Юлия Шестун: «Готовы просить патриарха Кирилла помочь с венчанием»

– Что будет представлять из себя презентация?

– В книгу войдет несколько неопубликованных глав, мы зачитаем отрывки и это будет неким новым штрихом. Несомненно, каждого гостя презентации ждет экземпляр книги. Обязательно будет интересный спикер, который поделится впечатлениями от прочитанного. Приглашаем всех, о дате и месте сообщим в ближайшие дни.

– Один из главных вопросов, который интересует читателей: каким образом эти записки смогли дойти до печати? Ведь наверняка многие не хотели, чтобы они вышли...

– Появление этой книги на свет – сложный и трудоемкий процесс. Спорить не буду, нам всеми силами пытались помешать. Вдумайтесь, сам генпрокурор Юрий Чайка заинтересовался этим вопросом, писал представления на всех наших адвокатов. Но всех деталей раскрывать не хотелось бы, просто чтобы никого не подставлять. В то же время это не первый случай, когда находясь за решеткой, человек публиковал весьма и весьма откровенные вещи. Тот же Ходорсковский выпустил несколько книг.

– Будет ли эта книга распространяться в свободном доступе? Как можно получить экземпляр?

– «Непокорный арестант» зарегистрирован, оформлен в Книжной палате России с официальным международным номером. Поэтому мы можем распространять издание через интернет-сервисы, обычные книжные магазины. Обязательно дополнительно сообщим, где конкретно ее можно будет приобрести. Пока речь только о первом издании, тираж которого, конечно, будет уступать тиражам условной Донцовой, но в будущем, если появится спрос, вполне возможно и переиздание.

– На какой эффект от публикации рассчитывает сам Александр Шестун?

– От разных людей слышала такое мнение: если бы весь этот год мой муж не публиковал книгу по частям, а выпустил бы все свои дневники единовременно в формате книги, это произвело бы более сильный эффект чем даже его обращение к Президенту. Там действительно много очень острой и сильной фактуры, которая может повлиять на многие процессы. У Александра Вячеславовича многие спрашивают про эту книгу, многие ждут, но сильнее всех – персонажи, с которыми он так или иначе пересекался за этот год в шести СИЗО: руководители «Водника», «Лефортово», «Матроски», «Кремлевского централа»...

– В июне планируется выпуск первой части книги. Когда ждать вторую?

– В первой части охвачен период с июня 2018 по февраль 2019-го, больше уже просто не входило. Но у Александра Вячеславовича сейчас довольно много времени, он продолжает писать, фиксировать, так что это точно не последняя часть. Но по поводу продолжения пока говорить рано, давайте сначала дождемся презентации этой книги.

«Когда муж снял кофту, я расплакалась»

– Когда в последний раз вам давали свидание с мужем?

– 25 мая ходили с младшими детьми. До этого – 8 декабря, то есть, не виделись около полугода. Ведь из-за голодовки он не присутствовал даже на судах, так как его перестали вывозить из СИЗО.

Последнее свидание получилось эмоционально очень тяжелым, я до сих пор не могу отойти. По обыкновению всех ведут в одну сторону, нас же – всегда в другую, выдают отдельные кабинеты, в которых все очень хорошо слышно. Там две деревянных скамейки, два деревянных стола и между ними решетка и окно, общаемся по телефону. Скамейки очень неудобные даже для меня, а для Александра Вячеславовича тем более, поскольку он потерял треть своего веса и его самочувствие далеко даже от средней тяжести. Я предложила ему снять кофту и подложить как подушку. Когда он разделся, у меня случилась настоящая истерика, я расплакалась. Когда он в одежде, то не видно, на сколько сильно он истощен, но когда видишь его голый торс, это просто страшно. Я такое видела только в фильмах про концлагеря. Кроме того, он за этот год полностью поседел, что тоже кажется чем-то нереальным. При этом очень трезво мыслит, у него все расписано по плану, готовит речи, ведет дневники, настроен воинственно.

– Проходила информация о том, что за ним всюду следует спецназ ФСИН. Вы их видели?

– Да, сотрудники присутствовали, они действительно живут в соседней с ним камере и всюду сопровождают. Только на днях был такой эпизод. Мужа вели по тюремному коридору и кто-то из заключенных с ним поздоровался. Александр Вячеславович хотел что-то сказать в ответ, но ему тут же выкрутили руку. В то же время в «Матроске» свидания проходят более по-человечески что ли, нежели в «Лефортово». Даже наш сын Гриша, когда мы выходили, сказал: «Мам, тут люди добрее».

– Про Шестуна появляется довольно много новостей, но конкретики куда меньше. Где именно он сейчас содержится?

– В больнице «Матросской тишины», его состояние до сих пор оценивается как средней тяжести. Несмотря на то, что он прислушался к правозащитникам, питание пока не принимает – согласился на поддерживающие капельницы. Говорит, что от них у него очень сильно болит голова. Я же продолжаю убеждать его выходить из голодовки, это была одна из целей свидания.

