Положительные герои Советского Союза
Том Харди, Джуд Лоу, Харрисон Форд, Макс фон Сюдов, Арнольд Шварценеггер и другие хорошие русские силовики
В прокат выходит «Номер 44» (Child 44) Даниэля Эспиносы, в контексте новой холодной войны — событие исключительное. Советский следователь в нем оказывается положительным героем, получающим к тому же — несмотря на свое «диссидентство» — в финале полную реабилитацию и повышение по службе. Это не первый голливудский фильм, героем которого был положительный русский в форме.
Том Харди влез в шинель майора МГБ Льва Демидова, в 1953 году одолевшего первого в СССР серийного убийцу. Том Роб Смит, автор романа "Child 44" (в русском переводе — "Малыш 44"), без затей списал маньяка с Чикатило, оказавшегося жертвой "голодомора" — оттого и людей кушал. Это еще почти реалистическая деталь романа, охваченного горячечным бредом. Так, арестованный коллегами Лев, собирая вещи в казенный дом, перво-наперво кладет в чемоданчик "Краткий курс истории ВКП(б)". Однако ловить голливудских "блох" — пусть и размером со слона — хоть и приятно, но глупо. Когда маккартисты уличили великого и ужасного Луиса Майера в том, что он воспел, не зная советских реалий, сталинский рай в "Песни о России" (1944) Грегори Ратоффа, тот аж сигарой поперхнулся. "Но я же делаю фильмы о Китае, хотя никогда там не бывал!" Золотые слова.
Впервые Голливуд воспел советских силовиков — увы, реальных,— в 1943-м. "Миссию в Москву", оду сталинскому террору, Майкл Кертиц снял по книге Джозефа Дэвиса, американского посла в СССР, съемки курировали лично президент Рузвельт, Госдеп и армия. Братство по оружию, конечно, обязывало, но не до такой же степени. Прокурор Вышинский (Виктор Франсен), обличая троцкистско-бухаринских извергов, затмевал красноречием Франклина вкупе с Линкольном. Как элегантно он ставил на место Радека, бормотавшего, что "действовал как во сне": "На сей раз это был не сон". А как — что твой римский трибун — армвоенюрист Ульрих, председатель кровавой Военной коллегии, запрещал Радеку упоминать иностранных подданных: будь они трижды шпионами, закон есть закон.
Прославившая людоедов "Миссия в Москву" окружена десятком фильмов, конечно, картонных, но человечных, о мужестве советского народа. "Мисс В из Москвы" (Альберт Херман, 1942) похищала вражеские планы почище Маты Хари. "Три русские девушки" (Генри Кеслер, Федор Оцеп, 1943) защищали Ленинград, а одна даже любила сбитого летчика Джона. "Мальчик из Сталинграда" (Сидни Салков, 1943) с друзьями решал исход битвы на Волге. Грегори Пек дебютировал в роли партизанского командира Владимира в "Днях славы" (Жак Турнер, 1944). Золтан Корда вообще снял "Контратаку" по фронтовой пьесе Михаила Рудермана и Ильи Вершинина "Победа".
Но уже в 1948 году "Железный занавес" Уильяма Уэллмана, ода перебежчику Гузенко, оформил новую голливудскую идеологию: за "второй фронт" агитировали советские шпионы. Тем удивительнее и анахроничнее появление в "Берлинском экспрессе" (Жак Турнер, 1948) сугубо положительного лейтенанта Максима Кирошилова (Роман Топоров), героя Сталинграда. Поначалу он пытался, ссылаясь на предписание, следовать к месту службы, уклониться от авантюрной акции пестрой компании — антифашистской коалиции в миниатюре — по спасению великого немецкого гуманиста, похищенного нацистским подпольем. Но потом, похерив все уставы, бросался в бой.
В финале "Берлинского экспресса" американец и русский обменивались адресами, обещая друг другу встретиться "в любое время". Однако же "встретились" они лишь в фильме "Враг у ворот" (Жан-Жак Анно, 2001), посвященном — привет лейтенанту Максиму — сталинградскому снайперу Василию Зайцеву (Джуд Лоу), чтобы снова разойтись, кажется, надолго.
