О чем рыдал Бортко?
Прикормленная элита вновь задумалась о национальной идее
Плач по утерянной идеологии — актуальный телевизионный жанр времен любых общественных потрясений, будь то Болотная или Бирюлево. Как только где-то что-то случается, в ящик немедленно выдвигаются плакальщики, которые тотчас объясняют несознательным гражданам кардинальное: виной всему отсутствие идеологии. Рыдает, не стесняясь горьких слез, чувствительный коммунист Владимир Бортко: Россия брошена после семидесяти лет идейного и прочего благоденствия. Чудеса героизма демонстрирует отважный державник Александр Проханов: мы выработаем новую идеологию, как бы нам ни мешал Гозман. Кручинится мудрый либерал Даниил Дондурей: люди не могут жить без идеологии. Ему вторит самый культурный из всех возможных министров Владимир Мединский: без нее человек становится животным.
Пикантность ситуации в том, что эти достойнейшие люди в своей неустанной заботе (под телекамеры, непременно под телекамеры) о благе державы дружно нарушают Конституцию РФ. Ведь она, Конституция, настаивает: никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. И если возбужденных творческих интеллигентов еще можно попытаться понять, то государева служаку, игнорирующего Основной закон, понять невозможно. Министр культуры вообще человек своеобразный. В его голове складируется множество противоречивых единиц хранения — от критики «Штрафбата» до страстного желания обучить электорат танцам типа «барыни» и кадрили. Мне, например, трудно вообразить, что профессиональный историк, доктор наук, автор вала литературных сочинений может гордо именовать себя охранителем. Не просто именовать, но и публично настаивать: да, именно таким и должен быть человек его статуса. Другими словами, министр должен быть реакционером, противником всего нового, навевающим мысль о полицейском (охранительном) государстве.
Бродский задавался вопросом: как могло случиться, что меньше чем за 50 лет литература скатилась от Достоевского до Бубеннова, Павленко и им подобным? Что бы, интересно, он сказал о культуре, докатившейся от Горького до ее сегодняшних официальных представителей — Мединского (в ранге министра) и Ямпольской (в ранге главного редактора одноименной газеты)?
Подобные метаморфозы в нашем отечестве случились не без влияния все той же идеологии, с помощью которой и происходил этот неестественный отбор серого в ущерб яркому. С высоты истории мы уже знаем, чем обернулось полное торжество идеологии: уничтожением тех, кто отказывался принять ее тезисы, ее политическую демагогию, ее фразеологическую трескотню. Сегодня откровенно уничтожать несогласных как-то не принято, поэтому Ямпольская предлагает более мягкий вариант — культурную ротацию. И вот что интересно. Жила-была Елена, что-то сочиняла, вещала, издавала. Знали о ней лишь малочисленные подписчики газеты. Но стоило девушке выступить с актуальным почином, как ее звезда тотчас воссияла на телеэкране. У Ямпольской бровки тонко выщипаны, глаза-буравчики, ноздри раздуваются от ненависти. Она слова не цедит — выплевывает: «Надо менять культурную элиту страны. Я это поняла, когда увидела подписи к письму в защиту Pussy Riot. Там только престарелые, вышедшие в тираж звезды. Невозможно, чтобы 20 лет были одни и те же люди». Смелая, однако, дама. Она ведь замахнулась в первую очередь на своего кумира-покровителя Никиту Михалкова. Он уже не 20, а лет 50 ходит в главных культурных оракулах.
На днях оракулу исполнилось 68 лет. В честь некруглой даты государственный канал разразился трехсерийным (трехдневным) «Прямым эфиром». Допущенный в имение мэтра в Новгородской области ведущий программы Борис Корчевников, похоже, не скоро придет в себя от счастья сопричастности. Сопричастности к великому режиссеру и не менее великому поместью. Оно раскинулось на несметных гектарах отменной земли с конюшнями, коровниками, банями, псарнями, летающей дичью, плавающей рыбой. Впрочем, говорить о самом помещике неинтересно — слишком уж предсказуем. Ну разве что позволил себе очень резкий выпад против Медведева, так это нынче каждый желающий может легко позволить себе. Кстати, Михалкову нужно отдать должное — он всегда говорил и продолжает говорить о необходимости идеологии. Правда, теперь его речи приобрели эсхатологический оттенок. Никита Сергеевич уверен: возрождение идеологии — вопрос национальной безопасности страны. Нет ее — нет страны.
Возьмем то же Бирюлево. Отчего погром? Известно отчего — отсутствует национальная идея. А была бы, так народ построился бы в шеренги и под гимн папеньки тотчас отправился в светлое будущее без мигрантов. Стояли бы тогда овощные базы благоуханные и процветающие, как при советской власти. А сейчас — чистый кошмар. Уж на что невозмутим главный санитар Онищенко, но и тот содрогнулся, зафиксировал страшное: «Продукты жизнедеятельности грызунов хранились вместе с овощами». Даже наличие почетного президента овощебазы в лице Героя России Магомеда Толбоева не спасло объект его президентства от коварных грызунов.
«Почетный президент овощебазы» — лучшее, что удалось услышать в последние дни, осененные сплошной идеологией. Профессиональные любители родины вновь отважились на решительный бой за национальную идею. Не верю никому из них, кроме Михалкова. Он уж точно живет по завету князя Голицына: мой патриотизм зависит от состояния моей недвижимости. У Никиты Сергеевича с недвижимостью хорошо и на Николиной Горе, и в Малом Козихинском, и в Нижегородской области. Стало быть, и с идеологией у него все отлично. Нужно только знать правила игры. «Боря, не прыгай, не надо, — обучает Михалков испуганного Корчевникова езде на лошади. — Это называется гвозди дергать жопой».
Напрягитесь, ребята. Еще чуть-чуть, и все гвозди будут ваши.
