Галина Бескровная: «Нужно просто встать и идти работать. Вот и весь секрет успеха»

Галина Бескровная – телеведущая канала «ЛенТВ24» о карьере на телевидении, работе на федеральном канале и сложностях профессии тележурналиста. Кроме журналистики мы обсудили с Галиной неоправданные ожидания, эмоциональные выгорания и что делать, чтобы вселенная работала на тебя. 

***

– Галина, как начинался ваш путь в журналистике? 

– Начинался он давно, в 2006 году. Помню примерзающий к руке микрофон, такой большой, с железной металлической рукояткой. Так как начинала я работать далеко от Санкт-Петербурга, на севере, в Ханты Мансийском автономном округе, и тогда была другая журналистика. На тот момент я училась заочно, была студенткой филологического факультета ОмГУ, и в начале своей карьеры я еще не до конца понимала, как сложится моя жизнь, но точно знала, что она будет связана с творчеством. Мои первые шаги в журналистике начались еще в маленьком городе Пыть-Ях, где я заканчивала школу. Я, будучи семнадцатилетней девочкой, пришла в местную телекомпанию и просто сказала, что очень хочу у вас тут работать. Я понимала, что у меня нет опыта, что я молодая и даже не знаю, с чего начинать. Но мне очень хотелось заниматься тем, что приносит удовольствие. В итоге мне предложили ходить по съемкам, смотреть, как они работают. Особой поддержки в моих начинаниях я правда там не нашла. Все всегда отнекивались от моих вопросов, им было некогда, но я была достаточно навязчивой и решительной, не стеснялась и продолжала спрашивать. И с этого маленькими действиями пошла моя карьера журналиста, которая потихоньку привела меня к федеральному телевидению, а именно – должности телеведущей на «Пятом канале». 

– Карьерный рост у вас, получается, начался уже в университете?

– Да, где-то со второго курса университета я уже работала в кадре. К этому времени я уже поездила по съёмкам, всех обо всем порасспрашивала и более или менее знала, как выглядит «медиа кухня» изнутри. И директор телекомпании тогда сказал: «Мне нравится эта девочка внешне, мне нравится, как она говорит, давайте пробовать ее в кадре». Я начала вести какую-то спортивную передачу, уже не помню, про что она была, но буквально через несколько месяцев меня уже посадили вести новости. То есть это уже такой серьезный жанр. И самое странное, что я этому не удивлялась, я просто это принимала и считала, что так и должно быть. Но при этом я всегда старалась делать качественно все, что от меня зависит. Ну и, конечно, бывало, я ночевала на работе, практически не было времени на развлечения, мне очень хотелось погрузится полностью в профессию. И в первое время именно это мне помогло. У меня не опускались руки, когда что-то не получалось. Помню, я должна была написать текст к репортажу по видеоряду, и тогда не было той техники, которая есть сейчас. У меня были только дискета и принтер. Так вот, я писала текст, шла к редактору, а редактор брала ручку, подчеркивала этот текст и говорила идти переписывать. Без объяснения, что в этом тексте не так. И я могла пять часов сидеть над текстом, потеть, пытаться понять, как лучше написать. Потом снова приходила к редактору, а она снова подчеркивала со словами: «Все неправильно». И так было несколько раз. Конечно, какие-то навыки мне давали, но тогда было очень сложно, я не понимала, как и что надо делать.

– То есть на студенческую жизнь у вас времени не было?

– Нет, я училась на заочном, и для меня на тот момент было важно зарабатывать деньги. Я стремилась быть самостоятельной, хотела не зависеть от родителей. Вот это и привело меня к тому, что со второго курса я уже работала. Зарабатывала я тогда три тысячи рублей, очень гордилась тем, что это мои деньги, что могу что-то делать сама.

– Вы работаете телеведущей уже около пятнадцати лет. За такой большой период времени, скорее всего, у вас случались какие-то форс-мажоры во время эфиров. Например, телесуфлер не работал, или текст забывали. Можете рассказать одну из таких историй?

– Я работаю каждый день в прямом эфире, и каждый такой день не похож на предыдущий. Это всегда какой-то форс-мажор. Так что сейчас сложно вспомнить какую-то определённую ситуацию. Гаснущий телесуфлер – это вообще не редкость. В этот момент самое важное – сохранить лицо и сориентироваться, что сказать дальше. Было, кстати, и такое, что декорации падали сзади меня во время эфиров, муха садилась мне на нос. А я была тогда крупным планом, и смахнуть ее было бы очень некрасиво, поэтому я продолжала рассказывать новость дальше. В общем много было таких ситуаций. Иногда идёшь по улице, резко вспоминаешь и думаешь: «Ого, такое тоже было в моей жизни?!»

