Судебно-системный сбой

11 ноября в России были приняты два характерных судебных решения. Верховный суд (ВС) отменил продление срока ареста генерала ФСКН Александра Бульбова, и 15 ноября обвиняемый должен выйти на свободу. Дело его было возвращено в Мосгорсуд. В это же время в Хамовническом суде, где слушается дело Михаила Ходорковского, прокуратура снова добилась продления нахождения под стражей бывшего владельца ЮКОСа – под абсурдным предлогом. В судейском сообществе страны усугубляются серьезные проблемы – в этом уверены многие эксперты, собравшиеся вчера в Александр-Хаусе.

Между двумя процессами на самом деле много общего. Это общее лежит в области отечественного следствия и судопроизводства. Какова цена доказательствам, которым так охотно верят российские судьи?

Напомним: Бульбов содержится под арестом более двух лет по обвинению в незаконном прослушивании телефонных переговоров и получении взятки в 3,2 млн долл. Результат: дело отдано на доследование – в ином составе суда. Налицо брак, зафиксированный Верховным судом. Оформленный документально. И оплаченный заключением, то есть фактически – наказанием, которое может быть и не подтверждено приговором. Напомним: еще год назад ВС признал незаконными все следственные действия в отношении Александра Бульбова.

Вчера же судья Виктор Данилкин на процессе Ходорковского нашел убедительными доводы прокуратуры, всерьез настаивавшей на том, что освобождение экс-владельца ЮКОСа из-под стражи повредит России, поскольку зарубежные акционеры ЮКОСа предъявили нашей стране иск в Страсбургском суде. Таким образом, найден новый предлог, чтобы держать Ходорковского за решеткой. Превратив его в заложника бывших акционеров компании.

Российская система правосудия по-прежнему тяжело больна – об этом говорили вчера эксперты круглого стола по судебной реформе, состоявшегося под эгидой Общественной палаты. Главная болезнь – отсутствие независимого суда.

Время от времени система выплевывает из своих недр непослушных. Бывшая судья Марианна Лукъяновская из Волгограда напомнила известное в регионе дело: ее коллега Елена Гусева была отправлена в отставку за то, что проигнорировала распоряжение председателя районного суда, предписывающее «докладывать» ему материалы дел, находящихся в работе. «Уже накануне суда весь город знает, что будет завтра происходить на процессе. Какая уж там секретность, какая закрытость совещательной комнаты...» – с горечью говорит Лукъяновская.

Правда, напомнил присутствующим представитель Верховного суда Павел Одинцов, «нарушительница» корпоративной этики была восстановлена решением ВС в должности. Однако вот характерная деталь: Гусеву не поддержали коллеги. Они не подают ей руки, не здороваются. Мораль барина неотличима от морали холопа.

Именно поэтому системе требуется свежая кровь. Президент адвокатской палаты Москвы Генри Резник уверен – нужна резкая активизация усилий по созданию в России института суда присяжных: «Наши присяжные выносят до 20% оправдательных приговоров. Примерно столько же оправдывают их зарубежные коллеги. Профессиональные судьи – только 0,9%. Это происходит потому, что в судах присяжных работает главный принцип правосудия – презумпция невиновности. Которая олицетворяет простую истину: недоказанность виновности является доказательством невиновности». Обвинительный уклон в профессиональных судах, считает эксперт, усилена еще и репрессивной составляющей – установками, поступающими из прокураты, ФСБ и других силовых ведомств.

Еще в 2001 году в состав Высшей квалификационной коллегии, напоминает Резник, были введены представители общественности: «Кто они? Необходимо, чтобы на их месте оказались представители Общественной палаты».

Люди не доверяют судам, с горечью отмечает профессор МГУ Елена Лукьянова. Однако это доверие, уверена советник Конституционного суда Тамара Морщакова, нельзя воспитать искусственно: «Это результат деятельности правосудия». Эксперт призывает не обольщаться некоторыми цифрами, которые любят приводить официальные судебные органы, – например, о росте обращений граждан в суды. Россияне, напоминает Морщакова, просто оказались лишены после падения СССР привычных инстанций, куда можно было пожаловаться на допущенную к ним несправедливость – парткомы, профкомы: «Теперь им просто больше некуда обращаться!»

Советник президента Леонид Яковлев указал на важную причину отставания отечественного правосудия: «У нас 20 миллионов дел в год приходится на 30 тысяч судей. То есть на одного судью приходится 700 дел в год». Яковлев тем не менее не видит иного выхода, кроме как напрячься и продолжать борьбу.

Однако – с чем и с кем бороться? А главное – каким оружием? Лукьяновская рассказывает: «Судьи бессильны – любой из них на крючке: если возразишь начальнику, тут же обнаружится, что ты нарушил сроки рассмотрения какого-то дела».