Собьет ли коррупционный конфискат цены на столичную недвижимость?
Трендом прошедшей недели в юридическом сообществе стало обсуждение судьбоносного (sic!) заявления председателя Конституционного суда Валерия Зорькина. Выступая на Петербургском международном юридическом форуме он заявил, что ратифицированная в 2006 году Конвенция ООН против коррупции должна применяться в России в полном объеме, включая ст. 20 "Незаконное обогащение".
Дискуссия о том, когда же, наконец-то в России в полном объеме заработает "пресловутая" 20-я статья, предполагающая уголовное наказание за "значительное увеличение активов" чиновника, которое он "не может разумным образом обосновать", идет уже не первый год. И началась она даже не в год присоединения России к Конвенции ООН против коррупции. Практически с момента принятия нового Уголовного кодекса, значительно либерализовавшего по сравнению с советским санкции по преступлениям, направленным против интересов государства и общества, среди юристов популярен вопрос "когда же мы вернем конфискацию имущества проворовавшихся чиновников в действующее законодательство и поможет ли эта мера хоть немного отрезвить зарвавшихся в последнее время коррупционеров?"
Действительно, вопрос о конфискации - сложный, там есть над чем подумать и юристам, и депутатам, и правоохранителям. В самой конвенции, например, говорится, что возможность принятия законодательных и других мер государство рассматривает "при условии соблюдения своей Конституции и основополагающих принципов своей правовой системы". Однако эти самые меры, как вытекает, например, из доклада центра "Transparency International - Россия" в отечественном законодательстве до сих пор не отражены. В тоже самое время ряд обитателей Охотного ряда полагают, что ст. 20 требует специальной ратификации, но соответствующий законопроект депутатов от КПРФ, посвященный этому вопросу, лежит в Госдуме без движения уже который год.
В этих условиях, когда законодательный "лебедь, рак и щука", образовавшийся вокруг дебатируемой статьи только играет на руку чиновникам, против которого у государства, даже несмотря на введение механизма кратных штрафов, по-прежнему нет действенных "страшилок", очень важна позиция верховной судебно-правовой инстанции.
Именно поэтому, казалось бы рядовое выступление Валерия Зорькина, посчитавшего "норму преткновения" конвенции действующей, может сыграть в пользу скорейшего урегулирования спорной правовой ситуации в интересах всех заинтересованных в этом скором. По словам главы Конституционного суда, он уже предлагал решить вопрос о механизме лишения чиновников неправедно нажитого имущества и других активов. В этом, как считает Зорькин, страна "не должна чураться" передового зарубежного опыта, например, законодательства Австрии, в котором есть успешно работающая норма, с помощью которой полученные в результате преступной деятельности капиталы, спрятанные в банках или вложенные в фирмы, занимающиеся пособничеством незаконному обогащению чиновников и субсидирующие коррупцию, могут быть обращены в доход государства.
Конечно, при современном уровне развития финансового рынка, давно ставшего поистине глобальным финансовым механизмом, необходимо не только приведение национального законодательства к единому антикоррупционному стандарту. Необходимо и взаимодействие правовых систем отдельных страны, чтобы коррупционеры одной страны не могли сохранять свои активы в другой. Так, что, volens nolens придется борцам с коррупцией всех стран соединяться по методу, успешно испытанному борцами с капиталом как таковым.
Вопросов, действительно, пока явно больше, чем ответов. Как, например, будут изыматься объекты зарубежной недвижимости, коррупционное происхождение доказано судом другой юрисдикции? Кто будет временным и конечным владельцем такой недвижимости? Другой, более близкий к российским реалиям пример. По данным аналитических центров, исследующих рынок жилья в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, с каждым годом растет количество сделок с региональными покупателями квартир в новостройках. По этим оценкам, уже сегодня 25-30% от общего числа покупок новой жилплощади совершается жителями других регионов страны, в т.ч. с использованием удаленного способа оформления сделки.
Бизнес-аналитику подтверждают и данные Росстата, согласно которым в 2011 году в Петербург из различных регионов России переехало на постоянное место жительства почти 117 тыс. человек. Такая же тенденция, характерная и для Ленинградской области, сохранилась в 2012 году. При этом наибольшую активность в переезде в Петербургскую агломерацию проявляют жители Северо-Запада России, а также регионов Уральского Федерального округа и Дальнего Востока. Эксперты отмечают, что значительную долю покупателей, приобретающих квартиры в Санкт-Петербурге составляют представители региональной бюрократии, которые, таким образом, не только диверсифицируют свои активы, но и создают территориальные "плацдармы", для того, чтобы, например, их дети комфортно учились в петербургских вузах. При этом, несмотря на известную статистику средних зарплат в системе государственной и муниципальной службы и ее отличия от доходов других категорий граждан и средней по экономике, наверняка не во всех случаях можно будет доказать законное происхождение этих денег. Квартира в другом городе, оформленная на взрослого ребенка, это ведь еще и прекрасный способ легализации "нажитого непосильным трудом": по действующему закону отчитываться надо только за имущество семьи, включающей только несовершеннолетних детей.
И если заработает 20-я статья, то на рынок недвижимости, особенно наиболее ликвидный его сектор - Московский и Питерский могут быть выброшены серьезные объемы жилой, а иногда и не только жилой недвижимости. Конечно, с учетом того, что вопрос о ценообразовании на столичные квадратные метры, по сути своей еще более закрытый, чем вопрос о том, считать статью 20-ю ратифицированной или нет, говорить о потенциальном влиянии на рынок этого фактора очень сложно. Но и не говорить об этом тоже нельзя. Хотя бы для того, чтобы хоть немного подумали "брать или не брать" те, перед кем имеется такой выбор...
