастую неблагоприятной среды, которая привела к правонарушению.

В настоящее время ювенальная юстиция существует более чем в 60 странах мира. Наряду с США, Канадой, Бельгией, Англией Россия была одним из первых государств, которая еще в XIX веке ввела систему ювенальных судов, но просуществовала она только до прихода советской власти. После развала СССР одним из первых предложений, поступивших с Запада, было эту систему возродить. «Еще в 1993 году комитет ООН по правам ребенка рекомендовал России принять закон о ювенальной юстиции, – рассказал «НИ» г-н Альтшулер. – В 1999 году они были очень удивлены, что ситуация не изменилась, и снова дали аналогичную рекомендацию. В 2005 году на отсутствие в России ювенальной юстиции ООН обратила внимание третий раз».

Оно и понятно, уверяют юристы. Российское законодательство и так чересчур лояльно к малолетним преступникам. Если же суды станут еще более гуманны, то страну может ждать вспышка подростковой преступности. Дети почувствуют свою безнаказанность. «Если сравнить нынешнее уголовное законодательство с Уголовным кодексом 1960 года в части ответственности подростков, то принципиальных различий нет, – сообщил «НИ» юрист Алексей Белкин. – За тяжкие и особо тяжкие преступления, в том числе и убийство, подросток будет отвечать, лишь достигнув 14-летнего возраста. За все остальные уголовные преступления – с 16 лет. Я считаю, что в целом современное законодательство стало более либеральным к несовершеннолетним правонарушителям».

Правозащитники с такой точкой зрения категорически не согласны. На правах эксперимента ювенальные суды уже были открыты в Ростовской и Брянской областях. Результаты оказались ошеломляющими. «Я подробно изучил опыт Таганрога и выяснил, что там рецидив подростковых преступлений после открытия ювенальных судов снизошел до нуля», – рассказал «НИ» уполномоченный по правам ребенка Москвы Александр Головань. В результате работы ювенальных судов в Ростовской области многим подросткам была оказана психологическая помощь, некоторым – помощь по восстановлению в школе. Кроме того, по инициативе суда органы соцзащиты вплотную занялись семьями, из которых вышли малолетние преступники.

Москва решила последовать примеру провинции. «Я надеюсь, что ювенальные суды появятся в Москве уже к 1 июня, – рассказал «НИ» Алексей Головань. – В ноябре прошлого года мы уже заключили договоры с Гагаринским, Черемушкинским и Зюзенским судами, что на их базе начнут отрабатываться ювенальные технологии. Дела несовершеннолетних будут вести специально подготовленные судьи. Для этого они должны пройти курс обучения и разбираться в психологии подростков. Кроме того, в каждом суде будет работать по четыре соцработника. В их задачи входит сбор подробной информации о подростке, его взаимоотношениях с учителями и родителями. Ведь бывают такие случаи, когда ребенка обижают в школе или он растет в неблагополучной семье, а свою агрессию выбрасывает в преступлении. Все это должно учитываться при рассмотрении дела».

Демократия или бюрократия

Успешный опыт Ростовской области не был бы возможен без слаженной работы всех трех ветвей государственной власти. Однако часто инициаторы судебных реформ сталкиваются с межведомственными проблемами, с разобщенностью исполнительной, законодательной и судебной властей. Эксперты сходятся во мнении, что вывести ювенальную юстицию с регионального уровня на общероссийский можно только с помощью федерального закона. Соответствующий законопроект рассматривался Государственной думой в 2002 году, но так и повис в воздухе. Однако в марте этого года председатель Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей Екатерина Лахова заявила, что в весеннюю сессию Государственная дума примет во втором чтении поправки к закону «О судебной системе Российской Федерации», которые предусматривают введение в России ювенальных судов. «Пока нет закона о ювенальной юстиции, не может идти речь и о введении ювенальных судов, – рассказала «НИ» одна из судей Гагаринского суда Москвы. – В нашем суде пока будут вводиться лишь отдельные элементы ювенальной системы, поэтому результаты могут быть сильно искажены».

Но даже в случае повсеместного введения ювенальной юстиции возможны проблемы, которые пока не заметны. Где найти кадры для создания новой судебной системы, где найти средства для подготовки специалистов и как классифицировать дела, где фигурируют и малолетние, и уже взрослые преступники. Опыта ни у прокуроров, ни у адвокатов, ни у судей пока нет. «Сейчас одними гражданскими делами у нас занимаются два вида судов – народные и арбитражные, – рассказал «НИ» адвокат Юрий Добронравов. – И мы постоянно сталкиваемся с ситуациями, когда в народном суде говорят, что дело должно идти в арбитражный и наоборот. В итоге люди просто бегают между инстанциями и везде получают отказ. Если к этому добавится еще и ювенальный суд, то могут возникнуть новые сложности в классификации дел. Например, в преступной группе могут участвовать несколько взрослых и подростков. Неясно, в каком суде будут рассматриваться такие дела, так как разделять процесс нельзя. Для эффективной работы нужно составить закрытый перечень споров, которые будут рассматриваться в ювенальных судах. Здесь не должно быть обобщающих формулировок».

Впрочем, большинство экспертов сходятся во мнении, что, несмотря на какие трудности, систему ювенальных судов создавать все-таки нужно. Ведь от этого зависит, сможет ли Россия избавиться от позорного титула «криминальной страны» или нет.

Генри РЕЗНИК, адвокат:

– Конечно же, я поддерживаю введение ювенальных судов и считаю это дело вполне осуществимым. Внедрение системы присяжных в нашей юстиции встретило гораздо больше возражений, но нам все же удалось пробить проект. Теперь суды присяжных работают вполне достойно. Проблемы, конечно, есть: для ювенальных судов необходимы сотрудники, которые будут обладать большой суммой знаний и умений, ведь психология подростка существенно отличается от психологии взрослого человека. Нужно будет обучать сотрудников. Но любая переквалификация, любое обучение – явление положительное, так же как и создание новых структур, которые смогут немного разгрузить наших занятых судей.

Михаил БАРЩЕВСКИЙ, полномочный представитель правительства в Верховном, Конституционном и Высшем арбитражном судах:

– Ювенальная юстиция в нашей стране более чем необходима: разбор дел, связанных с несовершеннолетними, – это давно перезревшая проблема. И ничего особенного для решения этой проблемы не нужно, только подпись президента. Если бы я был советником главы нашего государства, я обязательно постарался бы ввести, во-первых, административные суды (потому что в стране много жалоб на действия органов государственного управления), а во-вторых, ювенальные, хотя бы в городах-миллионниках.