Когда кончится август?

В нашем отечестве нужно постоянно чем-нибудь гордиться. Первую половину августа телевидение гордилось температурными рекордами. Нервическими прыжками климата открываются и закрываются выпуски новостей. Уфа побила температурный рекорд, шестой за месяц… В Самарской области 36 градусов — так жарко здесь не было никогда… Москва превзошла вдвое показатели 1887 года: тогда выпало 25 миллиметров осадков, а сейчас — 48… Ящик круглосуточно изнемогает не столько от жары, сколько от счастья.

Не успели оскудеть температурные победы, как подоспели победы спортивные. Пока российские успехи в начале Олимпиады были весьма скромными, колебания погоды продолжали занимать умы телевизионщиков. Как только усилился звон медалей, объект гордости переместился в Рио. Новостной экстаз традиционно отливается в милитаристские формы: мы их победим, порвем, мы им покажем. Клёкот невесть откуда налетевших на экран ястребов (летом они обычно отдыхают) дисгармонирует с умиротворенностью самих спортсменов. Их краткие синхроны радуют адекватностью. Мобилизованный из отпуска для расстановки правильных акцентов Соловьев, пригласивший в студию фехтовальщицу Софью Великую, сам себе подложил свинью. На фоне красивой, интеллигентной, сдержанной Великой суетливые гости студии вместе с хозяином гляделись до неприличия мелкими.

Особый дар — знать, чем именно следует гордиться в ящике в данный исторический момент. Жириновский в первых рядах тех, кто знает. Его предвыборной ролик сотрясает основы. Еще в 1992-м г-н Ж. заявил о необходимости вернуть Крым России. Сказал и сделал. Оказывается, все эти годы в Крыму и Севастополе работала подпольная ячейка ЛДПР. Смелость либерал-демократа не знает границ. Мы-то думали, что президент вернул Крым в родную гавань, а оказывается, нет, не он. Подпольная ячейка от более чем легальной партии — свежее слово в истории парламентаризма. У каждой политической рекламы свой предмет гордости. Неведомый мне «коммунист России» Максим Сурайкин готовит десять сталинских ударов по капитализму. Любовь Духанина, скромно потупив очи, делится сокровенным: поговорила с президентом и решила идти на выборы от «Единой России».

Август — месяц во всех смыслах изобильный. А тут еще юбилей подвернулся — 25 лет ГКЧП, дата солидная. Ящик впал в ступор, очнулся только к итоговым воскресным передачам и окончательно воссиял в День государственного флага. Триколором гордились долго, настойчиво, радостно, но в категорическом отрыве от событий августа 91-го. Главную мысль мутных торжеств озвучила Эвелина Закамская: «Сегодня свидетели путча выглядят как защитники страны, так как ГКЧП защищал то, за что проголосовал народ». Сия дама на госканале ходит в тонких интеллектуалах — ей доверена программа «Мнение». Многим запомнилось лично ее мнение о евреях, которые своими руками готовили первый Холокост, а теперь, на Майдане, готовят второй. Именно Закамской открыты некие высшие знания, еще не успевшие осенить Киселева с Соловьевым. Впрочем, она неоригинальна. Пять лет назад другой тонкий интеллектуал, Ника Стрижак, проводила в питерской «Открытой студии» голосование. 82 процента участников одобрили путчистов.

И это правильно. Можно долго спорить о ГКЧП, но есть как минимум одна сфера жизни, где путч победил безоговорочно — телевидение. История с Ильей Новиковым, случившаяся по вечной иронии судьбы именно в юбилейные дни, подтверждает данное обстоятельство. Игроку программы «Что? Где? Когда?» отказали от дома за то, что он — адвокат Надежды Савченко. Сюжет нуждается в комментариях.

Детище Владимира Ворошилова — главный долгожитель ТВ, родом из 1975 года. Появление на экране молодых знатоков в сумраке болотных лет, когда патент на мозговые штурмы был отдан навечно старцам из политбюро, воспринималось как дерзость. Для В.В. игра была синонимом искусства, а не счетоводства. Но так на рубеже 2000-х полагал, похоже, уже только он один. Через год его не стало. Игра постепенно превратилась в успешный конвейер, который к нему, штучному автору, отношения не имеет. Илья Новиков, нервный, острый, ироничный, обвешанный «Хрустальными совами», — один из немногих молодых игроков, стилистически близких к замыслу Ворошилова.

В марте, когда страсти вокруг Савченко достигли апогея, Новиков исчез из игры. Ушел тихо, без объявлений. И вдруг на днях пасынок Ворошилова, Борис Крюк, сменивший отчима на всех его постах, публично пожурил Новикова, предложив ему уйти. Что за притча? Разве ведущий не знает, что Илья уже ушел? Самое любопытное в инциденте — логика Крюка. Новиков продолжал играть, защищая Савченко в бытность ее главным врагом России. Крюк молчал. Новиков ушел. Покинула Россию Савченко. Сегодня она, враг Порошенко, трактуется нашим ТВ уже почти как друг. И тут Крюк заговорил.

Сюжет зафиксировал некую новую точку отсчета. И не потому, что он демонстрирует тот уровень даже не цензуры, а самоцензуры, который и присниться не мог заговорщикам вроде Янаева с Язовым. А потому, что в эпоху тотальной гордости молчание принимается за осуждение. Лояльность должна быть громкой, публичной, ежедневной и ежечасной. Страна снова возвращается к застылым формам жизни, когда все решено за всех.

Хотелось бы и мне чем-нибудь погордиться в пору бесконечного августа, но пока не знаю, чем именно. Буду думать.

Источник - Новая Газета