Волокита без последствий

Конституционный суд принял к рассмотрению жалобу на положения Уголовно-процессуального кодекса (УПК), регулирующие порядок присуждения потерпевшему по уголовному делу компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, — в той их части, которая позволяет судам рассчитывать этот срок с момента начала уголовного преследования (т. е. признания конкретного лица подозреваемым или обвиняемым), сообщает сайт Конституционного суда.

Поводом для рассмотрения дела стала жалоба москвича Анатолия Михайлова, чья жена шесть лет назад в Воронеже оказалась жертвой несчастного случая — на нее рухнуло дерево. Потребовалось два года и множество обращений в различные инстанции, чтобы добиться возбуждения прокуратурой уголовного дела и получить заключение экспертизы, из которого следовало: несчастный случай стал результатом бездействия коммунальных служб (дерево давно следовало спилить), вспоминает Михайлов. Еще через год — как раз в тот день, когда ответственный за произошедшее коммунальный чиновник согласился признать себя виновным в причинении смерти по неосторожности, — дело в отношении него закрыли в связи с истечением срока давности. Михайлов обратился в суд с требованием компенсации за волокиту — он уверен, что расследование можно было бы закончить гораздо раньше, если бы его умышленно не затягивали. Однако Воронежский областной суд отказал заявителю, сославшись на часть 3 статьи 6.1 УПК, из которой следует, что разумный срок уголовного судопроизводства исчисляется с момента определения подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. Получается, что право на судебную защиту прямо зависит от эффективности действий правоохранительных органов и человек лишается такого права, если подозреваемого не удалось найти. При этом не имеет значения, насколько добросовестно искали и искали ли вообще, отмечает заявитель.

К вопросу о выплате компенсаций за волокиту Конституционный суд обращается уже не в первый раз — в прошлом году он изучал жалобу на отказ суда рассматривать аналогичное дело в случае, когда подозреваемый или обвиняемый вообще не были установлены. Тогда конституционные судьи решили, что суды общей юрисдикции не вправе отказывать в рассмотрении таких заявлений, более того, если выяснится, что причиной приостановления предварительного расследования или прекращения уголовного дела являлись неправомерные действия органа предварительного расследования, то заявитель вправе рассчитывать на компенсацию. Однако, отмечается в жалобе Михайлова, в его деле суды позицию Конституционного суда проигнорировали и действия правоохранителей не оценивали.

Проблема, за которую взялся суд, очень актуальна, говорит адвокат Игорь Трунов: в дельту между возбуждением уголовного дела по факту преступления и предъявлением обвинения заложена в том числе коррупционная составляющая — держать подозреваемого в подвешенном состоянии очень выгодно для следователя и часто процессуальные действия исходят именно из соображений такой выгоды. Механизм, позволяющий обжаловать бездействие следователя, практически не работает: например, даже через два года после теракта в «Домодедово» в январе 2011 г. (см. врез) виновных в нарушении требований авиационной безопасности так и не установили и принудить следователей активнее работать в этом направлении не удалось даже через суд, вспоминает адвокат. Впрочем, компенсация за волокиту для пострадавшего будет слабым утешением, предупреждает Трунов: во-первых, ее размеры обычно не покрывают даже судебных издержек, а во-вторых, присуждение компенсации ударит по карману не нерадивого следователя, а налогоплательщиков, поскольку эти деньги выплачиваются из федерального бюджета.