Обречённые на суицид
В Истринском районе покончил с собой известный российский психолог, член-корреспондент Российской академии образования Михаил Кондратьев. Указать причину самоубийства теперь нельзя: Роскомнадзор запретил. Почему? Наверное, потому, что с каждым конкретным случаем становится всё очевиднее бесчеловечность чиновников, а отсюда – власти, нарушающих право безнадёжно больных людей на обезболивание.
И что, теперь ни власть, ни общество не услышат этот солидарный миру крик боли и будут думать, что всё нормально и ничего страшного не происходит? В этом больном вопросе пытается разобраться «Наша Версия».
Несколько дней назад на Красной площади акцию памяти онкобольных, которых чёрствость чиновников и законов привела к суициду, устроила художница Алес Кочевник. Она вышла на площадь с двумя траурными венками. И вот что интересно: полицейские не стали задерживать или прогонять художницу.
Это деталь, но она свидетельствуют о сострадании в рядах представителей власти. И они хорошо понимают две вещи: 1) никто не застрахован и 2) сохранить всё как есть – значит обречь людей на страшный выбор между мучениями и самоубийством. Именно это мы сегодня видим в российской реальности.
Доведение до самоубийства
Достоверной статистики суицида на почве сильных болей нет. Прощальные записки оставляют лишь 44% самоубийц. А с онкологическими больными ситуация вообще непонятная. Вскрытие в таких случаях не требуется, и никто не узнает, умер человек от болезни или, например, принял лошадиную дозу снотворного, будучи не в силах терпеть боль и не имея средств её облегчить. Страдания, предшествующие этому решению, даже представить страшно.
По данным Всемирной организации здравоохранения, 80% умирающих от рака испытывают нестерпимую боль и нуждаются в сильных обезболивающих.
В России, по статистике Минздрава, заболеваемость раком увеличивается со скоростью 1,5% в год. Почти каждую минуту кому-то из россиян ставится диагноз «рак». От онкологических заболеваний в стране ежегодно умирают около 400 тыс. человек. В то же время эффективное обезболивание получают менее половины из них. Есть регионы, где обезболивающими препаратами обеспечены 4%, а местами и вовсе 0% больных. Даже в благополучной Москве этот показатель не превышает 40%.
Председатель исполкома «Движения против рака», член Совета общественных организаций по защите прав пациентов при Минздраве РФ Николай Дронов объясняет ситуацию избыточной бюрократией, затрудняющей доступ больных к препаратам, отсутствием лекарств в аптеках, необоснованным снижением дозировки, а также заменой на более дешёвые и менее эффективные аналоги. Об экономии государства на страданиях умирающих граждан никто не говорит, но она читается между строк комментариев и статистики.
В России, по статистике Минздрава, заболеваемость раком увели-чивается со скоростью 1,5% в год. Почти каждую минуту кому-то из россиян ставится диагноз «рак». От онкологических заболеваний в стране ежегодно умирают около 400 тыс. человек. В то же время эффективное обезболивание получают менее половины из них. Есть регионы, где обезболивающими препаратами обеспечены 4%, а местами и вовсе 0% больных. Даже в благополучной Москве этот показатель не превышает 40%.
Согласно докладу Международного комитета по контролю над наркотиками Россия занимает 38-е место в Европе из 42 по доступности наркотического обезболивания и 82-е место в мире.
Ужас из железа выжал стон
10 февраля 2014 года выстрелом в голову из наградного пистолета оборвал свою жизнь контр-адмирал в отставке Вячеслав Апанасенко. Он оставил предсмертную записку: «Прошу никого не винить, кроме минздрава и правительства. Сам готов мучиться, но видеть страдания своих родных и близких непереносимо». Московские власти обвинили в произошедшем поликлинику, кого-то сняли с работы, кому-то объявили выговор.
Но этот громкий адмиральский суицид был далеко не единственный.
Тоже выстрелом в висок из наградного пистолета покончил жизнь бывший высокопоставленный офицер советского Генштаба, генерал-майор в отставке Борис Саплин. Он также оставил предсмертную записку, в которой объяснил свой поступок мучениями, вызванными раком последней стадии. По той же причине наградное оружие поставило точку на жизни ещё одного отставного генерала спецслужб – Виктора Гудкова.
Всё будет хорошо?
Резонансные самоубийства высокопоставленных военных шокировали людей и вызвали ряд заявлений и действий, из которых следовало, что проблему увидели и решают.
Первый заместитель председателя думского Комитета по охране здоровья Николай Герасименко даже внёс поправки в закон о наркотических средствах и психотропных веществах. В результате продлён срок действия рецептов на обезболивающие с 5 до 10 дней. Теперь закон позволяет назначать сильные обезболивающие не только онкологам, но и хосписам, патронажным службам и врачам общей практики.
Ещё дальше пошёл директор ФСКН России Виктор Иванов, потребовавший от региональных антинаркотических комиссий избавиться от бюрократии, чтобы вовремя и без проволочек обеспечивать нуждающихся сильными обезболивающими препаратами.