– У вас декорации падали? Вы продолжили потом вести прямой эфир?

– Да! И причём это была новость про землетрясение в Японии, и вот все сложилось как надо – и землетрясение, и декорации. Я потом, конечно, не смотрела рейтинг этого выпуска, но мне кажется, что посмотрело его явно больше людей, чем обычно.

– Как же все-таки сложна работа тележурналиста, всегда надо быть собранным. А вот, по вашему мнению, помимо умения выходить из сложных ситуаций, от чего зависит успех в тележурналистике?

– Да в принципе от того же, от чего зависит успех и в других сферах жизни. Надо, во- первых, не сидеть на месте, всегда развиваться, стремиться к получению новой информации. Всегда нужно расширять свой кругозор. Это главное преимущество журналиста. Чем шире твой кругозор, тем ты будешь более успешным журналистом, так как не будешь сконцентрирован на какой-то одной сфере и сможешь поддержать любую тему в диалоге. Ведь журналистика подразумевает бесконечное общение со множеством людей, соответственно ты должен быть очень коммуникабельным. Также журналисту психологию нужно изучать, чтобы уметь расположить к себе собеседника, и быть трудоспособным. Нужно просто встать и идти работать. Вот и весь секрет успеха.

– Какими качествами должен обладать успешный журналист?

– Я думаю, что, в первую очередь, коммуникабельность, открытость человека. Желательно, чтобы эта открытость была искренней. Ещё очень важное качество – это отсутствие боязни, страха что-то не понять. Вот если тебе что-то непонятно, спроси ты еще раз. Пусть человек посмотрит на тебя, как на дурака, и скажет, что только что вам это объяснял. Можно же сказать, что ты не понял и тебе нужно объяснить ещё раз другими словами. Вот это качество очень важное для журналиста. Когда ты что-то не понимаешь, это нормально. Также для журналиста важно умение переводить все слова представителей других профессий, например юриста, на человеческий язык, чтобы какие-то профессиональные термины были понятны обычным людям. Журналист должен понимать при общение с людьми, что они имеют в виду.

– У многих реальность будущего не оправдала ожидания. Совпали ли ваши представления о профессии, когда вы начали работать в тележурналистике?

– Мне кажется, здесь важно ничего не ожидать. Сейчас очень модно говорить «живи в моменте». А многие не понимают этого выражения и живут или вчерашними воспоминаниями, или будущими ожиданиями, а потом разочаровываются. А тому, что происходит сейчас, придают мало значения. Не надо ничего ожидать, надо просто знать, что все будет хорошо. Просыпаешься утром: дождь, снег, кто-то нахамил, кто-то в тебя не поверил, мало вокруг единомышленников – все это не важно, ты должен знать, что все будет хорошо. И тогда никакие ожидания не будут иметь значения. Можно планировать, ставить цели, но это будут не ожидания, а твои желания, то, что ты можешь претворить в жизнь. Зачем ждать чего-то от жизни, когда она в любой момент может закончиться. Нужно жить максимально открыто к миру и стараться делать для себя всё, добиваться того, чего ты хочешь.

– То есть вы от профессии ничего не ждали, и не было каких-то завышенных ожиданий?

– Нет, у меня было только большое желание быть профессионалом в своём деле. Но кому-то могут помочь ожидания. Вот человек видит себя генеральным директором «Первого канала» и всю жизнь к этому идёт, но моя жизненная стратегия заключается в другом – просто максимально качественно выполнять свою работу. А во что это выльется, не мне решать, это уже решено где-то свыше. Поэтому ждать не надо, это не тот путь, который приведёт к успеху.

– Что самое сложное в вашей работе? 

– С одной стороны, ничего сложного, а с другой – сложно все, как и в жизни. Зависит от того, как на это посмотреть.

– А было ли вам сложно, когда вы только начинали работать?

– Было сложно, потому что ты ничего не знаешь, а вокруг тебя профессионалы, люди, которые все умеют. Особенно, если у тебя есть какие-то стремления, амбиции, и ты хочешь делать все правильно, а у тебя не получается, потому что ты вообще еще неопытен, и вот это, наверное, сложно.

– Как это все знакомо.

– Да, я прекрасно понимаю путь, который сейчас проходят молодые журналисты, потому что я его тоже проходила и точно так же брала интервью. Ещё ничего не понимала, не разбиралась, но у меня горели глаза что-то делать.

– Давайте вернёмся к телеэфирам. Насколько я понимаю, у вас они каждый день. Не страшно ли вам появляться перед миллионной аудиторией?

– Нет. Волнение есть всегда, но это не страх. Просто ощущение, что в любую секунду может что-то произойти: отключится телесуфлер, или прервется прямое включения с репортером, который находится на месте событий. Есть волнение, но нет страха. Я просто максимально мобилизуюсь, чтобы не допустить ошибок в таких ситуациях.

