Аттракцион со всеми неизвестными

"Музей всего" придумал в 2009 году британский куратор Джеймс Бретт. Идея была в том, чтобы ездить по миру и собирать работы художников-самоучек — людей, не имеющих никакого отношения к арт-миру, соответствующего образования, но тем не менее активно занимающихся созданием вещей, которые можно назвать искусством. Свои открытия Бретт уже демонстрировал в Париже, Турине и дважды — в Лондоне. Московская выставка, как можно догадаться из названия,— пятая. Собственно "Музей" уже приезжал в Москву в августе. Тогда речь шла об отборе работ. В его тур также входили Санкт-Петербург, Казань, Нижний Новгород и Екатеринбург. Теперь на сконструированную Бреттом с помощниками панораму российского непрофессионального искусства можно наконец посмотреть.

Здесь есть все, что можно себе представить. Безобидные детские каракули и оголтелый символизм с какими-то светящимися девами. Смиренные акварели с березками и вполне безумный сюрреализм. Реалистические портреты и разноцветные точки в духе сигнальной системы Юрия Злотникова. Комиксы и ню, коллажи из всего, что захочется, резные экслибрисы и фриковатая самодельная одежда. Фигурки, кажется, созданные для магазинов рукодельных сувениров, и очаровательно-неопределимые бумажки, будто сорванные со стен студенческого общежития. Игривый школьный соц-арт и нечто похожее на советские книжные иллюстрации 70-х — 80-х. Систематизированные результаты арт-терапии, проведенной то ли с детьми, то ли с душевнобольными. Все представимые формы домашнего авангарда, созданные по формуле "я тоже так могу", и сложные концептуальные конструкции. Альбом-фоторепортаж из Питера, будто сделанный каким-то последователем Бориса Михайлова, и листы с романтическими набросками японской тушью. Настоящий, классический наив и явно рефлексивное, пусть и непрофессиональное искусство. Христос, Ленин и котики, в конце концов.

Главный вопрос, конечно: как все это воспринимать? С одной стороны, идеология Джеймса Бретта — она вроде как в том, что дух дышит, где хочет, и искусство существует за рамками арт-школ и галерей, его не обязательно делают люди, которые разбираются в технике и идеологии, истории и новых трендах, рынке и сопротивлении ему. Напротив — оно по-прежнему может быть средством искреннего самовыражения, радости. Но сам принцип отбора будто бы противоречит желанию показать живое. По-настоящему интересные и веселые вещи тут сочетаются с унылой безвкусицей, но важнее то, что большая часть работ — попросту никакая, и служит в первую очередь цели представительства: показать, что делают люди в качестве домашнего искусства.

Другой вариант — воспринимать "Музей" в рамках поисков ар-брюта. Это — термин, придуманный французским художником Жаном Дюбюффе для девиантного, наивного искусства, ценность которого — в заведомой странности, искаженности восприятия, выходе за границы культуры и "культурности". К такой трактовке московской выставки проекта Бретта подталкивает и то, что к ней приурочен показ трех классиков русского наива — Александра Лобанова, Павла Леонова и Николая Алмазова. Но опять же такая трактовка как-то проваливается, слишком много в отобранных Бреттом с помощниками работах — того, что прочитывается как "свое", уютно-хипстерское, а не беспокойное "чужое" — как заложено в идее ар-брюта.

Из-за того, что напрашивающиеся трактовки отчетливо буксируют, "Музей всего" в результате воспринимается в первую очередь как исключительно кураторский аттракцион — демонстрация веселой затеи, самого принципа поиска, а не найденного, проект утопии своеобразного антимузея. Здесь выходит легкая подтасовка, но аттракцион этот все равно забавен.

"Гараж" в парке Горького, с 26 апреля по 2 июня