«Несмотря на состоявшееся принципиальное решение на федеральном уровне, – заявил главный борец с наркотиками, – региональные профильные ведомства до сих пор не перестроили систему повышения доступности получения наркотических анальгетиков для терапии различных болей». Почему же субъекты Федерации так немилосердны? Потому что «забюрократизированы до невозможности». Иванов также напомнил о своём письме в Минздрав России, в котором призвал сделать более доступными обезболивающие препараты. Более того, директор предложил воссоздать производство на территории РФ сильнодействующих обезболивающих, которые содержат наркотики. «Действительно, РФ по объёмам предоставляемых анальгетиков больным находится на одном из последних мест в мире. Эту ситуацию надо исправлять. Во многом это ещё связано с тем, что, к сожалению, Россия сама не производит эти анальгетики, особенно морфий, для онкологических больных», – сказал Виктор Иванов на заседании в Совете Федерации.
А что мешает России восполнять собственными силами этот бесчеловечный дефицит? Ничто не мешает. Беспричинно Россия не пользуется квотой на производство наркотических и обезболивающих, которую выдаёт Международный комитет по контролю за наркотиками ООН.
Идею возродить в РФ производство сильнодействующих наркотических обезболивающих поддержал и главный нарколог Минздрава Евгений Брюн.
Вот такие революционные перемены вызвал шок от самоубийств отставных военных. Под конец 2014-го, года благих намерений, Совет Федерации одобрил закон, повышающий доступность обезболивающих наркотических лекарств для нуждающихся в них тяжелобольных людей. Процесс пошёл?
Процесс не пошёл
А в январе 2015-го добровольно ушёл из жизни генерал-лейтенант российских ВВС в отставке Анатолий Кудрявцев, страдавший от сильных болей из-за рака желудка 4-й стадии. Тело было обнаружено в его квартире на Мичуринском проспекте в Москве. Генерал повесился на шнурке, закреплённом на ручке двери, оставив предсмертную записку, в которой просит никого не винить.
Череда суицидов, зафиксированная в феврале, вызвала сомнения в том, что прошлогодний шум хоть как-то повлиял на ситуацию. Если даже такие большие люди по-прежнему не могут получить обезболивание, то что говорить о простых смертных! В феврале на улице Крупской из окна шестого этажа выбросился 86-летний мужчина. В предсмертной записке он сообщил, что ему не хватает денег на лекарства и он не хочет быть обузой для близких. В тот же день и по той же причине в квартире на улице Миклухо-Маклая 62-летний мужчина повесился на бельевой верёвке. Похожие случаи были зафиксированы 3, 6, 10, 15, 17 и 19 февраля в Северном, Северо-Восточном, Восточном, Южном и Юго-Западном округах. Только за один месяц в Москве 11 онкобольных свели счёты с жизнью.
Но московская информация хотя бы прорывается в СМИ, а сколько таких случаев в регионах, особенно тех, где люди вообще не получают сильных обезболивающих? В регионах СМИ чтут Роскомнадзор и молчат, боятся и не тревожат общество и власть. А Минздрав даже успокоил страсти как мог, объявив до конца года закончить разработку концепции психологической помощи больным раком. Предполагается, что с пациентами наряду с онкологом будет работать психотерапевт. В ведомстве считают, что это может значительно снизить количество суицидов среди онкобольных. Ну да, слышали: доброе слово и кошке приятно.
Три кита чёрствости
«Новые законы всё равно начинают работать далеко не сразу и, даже начав, упираются в чёрствость и безразличие», – сказала Нюта Федермессер, президент фонда помощи хосписам «Вера», обратив внимание на ещё один аспект проблемы. Есть дни, когда больным совсем худо: «Когда в поликлиниках у врачей выходные, никто никого не подменяет, печать у заведующей, заведующая отдыхает, и выписать препарат смогут не раньше 12-го числа, получат не раньше 14-го», – рассказала правозащитница в своём блоге в Facebook.
Президент Противоракового общества России Давид Заридзе уточняет главные аспекты проблемы: «По закону пациент должен получать препараты бесплатно и без всяких преград. Однако чрезмерное количество требований – несколько подписей и печатей на рецепте, невозможность воспользоваться рецептом в любой аптеке, ограниченный срок действия рецепта и существование предельно допустимых доз наркотических анальгетиков – усложняют и без того непростое состояние онкобольного».
Никого не интересует, в состоянии ли он добраться до районного онколога, чтобы тот выдал свою рекомендацию участковому терапевту, без которой тот не выпишет рецепт. Потом рецепт нужно заверить у заведующей поликлиникой, ещё в двух местах поставить печати. Обегать всех за один день нереально, как нереально получить лекарство в ближайшей аптеке – надо ехать в специализированную. Но онколог не даст рекомендацию заранее, на «лёгкой» стадии болезни, а даст тогда, когда боли таковы, что о походе к эскулапам больной уже и мечтать не может. Одно непонятно: этот замкнутый круг создан специально, в целях экономии народных денежек или виной – чиновничья глупость и чёрствость? Или доступ к препаратам так бесчеловечно усложнён в чьих-то корыстных интересах? Ведь посредники – куда без них! – открыто предлагают свои услуги: плати – и никаких хождений по врачам, никакого сбора печатей, всё включено и с доставкой на дом.