– Обычный журналист и тележурналист – есть ли для вас разница?

– Ну, тележурналист от обычного отличается только тем, что, помимо диктофона, у тележурналиста есть ещё камера и оператор. Еще отличается тем, что он является лицом телеканала и должен соответственно вести себя и соответственно выглядеть. Но я думаю, что обычные журналисты тоже отдают себе отчёт в том, что они представители четвертой власти и то, что они также представляют издательство. На телевидении важна картинка. То есть я должна хорошо выглядеть: у меня должна быть хорошая кожа, красиво уложенные волосы. И тележурналист отличается только тем, что он работает на картинку, чтобы зритель не переключил канал, а досмотрел до конца. 

– Вы говорите, что важна картинка. А кто создаёт ваш экранный образ?

– Экранный образ создают стилисты, имиджмейкеры. На каждом телеканале у них разные задачи. Нужно создать экранный образ, подходящий телеканалу, так как у ведущих программ разные образы, все зависит от концепции телеканала. Например, когда я работала на «Пятом канале», у меня был такой строгий стиль женщины за 30 с багажом знаний и жизненным опытом. Всегда были собранные прически, лаконичные наряды. Сейчас я работаю на «ЛенТВ24», и, несмотря на то что я стала старше, я, наоборот, выгляжу моложе. Потому что наши имиджмейкеры считают, что сейчас время таких деловых активных людей, и такие же образы мне подбираются. У меня распущенные волосы, красивые разноцветные костюмы – образ бизнесвумен.

– А есть ли у вас выбор, что надеть? Или вам говорят, что сегодня вы наденете именно это платье или костюм?

– Нет, это все свободно. Конечно, обычно расписывают, что надеть с понедельника по пятницу, примерно в каких нарядах я буду. Но если мне приготовили, например, костюм горчичного цвета, ну, а я же девушка, и у меня сегодня нет настроения на горчичный цвет, хочу быть в розовом – я просто беру розовое платье и говорю стилистам, что настроение сегодня не горчичное. 

– Вы долгое время работали на федеральном канале. Сколько лет получается?

– Шесть лет.

– Почему вы решили уйти?

– Просто все сложилось так, что я ушла. Так получилось. Очень много обстоятельств сложилось в пользу того, чтобы я покинула этот канал. Мой путь там просто завершился. Я очень благодарна тем людям, с которыми мне там удалось поработать, просто невероятные профессионалы. Я родила ребенка, ушла в декрет. В общем все вместе вот так сложилось.

– То есть для вас это было несложным решением?

– Нет, это было вообще несложным решением. Это моя жизненная стратегия, о которой я уже говорила – я это восприняла легко. «Окей, значит мне нужно сейчас поступать вот так» – и я уволилась, через несколько месяцев я уже пришла на «ЛенТВ24».

– А ваш путь на «Пятом канале» начался сразу с поста телеведущей?

– Сразу, и, более того, я переехала на «Пятый канал» не совсем, конечно, по приглашению. У меня был кастинг, но я очень легко прошла его, просто меня выбрало руководство канала, и я сразу же начала вести выпуски в прайм-тайм. Вечерние выпуски – самые рейтинговые. Мне так повезло, что меня сразу поставили на вечерние выпуски. Для меня это был, конечно, поцелуй судьбы, это было очень приятно, и, собственно, все шесть лет работала в вечерних новостях.

– Сильно ли изменилась ваша жизнь после того, как вы начали работать на «Пятом канале»?

– Да, моя жизнь сильно изменилась. Во-первых, это был мой первый опыт работы на федеральном телевидение, а там совершенно другие масштабы, иные задачи. Когда работаешь на региональном телеканале, то освещаешь события города, области, региона. А, работая на федеральном телеканале, ты освещаешь события страны, мира, ты знаешь всех мировых лидеров по именам, знаешь события, которые происходят в мире, знаешь, как они взаимосвязаны, какую роль играет Россия. Это безумно расширяет кругозор. Ну и, конечно, жизнь изменилась за счет того, что познакомилась с огромным количеством невероятно талантливых людей, профессионалов своего дела. Жизнь изменилась в лучшую сторону, это точно. И вообще годы на «Пятом канале» были самыми яркими в моей карьере.

– Вас когда-нибудь узнавали на улице?

