Лучшие и худшие
Сам я, конечно, совсем не из лучших (чего уж тут скромничать), но по роду своей квази-деятельности приходится, знаете ли, общаться и с ними.
Ну, вот подпустили, доверили - видят все-таки, что человек адекватный, трусливо-лояльный, не лезет на их места, и вообще - с явным почтением к старшим. Иной раз они даже сами меня одергивают: ну чего ты, говорят, так принижаешься?! – на что я со смиренной улыбкой отвечаю: потому что я хуже!
Да тут и спорить, собственно говоря, не о чем, и без социологов все ясно: степень влияния у меня – никакая, даже на самого себя воздействовать, бывает, не в силах; доходы – тоже незавидные; медийность – практически нулевая… – Конечно, хуже!
Значит, нужно честно и мужественно признаться в этом - и не дыбиться.
Может, когда-то, в пионерском лагере, в школьном классе, ты и был лучшим, но теперь, на наших новых вертикалях – горизонталях, в тебе явно не нуждаются. Разве что грамматические ошибки у лучших исправлять.
Может, для каких-нибудь двух-трех старых теток твои тексты и что-то значат, но для широкой вау-аудитории в них нет ничего прикольного.
Конечно, у каждого неудачника находятся какие-то оправдания. Раньше не пускала цензура, негодная родословная и прочее, но теперь-то кто и что нам мешает? – когда все дорожки для взлета открыты, даже криминалец какой-нибудь по молодости - не проблема. Всё – только в тебе: в твоих мозгах, талантах, здравом конформизме, - как собственно, и во все времена.
Но есть, конечно, для нынешних лучших и свои жесткие условия.
Во-первых, в отличие от их советских коллег, они просто обязаны хорошо смыслить в денежной сфере и, пусть не напрямую, - но быть в крупном бизнесе.
Во-вторых, у всех лучших (впрочем, как и при КПСС, но теперь все же более) должны быть, разумеется, и недюжинные актерские способности, потому как играть, изображать приходится, действительно, много. Хорошо бы иметь еще и певческие задатки – в повышенно-активной, особенно перед выборами, деятельности лучших это никогда не помешает.
В-третьих, очень важно максимально часто показываться по телевизору, стараться вообще ничего хорошего не делать без телекамер. В крайнем случае, проинформировать об этом в своем блоге. Иначе – весь смысл содеянного сдует.
ТВ – это у нас главный маркер качества гражданина, и любой лучший вне телеэкрана – уже как бы и не лучший.
Строгих правил в морали для лучших в общем-то не существует (и слава богу), но сам статус обязывает их не переусердствовать как в добре, так и зле. Некая доля подлости, коварства, бабничества может только приветствоваться. Аскетам и чистоплюям средь них явно не место. Но и всякого рода распущенность тоже возбраняется. Крайности – это не для лучших, кроме, разумеется, доходов.
Стыдиться своих богатств у лучших не принято. Но и пользоваться ими следует аккуратно, не провоцируя лишний раз худшее население.
При любой возможности лучшие обязаны громко докладывать с цифрами и красочными графиками о своей постоянной заботе о худших, а также время от времени и, разумеется, не втихую что-то отщипывать им от своих личных накоплений.
В рамках улучшения имиджа не помешает и слегка косить под худших - использовать иногда их грубую лексику, феню, облачаться в камуфляж и тельники, дабы показать свою изначальную близость к нашему подавляющему большинству.
При встрече друг с другом лучшие, особенно мужчины, должны в знак общности непременно нежно поцеловаться, а на закрытых тусовках полагается мило похулиганить…
Фактор происхождения для лучших тоже, безусловно, немаловажен – но уже совсем не так, как в ранние советские годы, когда двигали наверх прежде всего рабочих с бедными крестьянами… Очень хорошо для приобщения к лучшим быть сыном какого-нибудь правильного банкира, не засветившегося в скандалах генерала спецслужб, не говоря уже о ком-то повыше. Впрочем, (будем объективны) путь в их ряды не закрыт и для детишек простых граждан, хотя сами простые граждане уже давно и напрочь даже из формально-лучших выбыли.
