Неофобия
Тут всё о политике, о политике - а у меня вопрос более приземленный: что все-таки для организма нашего полезней - стабильность или перемены? В том числе, кстати, и в интимной сфере.
Терапевт наш считает: стабильность, хирург – тоже. Говорят: любая быстрая перемена, особенно в зрелом возрасте, ведет к разрушению - и сердчишко может не выдержать, да и нечисть всякая в такие моменты в организме активизируется…
Думал, хотя бы уролог пожалеет – но и он туда же. - Все эти смены-перемены, - стращает меня, - крайне чреваты…
Тут уж я не смолчал: - Так ведь надоедает, - говорю, - одно и то же, одно и то же… - А он склонился ко мне поближе и эдак знающе произносит: - Это все иллюзии… По большому счету, все они одинаковы - что с одной, что с другой…
Пришлось смириться - ради здоровья чего не сделаешь!? А тут я еще про философа Канта почитал – какая у него, оказывается, жизнь предельно стабильная была. По нему, рассказывают, жители Кёнигсберга аж часы сверяли...
В общем, стал тоже эту стабильность исповедовать. Питаюсь, сплю, тренируюсь, ну и все прочее - только в заданных рамках, без нарушений.
Но вижу: здоровьице-то никак не прибавляется, даже – наоборот: и поташнивает уже что-то от этой стабильности, и пошатывает, и задора прежнего нету… Как так, думаю, - при таком-то правильном режиме?!
Пошел снова по врачам, к неврологу. А невролог - девушка, видно, бойкая, передовая, не чета этим динозаврам, осмотрела меня, глянула на анализы и вдруг заявляет: - Вы, по-моему, гробите себя этой своей стабильностью. Вы же не немец, не Кант, в конце концов! Вам элементарная встряска нужна, что-то такое экстремальное, чтобы мужчиной себя почувствовать…
И - видимо, для убедительности - как вопьется мне в губы…
- Ну что, - улыбается, - теперь лучше стало? Чувствуете, как кровь сразу забурлила?
Я (отстраняясь): - Да лучше-то лучше, но все это, знаете ли, плохо заканчивается.
Она (с усмешкой): - Дестабилизацией, да? Э-э-э, да у вас, миленький, кажется, неофобия развивается!
- А чего это такое?! – испугался я.
- Боитесь, как суслик, любых перемен… - И направила меня на всякий случай к психиатру.
Вот уж точно, никогда не угадаешь - какая в тебе дрянь заводится. Сами же врачуги запугали, а теперь еще какие-то диагнозы непонятные ставят.
Ну что ж, пошел с этой своей хреновиной к психиатру. Объяснил ему ситуацию, а он, естественно, начал всякие вопросы дурацкие задавать: мол, были ли в семье душевно больные, какие сны вижу, чего еще боюсь, кроме перемен? А потом и к стабильности переходит – чем, дескать, она мне так нравится?
Я ему четко, в русле официальной линии, чтобы ничего такого про меня не подумал, объясняю: - Так ведь ей никакой стоящей альтернативы нету. Или она - или хаос, развал всего организма... – Ну, а чтобы уж окончательно показать, что я не какой-то там шиз, экстраполирую это дело на историю, культуру: - Вот вы, - говорю, - посмотрите: в стабильные времена, особенно когда глухая реакция устанавливалась, самые великие произведения в литературе рождались. Для глубинных мыслителей, для настоящих поэтов, философов, для любой не мелкой личности – это же самое продуктивное времечко. А все эти реформы, революции, перестройки, – тут, напротив, вся дрянь вылезает – всякие проходимцы, болтуны, верхогляды… То же самое и в человеческом организме…
А он слушает и вдруг спрашивает: - Вы в школе-то учились?
Я (возмущенно): - А причем тут это?
- Помните школьную перемену, как вы ее ждали, как радовались, когда звоночек звенел? Было такое?
- Ну, было.
- Нравилось вам?
- А кому это не нравится?! Да еще как!
- Вот и хорошо, что нравилось. И всегда это помните! Как только какой-то страх перед новизной, переменами возникает – сразу вспоминайте школьную перемену, звоночек… Ведь как это славно было, весело, задорно!... - И не будет никакой неофобии…
Я прямо обомлел от такой его находчивости. «Вот это, - думаю, - профи! Надо же, как ловко придумал!»
И в тот же день начал этот фокус отрабатывать. Только о каких-нибудь реформах, переменах слышу, думаю – ну, там общественных, моих личных - тут же на это дело школьную перемену накладываю: как по коридорам носились с визгами, пирожки в буфете лопали… – И действительно: сразу на душе теплеет, нет никакого прежнего негативизма, даже наоборот – какая-то эйфория охватывает, нетерпеж… Прямо хоть в радикалы записывайся!
Чего я, - думаю, - и в самом деле за эту стабильность обрыдлую уцепился, ну что в ней такого ценного?! – скукота одна, казенщина, слепая привычка. Менять все к чертям нужно: 45 минут – и всё, хорош, перемена!.. В конце концов, - оптимистически резюмировал я, - нечисть тоже должна модифицироваться. Молодой креативный прохиндей, жулик, подлец – лучше своих застойных собратьев…
И так сижу, хорошо рассуждаю - и вдруг вспомнил, как в 7 классе и именно на перемене получил по зубам от нашего второгодника Сударя, когда ради смеха пропел ему «А мне сидеть еще четыре года…» - И тут же весь мой пыл мигом улетучился.
«Вот тебе и перемена!», - расстроился я.
Попробовал отмахнуться, выкинуть этот тягостный эпизод из головы – но куда там! Противная рожа Сударя теперь уже навсегда (я-то себя знаю!) слилась в моем впечатлительном подсознании со словом перемена, перемены…
А жаль! Ведь так хорошо все получалось…
Впрочем, через день-другой вся эта дилемма – стабильность или перемены – меня уже не слишком интересовала. Я все больше думал о той врачихе-неврологе, что выдала мне этот странный диагноз неофобии. Девушка, конечно, сильна! И о чем я, действительно, теперь сожалею – как же я тогда дал маху!..
