Белый дом закрылся на политический ремонт

Правительство закрыли. Нет, кабинет Виктора Зубкова президент пока не распустил. Более того, Владимир Путин, напутствуя недавно назначенного премьера, предрек ему долгую политическую жизнь. Но вчера Зубков приказал прекратить внутреннюю трансляцию заседаний правительства. В пресс-центре отныне можно будет увидеть лишь вступительное слово премьера, а по окончании заседания какой-нибудь министр пояснит принятое решение.

Вчера, например, брифинг провел вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин - именно его ведомство отчиталось о собственной бюджетной эффективности. Впрочем, все спрашивали об инфляции.

Правительство, уже не зависимое от законодателей, закрылось и от условной четвертой власти, даже в лице журналистов специально отобранного премьерского пула. Зато расширяется поле для всевозможных передержек, фантасмагорий, а с другой стороны - проправительственной пропаганды. Ни в одной стране не принято полностью транслировать заседания правительства даже по закрытой подписке. Но в демократических странах у журналистов давно есть вполне законные способы получения оперативной информации помимо присутствия на заседаниях органов власти. Помимо брифингов и подробнейших пресс-релизов можно получить и оперативные комментарии представителей исполнительной власти на злобу дня. В России злобы дня сколько угодно, а вот от любых комментариев привычные к дисциплине чиновники наверняка будут отказываться. Между тем в России регулятивные функции государства не отмирают, как в цивилизованных странах, а растут как раковая опухоль. И потому гражданин России, кем бы он ни был социально, куда больше заинтересован в получении в режиме on-line сведений и комментариев о последних инициативах правительства.

В эпоху Бориса Ельцина власти знали толк в информационной открытости. Не случайно после завлабовской закрытости команды Егора Гайдара (Константин Боровой накормил обедом кабинет Гайдара, но ни на одно его заседание его так и не пригласили) следующие кабинеты просто соревновались в максимальной открытости перед прессой. Виктор Черномырдин приглашал все информагентства, ведущие теле- и пишущие СМИ на заседания. Причем вначале журналисты проходили в зал заседаний Белого дома на Краснопресненской набережной через первый "премьерский" подъезд, в обход через восьмой (пресс-службистский) подъезд их отправили за год до отставки Черномырдина. После заседаний Виктор Степанович обязательно устраивал мини-брифинг, а затем проводилась еще и пресс-конференция докладчиков.

Сергей Кириенко от открытости Черномырдина не отказался. Хотя один раз об этом пожалел. Одно из заседаний Кириенко начал с заявления об аресте счетов "Газпрома", тормозившего усиление правительственного контроля над своей политикой и недоплатившего налоги. Репортеры толпой повалили в коридор, чтобы срочно передать горячую новость, но начальник управления правительственной информации Алексей Волин грудью встал на их пути. Ситуация разрешилась после того, как члены кабинета достали мобильники и, перебивая друг друга, обо всем рассказали Рему Вяхиреву, тогдашнему главе газового монополиста.

Первым закрылся Евгений Примаков. Без объяснения причин он преградил доступ журналистов в зал заседаний правительства. Были прекращены и пресс-конференции, а газетам было отказано в любых интервью. Тогдашний руководитель правительственного аппарата адмирал Зубаков, пытаясь оградить начальника от досаждавшей его прессы, даже оговорился, назвав управление правительственной информации "управлением информационной безопасности". Ельцин одернул сверхзакрытого премьера, и тому пришлось искать выход. Находка, надо отдать должное, была блестящей. Журналистов, многих из которых Примаков откровенно не любил, в зал заседаний не вернули, но зато устроили трансляцию в пресс-центре Белого дома. Надо отдать должное Примакову и его министрам - их нисколько, в отличие от нынешних членов кабинета, не волновало, что за ними следят. Режим трансляций продолжил Сергей Степашин. Но и он предложил ряд ноу-хау, например, собрал в Овальном зале Белого дома всех министров и заставил их представиться журналистскому пулу. Степашин также транслировал без купюр и заседания российско-белорусского совмина.

Заметим также, что и всевозможные правительственные комиссии не обходились без участия журналистов. Кстати, автор статьи неоднократно был свидетелем обращений чиновников к журналистам за профессиональной помощью.

Прекратил трансляции премьер Владимир Путин. То же пришлось сделать и Михаилу Касьянову. Но тогда, при нынешнем лидере демократической оппозиции, проблем с получением оперативной информации и комментариев у журналистов не возникало. Дело доходило до того, что Касьянов находил время лично, день в день принятия решения или даже накануне объяснить СМИ свою позицию.

Михаил Фрадков возобновил трансляции заседаний правительства в пресс-центре. И хотя многие министры считали это аппаратным театром - важнейшие решения, как правило, принимались накануне на закрытых совещаниях - все равно это было смелым шагом и давало возможность журналистам получать оперативную информацию и узнавать из первых уст аргументы противоборствующих сторон.

При Зубкове на открытости правительства поставили крест. Единственной возможностью получить информацию остались пресс-конференции, насыщенность которых остается под вопросом. Неофициальные каналы информацию также заботливо перекрывают. Наверняка новая закрытость сыграет против правительства Зубкова, ведь открывается поле для всевозможных непрофессиональных толкований принятых премьером решений.