Опиоиды плюс каннабиноиды
Единственной группой препаратов, способной избавить людей от боли, в России признаны опиоиды – морфин, метадон и так далее. Как сказал директор ФСКН, Россия их не производит, хотя имеет право производить, располагая квотой ООН. Мы предпочитаем задорого покупать за рубежом. Надо же облегчать страдания людей. Но не всех – на всех никакого бюджета не хватит. Почему же импортозамещение, уже охватившее многие сферы российской деятельности, не коснулось этой?
А ведь в XIX веке Россия была одним из основных производителей конопли в мире. Научные исследования медицинской конопли проводились у нас ещё до революции. В 1950-х настойка cannabis indica продавалась в советских аптеках. Доступность лечения с использованием медицинской конопли должна быть возвращена в Россию, считают организаторы митинга 2 мая: незарегистрированная общественная организация «Лига легализации конопли», проект «Наркофобия» и Фонд имени Андрея Рылькова.
Цитируя их мнения, редакция предупреждает, что ни в коем случае не пропагандирует коноплю и не призывает читателей к каким-либо действиям с ней. Её использование, хранение и распространение в России запрещено. Конопля и её производные относятся к наркотическим средствам, их употребление наносит значительный вред организму. Но есть и иные мнения, вызванные желанием решить наболевшую проблему, и их невредно послушать.
Борцы за частичную легализацию конопли говорят, что медицинский каннабис – не волшебная панацея, но это реальная помощь для тысяч и тысяч людей. Например, в Израиле, где ещё в 1964 году Рафаэль Мешулам впервые выделил тетрагидроканнабинол (ТГК), а в 1970-е проводились пионерские исследования каннабиноидов в институте Вейцмана, сегодня не менее 50 тыс. человек получают марихуану по рецепту. Медицинская конопля уже применяется в онкотерапии в США, Канаде, Западной Европе. В США – стране, откуда в 1937 году запрет на коноплю распространился на весь мир, в настоящее время 82% врачей-онкологов доказывают, что марихуана помогает при лечении и облегчении симптомов различных заболеваний, в том числе онкологических, а потому должна быть доступна по рецепту.
Исследования показали, что каннабиноиды не только влияют на механизмы возникновения боли, но и в сочетании с опиоидами обеспечивают более мощный эффект при использовании меньших доз. К тому же в отличие от опиоидов они не вызывают привыкания. Исследователи из Института медицины в Вашингтоне обнаружили у каннабиноидов ещё и массу других интересных возможностей лечения многих болезней – от глаукомы до рассеянного склероза. Британские исследователи уверяют, что марихуана может помочь даже там, где бессилен морфий. Сегодня в мире ведутся разработки всевозможных лекарственных препаратов на основе каннабиноидов. Несмотря на многолетний запрет продуктов каннабиса и фактическую блокаду научных исследований в последние 25 лет, конопля постепенно возвращается в медицинские лаборатории мира.
Эта тема всегда предлагает простой, но неоднозначный выбор. Выбор между обречёнными на невыносимые страдания и искателями кайфа. Пока что государство и общество больше нацелены на спасение вторых. Вот только защитил ли запрет хоть кого-то, когда есть масса других способов удовлетворить «дурью» собственную дурь, причём более тяжёлых и необратимых? Легалайз пока проигрывает, даже с уточнением, что в медицинских целях.
Мировой выбор
Первой страной, которая полностью легализовала марихуану, стал Уругвай. Это было недавно, в 2013 году. Сегодня в той или иной мере вещество разрешено в Нидерландах, Канаде, Чехии, Северной Корее, Испании и Португалии, Израиле, Финляндии, Австралии, Германии, Бельгии. Всё новые штаты в США избавляются от марихуанового табу, хотя именно США в 1938 году, несмотря на многочисленные протесты медиков, инициировали и возглавили этот запрет, охвативший затем весь мир, включая Россию, до сих пор свято хранящую верность этому табу.
Запрет на препараты из конопли появился в Уголовном кодексе РСФСР в 1960 году, когда никакими наркоманами в стране и не пахло. До этого культуру в плановом порядке возделывали в колхозах, вооружённых коноплеуборочными комбайнами. Из «травки» ткали материю, делали масло, биотопливо, канаты, великолепную бумагу. Кстати, на бумаге из конопли до сих пор печатают доллары США. Запрет конопли в СССР нанёс огромный вред народному хозяйству страны.
Сегодня в России на страже защиты от конопли стоит закон «О наркотических средствах и психотропных веществах». Марихуана относится к I списку запрещённых веществ. Уголовная ответственность (пункт «а» ч. 2 cт. 231 УК) предусмотрена при условии культивирования в крупном размере. Менее 20 кустов конопли на огороде караются по статье 10.5.1 КоАП, наказание – штраф от 1500 до 4000 рублей или административный арест до 15 суток.
В состав преступления входят приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических веществ. Даже безвозмездную передачу (дарение) дозы можно квалифицировать как сбыт, то есть за попытку облегчить страдания больного вполне реально получить наказание.
Источник - Общероссийская газета независимых журналистских расследований «Наша версия»
