Леонид Никитинский: Ни в какие ворота
После обнуления Конституции, оказывается, нельзя играть в футбол
Политическим продолжением воскресного пенальти в ворота «Спартака» должен стать запрет на видеоповторы при телетрансляции футбольных матчей. Лучше вообще оставить только радио: пусть правильные люди рассказывают, что происходит на поле. А то и до «оранжевой революции» недалеко, а футбольные болельщики — это вам не хипстеры с белыми ленточками.
Не хотелось бы, чтобы мой тон показался тут слишком шутливым. Для большинства читателей «Новой» футбол это, наверное, только игра, но для спортсменов и многих болельщиков это жизнь, в том числе и средства на нее. Миллионы болельщиков — и не только «Спартака» — будут помнить и обсуждать эту игру долго, а я лишь хочу, чтобы их мысли приняли грамотное направление. Из пока мной услышанного интереснее других версия о том, что главный спартаковец Леонид Федун чем-то сильно обидел еще более могущественного дзюдоиста, а предвзятое судейство в матче с «Сочи» было элегантным способом указать ему на его место (ответкой).
Это конспирология? Нет, политика. Как говорится, если вы не интересовались политикой, то политика заинтересуется вами. Вот она и «заинтересовалась» миллионами болельщиков. Пока они научились думать о ней лишь в таком русле, но, во-первых, это уже отразится на том, как они проголосуют не только на ближайших выборах, а во-вторых, мышление — такой процесс, в котором стоит только начать…
При всей условности спортивных правил этот случай поднимает их значение до правил вообще, до базового принципа устройства любого общества (сообщества). Это принцип нормативности, изобретенный еще в Древнем мире для регулирования самых разных спорных ситуаций. Именно правила и конструируют любое общество, удерживая его от хаоса «войны всех против всех» (по Гоббсу). Над различными сводами правил: официальных и теневых (понятийных), писанных и неписанных — в любых сообществах и объединяющем их обществе есть некое «правило правил», которое по умолчанию включается в любой свод. Это о честности — правила должны соблюдаться, иначе теряет смысл любая игра: будь то футбол или голосование за поправки в Конституцию. Об этом и заявил после матча Федун: если правил нет, мы так не играем.
Футбольный пример просто помогает это понять. Пенальти в ворота «Спартака» — один в один «дело Светланы Прокопьевой»: наказание за то, чего не было (правда, военные судьи в Пскове не согласились с прокурорским требованием «расстрела», то есть пенальти, и ограничились даже не красной, а желтой карточкой). А общая схема судейства в этом матче объясняет на пальцах ход прошлогоднего «московского дела» и «болотного» уже 8-летней давности: надо максимально строго оценивать малейшие нарушения правил одной из сторон и не замечать никаких нарушений с другой. (Несмотря на общественное давление ни одно дело против сотрудников Росгвардии и полиции за насилие в ходе «пресечения протестов» — даже за сломанную ногу бегуна, который не имел к ним никакого отношения – так и не было возбуждено).
И последнее, но, возможно, самое важное. Всякий свод правил включает в себя инстанции, которые следят за их соблюдением в текущем режиме (полиция) и разрешают возникающие спорные ситуации (суд). То и другое мы подразумеваем тут в широком смысле слова, в котором и смотрящий по камере в СИЗО — тоже «полицейский» и «судья», не говоря уже про судью на футбольном поле. Эти инстанции должны быть вне подозрений, иначе оказываются перечеркнуты любые правила и само государство как их гарант.
Судьи не могут быть «чуть-чуть нарушителями», государство в этом смысле тотально, его легитимность или есть целиком, или ее целиком нет.
Спорить с судьями — что в футболе, что в уголовном или гражданском процессе, нельзя: здесь и там после процедур оспаривания и подтверждения они приобретают силу «закона». Это отсылает нас к излюбленной формуле политической власти: «Никто не вправе вмешиваться в деятельность правосудия». Она выглядит безупречной, пока нет «видеоповтора», но если нарушение (или его отсутствие, как в случае с пенальти) мы видим собственными глазами, мы не можем не спорить и апеллируем в этом случае уже к «правилу правил» о честности.
В принципе, любое общество (сообщество) может существовать в двух состояниях. Назовем первое из них консенсусом или общественным договором: «Мы так договорились». Тогда второе будет называться: «Мы так не договаривались» — и это революционная ситуация.