– Узнавали, и много раз, но я к этому спокойно отношусь, я же не Ольга Бузова, у меня нет звездной болезни. Ко мне подошли, узнали, ну и отлично, я могу посмеяться, сказать, что нет, это не я. Что в этом такого, я отношусь к этому как к своей работе. Бывало, я на телевизионные фестивали ездила в составе жюри, ко мне подходили, просили автограф, я им говорила: «Какой автограф, лучше давай сядем, поболтаем». Но я понимаю, что им это важно, поэтому расписывалась, конечно. Мне приятно, когда меня узнают, это значит, что смотрят новости, но никаких больше ощущений, просто приятно, какого-то тщеславия нет.

– Вы сами не из Санкт-Петербурга, а приехали с Ханты-Мансийского округа. Как вы думаете, какому журналисту будет легче пройти кастинг и работать на телевидении: тому, кто приехал из маленьких городов и областей, или тем, кто живет в Москве или Санкт-Петербурге?

– Я думаю, что у всех шансы одинаковые, но чуть больше преимуществ у людей, приехавших из регионов за счет их психологических особенностей. Потому что человек, приехавший из региона, имеет большее желание и стремления к тому, чтобы чего-то добиться. Ты ещё не знаешь город, ты здесь не окреп, и пытаешься всячески закрепиться. Если ты родился и живешь в Петербурге или Москве, то родители рядом, друзья рядом, ты в более комфортной обстановке, более расслаблен, и, возможно, не имеешь таких больших целей на жизнь, тебе и так хорошо. А когда приезжаешь из региона, то приезжаешь в чужой город и понимаешь: или ты что-то хорошее, качественное здесь делаешь, или зачем ты сюда вообще приехал. Поэтому, наверное, у тех, кто приезжает из региона, у них, конечно, больше шансов, но исключительно с точки зрения внутренних психологических аспектов.

– Возможно ли в такой сфере как тележурналистика совмещать работу и личную жизнь? Или ваша личная жизнь – это ваша работа?

– Конечно, возможно. Для меня всегда четко было: работа – это работа, моя жизнь личная – это моя жизнь. В сутках 24 часа, работаешь же ты не целые сутки. Так что совмещать абсолютно возможно. Было бы желание, и были бы эти люди. У некоторых же вообще нет личной жизни. 

– Просто бывает, что многие погружаются в работу, проводят там все свое время, а домой приходят только поспать.

– Я думаю, что это внутренняя проблема у человека, а не потому, что он не способен совмещать. Человеку надо самому разбираться, почему он не хочет посвящать свое время личной жизни. Потому что на все всегда есть время, надо правильно распределять его, правильно расставлять приоритеты. Но я глубоко убеждена, что можно совмещать и работу, и личную жизнь, ещё и хобби и отдых, в общем все, что хочешь.

– У вас хватает энергии на все это?

– Да, энергии хватает, но иногда у меня она, конечно, иссякает. 

– Откуда вы берете энергию?

– Я слушаю музыку: джаз, классику. Я люблю очень природу, живопись, современное искусство, вот в Эрарту я постоянно хожу. Я обожаю архитектуру, и Петербург является для меня вдохновителем. Он компенсирует мне какие-то душевные травмы своей архитектурой, великолепными видами. Энергию также беру из творчества – картины пишу. Меня поддерживает общение с единомышленниками, если человек разделяет мои взгляды, мне бесконечно приятно с ним общаться, и тогда всегда хватает энергии на какие-то новые действия. Но, конечно, я периодически сталкиваюсь с тем, что энергия исчезает, и я просто могу захотеть лежать несколько часов, ничего не делая.

– А сталкивались ли вы с эмоциональным выгоранием из-за работы?

– Сталкивалась. Несколько раз я вообще задавала себе вопросы, за эти 16 лет: «Правильно ли то, что я делаю? То, чем я занимаюсь, вообще кому-то нужно? Для чего и для кого я это делаю?» Да, бывали эмоциональные выгорания, но я оптимист по натуре, поэтому достаточно легко их проживаю. Просто не надо погружаться в это состояние.

– Какой главный совет вы могли бы дать студентам первого курса факультета журналистики? 

– Я могу дать один важный совет всем начинающим журналистам, который, если бы мне дали в своё время, очень упростил бы мне путь. Нужно не бояться ошибаться, просто отбросить все страхи. Все препятствия, которые ты встречаешь на пути, их надо отбросить, перестать замечать. Говорить себе: у меня все получится! Самое главное – это внутренняя уверенность. Люди что-то хотят сделать, но боятся. Не надо бояться, надо действовать. Если ты что-то делаешь, то в любом случае будешь ошибаться. И это нормально! Не нормально, когда ты сидишь, ничего не делаешь и при этом боишься. От страхов никуда не деться, надо стараться договариваться со своими страхами. Вот это, наверное, основное, что я могу порекомендовать. Ты должен быть уверен, что у тебя все будет хорошо.

Автор - студентка 1 курса факультета журналистики СПБГУ