Уже в годы холодной войны Голливуд выделил две категории советских силовиков, с которыми можно дружить: подводники и следователи. В фильме "Русские идут! Русские идут!" (Норман Джуисон, 1966) экипаж советской субмарины, севшей на мель у берегов Массачусетса, максимально деликатно — не дай бог напугать обывателей — шарился по острову Глостер в поисках инструмента для ликвидации аварии. Не напугать островитян, конечно, не удалось, но любовь моряка Алеши к аборигенке и спасение "красными" сорвавшегося с колокольни мальчика предопределяли безумный в своем благородстве финал. Рыбаки Глостера провожали, окружив плотным кольцом, подлодку, уберегая от атаки родных авиации и флота.
В другой раз советские подводники стали героями фильма Кэтрин Бигелоу "К-19" (2002): Харрисон Форд сыграл капитана Алексея Вострикова, спасшего мир от ядерной катастрофы. Сцена, в которой экипаж дружно демонстрировал зависшему над лодкой американскому вертолету голые задницы,— это был катарсис почище, чем в "Русские идут!". Мускулистая режиссура Бигелоу "отменяла" эффект «Охоты за "Красным Октябрем"» (Джон Мактирнан, 1990), где командир подлодки перебегал на Запад, пристрелив своего политрука. Предателя играл Шон Коннери, "отец Индианы Джонса", теперь символически "убивающего" своего "сына".
Джуисон и Бигелоу сняли — в лучшем смысле слова — советские фильмы. Психологически, это объяснимо: подводники — единственные солдаты потенциального противника, встреча с которыми была возможна не в боевой обстановке. Океан всех уравнивает: сибиряки и украинцы — двойники парней из Огайо или Орегона.
"Братский" статус заслужили еще и советские следователи. Полицейский — не профессия, а национальность, а океан преступности столь же беспощаден ко всем, как и просто океан. "Парк Горького" (Майкл Эптед, 1983), снятый на жесточайшем пике холодной войны, изумляет: Москва — вполне живой и веселый город, населенный красивыми людьми, а не разбомбленный бидонвиль, по которому ползают изможденные жертвы ГУЛАГа. Следователи запугивают свидетеля тем, что выбросят его в окно, но это не чекистское зверство, а нормальный следственный метод в духе "Грязного Гарри". Безукоризненный Аркадий Ренько (Уильям Херт), сорвавший вывоз за кордон партии соболей, остается самым красивым голливудским "красным".
Всего через пять лет капитан Иван Данко (Арнольд Шварценеггер) уже на официальном уровне — новое "братство по оружию" — вместе с напарником-янки захватывал наркобарона Руставели в "Красной жаре" (Уолтер Хилл, 1988).
В наркотрафике всегда можно при желании увидеть спецоперацию "партнера" по подрыву твоего духа и здоровья. Зато кровавое безумие "вне подозрений": чистое зло. Поэтому Голливуд уже в третий раз — рекорд, однако,— ловит Чикатило. Лейтенант Бураков (Стивен Ри), поклонник методов ФБР, и психиатр Александр Бухановский (сам Макс фон Сюдов) уже завалили упыря в "Гражданине Икс" (Крис Джерольмо,1995), а следователь Вадим Лезиев (Мартин Чокаш) на пару с диковатым психоаналитиком, евреем и геем,— в "Эвиленко" (Дэвид Греко, 2004). Этим фильмам простительна даже несусветная чушь: Чикатило, схваченного чуть ли не с поличным, отпускали, поскольку он — "член партии".
Эти герои неизменно противостояли злыдням из КГБ, а вот майор Демидов впервые отчасти реабилитирует ведомство, которое еще недавно Голливуд путал со СМЕРШем. Лиха беда начало: верной дорогой идете, товарищи.
"Номер 44" в прокате с 16 апреля