«Священника не пускают в камеру»

– После посещения Александра Шестуна правозащитник Андрей Бабушкин рассказал о ваших планах венчаться. Так ли это?

– Мы с Александром Вячеславовичем много лет живем в законном браке, и вопрос венчания для нас довольно важен. Мы постоянно откладывали, ждали то удобного случая, то возможности собраться всем вместе, в общем, мирская суета. Но сейчас, когда на нашу семью выпало столько несчастий, когда наше будущее – это один большой знак вопроса – ведь мы даже не можем загадывать и предполагать, в какой точке мы окажемся через неделю, месяц – это стало для нас самым важным. Как говорится, и в горе, и в радости, несмотря на все, что происходит. И если браки в СИЗО разрешают без проблем и это стандартная юридическая процедура, то с венчанием сложнее. Так или иначе, нам удалось получить разрешение от следствия, после чего подали заявление в СИЗО. Уже есть договоренность со священником, нужно просто назначить дату, и в этот день мы обвенчаемся. Но дата до сих пор не назначена, нам говорят, что идут какие-то согласования с ФСИН. Как долго это будет тянуться, мне сложно сказать. Но это не единственная проблема. Мы вынуждены брать разрешение для моего супруга у следователя даже на право причаститься. И хотя всех арестантов в «Матросской тишине» причащают без каких-либо проблем: они записываются к батюшке, он ходит по камерам и причащает тех, кто изъявил желание. А к мужу за весь год ни разу священника не допустили, даже сейчас – просто разворачивают возле двери, говорят «Нельзя». Следователь Видюков в итоге дал разрешение, но обряд до сих пор так и не проведен, хотя для православных он является одним из основополагающих. По сути, речь идет об ограничении на веру. Это за гранью добра и зла. Если ничего не изменится, мы будем обращаться к патриарху Кириллу с просьбой помочь с этим вопросом.

– Как выглядит процедура венчания в СИЗО?

– На стенде в «Матросской тишине» есть фотографии с венчаний в храме при СИЗО, но вот как это будет выглядеть в нашем случае, никто не знает – и ФСИН, и СИЗО сами в растерянности. На территории «Матроски» есть церковь, процедура явно должна проходить там, хотя у меня опасения по поводу того, что нам могут предложить венчаться в следственном кабинете, так как к Александру применяют всевозможные меры давления и ограничения. Надеюсь, до этого не дойдет. В любом случае, сперва надо дождаться согласования. Скромное белое платье и платок у меня уже есть, но следствие все равно запретило съемку, так что фото на память у нас не останется. Но их логику я понимаю: если сейчас люди увидят, как в действительности выглядит мой муж, это может вызвать серьезнейший скандал. Его потому и в суд не привозят, иначе следствие и прокуратуру просто засмеяли бы с их разговорами о том, что Шестун съел 27 кг, когда по факту он потерял в весе 25.

– На венчание полагаются свидетели. Их допустят?

– Мы просим, чтобы нашим детям разрешили принять участие в церемонии в качестве свидетелей. Вроде бы следствие дало разрешение, будем надеяться на их человечность. Может хотя бы здесь она у них проявится…

«Юристы не понимают, как нас будут выселять»

– Вопрос по поводу гражданского иска. Суд первой инстанции постановил отобрать ваше единственное жилье. Где вы будете жить, если вас реально выселят?

– Мир не без добрых людей. Как только люди услышали про иск, поступило много звонков, обещали приютить вместе со всеми детьми, поддержать. Причем таких предложений много, они поступают даже от людей, которых мы не знаем. Что же касается самого гражданского иска, многие писали о том, с какой космической скоростью было принято решение об изъятии нашего дома и имущества других соответчиков, фигурирующих в деле. Мы обжаловали это решение и по закону до решения апелляционной инстанции оно в силу не вступает. Пока ко мне никто не приходил и из дома выгнать не пытался. Но что будет после заседания в Мособлсуде – никто не знает. Конечно, мы обратимся в Кассационный, Верховный суды, но даже юристы не понимают, как будет реализовываться процедура выселения и отъема. Истец (прокуратура) сам не понимает процедуру исполнения решения. Прокурор Тюкавкин на заседании в красногорском суде указал, что их не волнует, как будет исполняться решение и где семья будет жить, мол, мы сейчас не рассматриваем данный вопрос в этом заседании. Например, насколько мне известно, в случае с квартирами Хорошавина на ордере было написано – изъять в рамках уголовного дела, но затем слово «уголовного» зачеркнули и появилась приписка «техническая ошибка». Но не смогут же они в нашем случае допустить более 700 ошибок, по всем проходящим в деле объектам, это вообще нонсенс! Посмотрим, что будет происходить дальше, пока сложно делать какие-либо прогнозы. Развитие событий будет зависеть от тех моментов, с которых мы и начали разговор. Пока же главное – выйти из голодовки.