Совершенно отпала в своем значении при зачислении в лучшие теперь уже, можно сказать, историческая пятая графа из тех же мрачных советских времен. А вот членство в главной партии по-прежнему весьма желательно – в том числе для вполне успешных певцов, актеров и прочих медийных активистов, если они, конечно, хотят закрепить свой успех и стать уже официально лучшими.
Как и в любой цивилизованной стране, главных лучших у нас выбирают сами худшие, становясь в этот редкий и счастливый миг тоже не лыком шитыми.
Они же определяют лучших артистов, писателей, пародистов и прочих деятелей культуры, которые должны тонко улавливать их вкусы и потребности, особенно сокрытые в подсознании.
Остальные (прежде всего наш крупный бизнес) пробираются в лучшие, можно сказать, окольными путями – кто как может, - поэтому нередко вызывают у худших и даже следственных органов всякие нехорошие вопросы.
Худшие – это, понятно, мелкие коммерсанты, вечно брюзжащие бюджетники, неуемные пенсионеры, непоседливые инвалиды, прочие неудачники – все, кого не слишком облагодетельствовала природа, фортуна, или обидел уже сам идол лучших – Левиафан…
А еще те, кто постоянно препирается с лучшими, насмешничает над ними - всякие отвязные блогеры, политические бузотеры, духовные отщепенцы, которые и сами ни в какую не желают улучшаться.
Худшие – это все, кто не с лучшими, а уж тем более – против них.
Разумеется, никто сейчас, включая, наверное, даже самых некоррумпированных левых, уже не воспринимает всерьез когда-то забойные лозунги французской революции – о равенстве, братстве… Нельзя, как говорил дедушка Крылов, в одну телегу запрячь коня (в нашем случае вернее, конягу) и трепетную лань (то есть, нашу элиту).
Ну так вот распорядилась матушка-природа, и ничего тут уже никакая революция не сделает. Как метко заметил один из наших видных лучших, (а уж он-то знает!) так было, так есть и так будет всегда. Во всяком случае, до тех пор, пока у нас будут такие лучшие.
Единственное, что остается в этой неправедной ситуации и тем, и другим – их мирное сосуществование, как когда-то между Советским Союзом и зловредным Западом. При всем антагонизме, это, как известно, вовсе не исключает вполне дружеских, терпимых друг к другу отношений, в том числе, кстати, и на любовной ниве, поскольку, как говорят эксперты, всякий мезальянс, особенно социальный, придает сексу наибольшую остроту. Например, он - какой-нибудь чиновный туз, а она - юная радикалка с повышенным уровнем тестостерона; он – скромный пенсионер-пчеловод, она – таран-миллиардерша… Естественно, такой шиворот-навыворот заводит…
Впрочем, нельзя не признать, что по своим личностным качествам (то есть, если не брать человека в его денежном выражении) наш средний худший куда меньше отличается от среднего лучшего, нежели конь (или тем паче коняга) от лани. Бывает даже, что их вовсе не различишь, поэтому, чтобы не затеряться, лучшим приходится напирать на всякие вещественные доказательства своего первенства – ну там дворцы, дорогущие авто с мигалками, прочие цацки - мол, знай лучших.
Ну, а худшие - те не лучше. Глядя на таких вот сомнительных выдвиженцев, тоже ударяются в амбиции, обзывают их во всех смыслах ворами, а один блогер (то ли шутя, то ли всерьез) вообще заявил: «Чем я-то хуже, я такой же подлец?!»
Вот таких худших я, по правде сказать, не очень понимаю. У них что – совсем, что ли, уважения к себе нету? Чего они, собственно, домогаются?! Да настоящий мужик с самолюбием должен только радоваться, если кто-то там, якобы лучше тебя, - лажается.
Несправедливость – она ведь, знаете ли, тоже бывает довольно приятная. Особенно для сильных коней.
Куда обиднее сознавать, - что ты и в самом деле хуже.
