Провал КПРФ

2-3 июля на пленуме КПРФ будет обсуждаться провал идеологической работы партии. Об этом стало известно после того, как главный коммунист Геннадий Зюганов, выступая перед партактивом в Пятигорске, с сокрушением признал тот факт, что об антикризисной программе компартии практически никто ничего не знает. «Всего лишь 30% что-то слышали о ней», - убивался лидер КПРФ.

Не будем иронизировать над теми цифрами, которые приводил Геннадий Андреевич, потому что они, очевидно, были взяты с потолка. Ну, действительно, кто может поверить в то, что каждый третий в нашей стране знает о том, что у коммунистов есть какая-то антикризисная программа? Кто ее держал в руках, кто ее читал? Даже специалисты не в курсе, что таковая существует. Это, кстати, отмечает и сам Зюганов, говоря о том, что в ВУЗах информированность о программе ненамного выше, чем в среднем по стране. Так что, бесплатный совет председателю КПРФ: поменять социологов, поскольку они снабжают коммунистов непроверенной информацией. Проще говоря, гонят пургу. Реальные цифры, понятное дело, куда бледнее.

Впрочем, само признание Зюганова дорогого стоит. Практически каждый год, на каждом пленуме, начиная с 2001 года, коммунисты проводят классовый анализ российского социума и приходят к одному и тому же выводу: общество КПРФ не поддерживает. Сначала для красных стало новостью то, что они лишились поддержки села, на которое они традиционно опирались в 90-х. Армия, МВД, ФСБ и другие силовые структуры, также в позапрошлом десятилетии демонстрировавшие лояльность левым, с ростом внимания государства к их проблемам, тут же переменили свои предпочтения. Пенсионеры, традиционно «коммунистический», как считалось, электорат – в своей массе отвернулись от КПРФ еще в 2003 году. Примерно тогда же в поддержке коммунистам отказали и бюджетники.

Скукожившаяся как шагреневая кожа электоральная база КПРФ, прямо отражается на результатах выборов. Особенно это очевидно с того момента, как во главе партии «Единая Россия» стал Владимир Путин. Если когда-то красные могли рассчитывать на четверть голосов, то в последние годы они показывают куда более низкие цифры.

Отсюда постоянные метания коммунистов, попытки найти новые электоральные группы. Как следует из слов лидера КПРФ, попытки доселе бесполезные. Ни заигрывания со средним и малым бизнесом, ни работа с молодежью, ни агитация в крупных городах не дали свои результаты. Да и как могло быть иначе, если сама идеологическая база у левых крайне размытая и неконкретная.

Более того, внутри КПРФ конфликты на почве идеологии идут, не прекращаясь. Так, постоянные сражения происходят вокруг религиозного вопроса. Часть коммунистов подчеркнуто почтительно относится к РПЦ. Часть, напротив, выступает решительно против «красного поповства», подчеркивая, что настоящим борцам за дело Ленина свойственен атеизм, а религия – опиум для народа. Не менее серьезные разногласия вызывает национальный вопрос. Значительная часть рядового актива коммунистов интернациональна, тогда как верхушка проповедует национализм.

Идут баталии и по поводу отношения к творцам коммунистической идеологии – к Ленину, Троцкому, Сталину, Бухарину и другим. И здесь внутри КПРФ нет никакого консенсуса, напротив, осуществляются постоянные гонения на «троцкистов», «неотроцкистов», «протроцкистов» и прочих «уклонистов». В них записывают всех, способных составить реальную конкуренцию Зюганову. Затем. под громкое улюлюкание, всех этих людей, не согласных с линией партии, выгоняют из КПРФ.

Подобное «очищение», кстати, способствует постоянному сокращению коммунистов, официально состоящих в КПРФ. Так, если в середине 90-х, на пике популярности в этой организации, по словам ее лидеров, насчитывалось порядка 750 тысяч человек, то на момент перерегистрации партии во второй половине «нулевых», КПРФ показала всего 180 тысяч членов. Но и их число сократилось через несколько лет еще на 20 тысяч человек. Ни о каком омоложении в такой ситуации говорить, конечно же, не приходится.

Таким образом, КПРФ входит в очередной электоральный цикл дезорганизованной. У партии нет ни понимания собственного места на политической арене, ни внятной идеологии, ни, как опять же признался Зюганов, средств и методов донесения той идеологической кашки, которая все же имеется, до своего электората. Как собираются коммунисты действовать в подобной ситуации, большой вопрос.