Поморы волнуются - 2

Окончание. Начало статьи в номере за 27 сентября 2007 г.

На предвыборном фоне в Архангельской области разыгрывается своя партия. Пока мэр Александр Донской бодается с губернатором Николаем Киселевым, город живет своей жизнью: без дорог, воды и тепла. До недавнего времени это не волновало ни местную элиту, ни федеральный центр. Пока вдруг не стало известно, что Архангельск — форпост России в борьбе за арктический шельф, то есть за нефть и газ.

Городская власть

Здесь единороссы безраздельно правят бал. Их большинство и в облсобрании, и в горсовете. И хотя мэр беспартийный, его плотным кольцом окружали четыре зама, трое из них — приверженцы партии власти. Правда, как сетуют политтехнологи областного «ЕдРа», «основная проблема у нас — низкий уровень сплоченности. Каждый тянет одеяло на себя».

После выхода в свет кассеты, где человек, похожий на губернатора Киселева, получает взятку от человека, похожего на топ-менеджера «Севергаза» Гудовичева, партийные соратники Николая Ивановича были обескуражены, стали строчить в Москву запросы: мол, что делать, люди? Но, не получив ответа, ничтоже сумняшеся, стали грудью за своего губернатора. И тут вдруг секретарь архангельской «Единой России» Валерий Мальчихин из Москвы (он депутат Госдумы) предал анафеме взяточника. Произошел конфуз. Так местная «Единая Россия» и не пришла к единому мнению по поводу своего губернатора.

А еще не могут архангельские единороссы решить, кто же из них должен быть партийным кошельком. Соперничают между собой Владимир Крупчак (владелец одного из крупнейших в стране целлюлозных комбинатов и половины центра города) с владельцем другого крупного целлюлозного комбината Аркадием Смушкиным за право давать деньги единороссам на эти выборы.

И это при том, что главный конкурент местного «ЕдРа» — областное отделение «Справедливой России» — в прошлом была региональной Партией социальной справедливости, созданной все тем же Крупчаком.

Не могут решить единороссы и вопрос, кому же занять кресло бедолаги Донского. По закону именно Донской должен уполномочить кого-то из своих замов заменять его, покуда он «парится на нарах», но его протеже Светлану Татьянину не утверждает гордума.

Поэтому зам Донского Юрий Пачин самопровозгласил себя на мэрство. Соратники по партии возмутились было — почему это именно он? Да и городской устав вроде бы «самопровозглашения не предполагает». Но тут же сникли и, по выражению спикера горсовета Дмитрия Юркова, поняли, что «жизнь намного сложнее, чем устав Архангельска».

Так что Пачин, ранее известный любовью позировать перед гламурными фотографами и чтоб непременно в исторических костюмах всяких отважных полководцев, стал городским главой по принципу «кто первый палку взял, тот и полковник».

И теперь город запутался между мэром, сидящим в СИЗО, и начальствующим полумэром. Уже должен был бы начаться отопительный сезон — ночью в Архангельске температура достигает минус 8, ан нет. Донской утверждает, что давно подписал указ об этом, Пачин, в свою очередь, что ничего не знает и никаких бумаг не получал. А по городу ползут слухи о том, что в мэрии документы попросту рвут, потому что нахальный мэр не желает утверждать Юрия Пачина на его новом посту.

Понятное дело, межвременье — тяжелая пора. А город живет по-старому: без горячей воды, тепла и отремонтированных дорог.

Кстати, о дорогах: их в Архангельске скорее нет, чем есть, дорогами здесь называют скопление трещин, рытвин и ухабов. Наверное, отсюда и проистекает любовь областной элиты к внедорожникам. Архангельские транспортные предприятия, находившиеся в госсобственности, давно обанкротились. Теперь людей развозят плюгавые частные «пазики». Даже трамвай, который начал ходить в Архангельске еще в XIX веке (первым в России), недавно почил в бозе. Рельсы сняли, и теперь следы их рассекают город, как шрамы после неудачной операции.

Коммуникации тоже оставляют желать лучшего. Мало того что все они были проложены в конце 60-х, так еще и точной документации о том, что и где пролегает, у городских властей, похоже, нет. Прошлой зимой при проведении земельных работ весь район Соломбалы затопило и разморозило с десяток домов. Люди несколько недель сидели без тепла при 20-градусном морозе. А что, пожимали плечами коммунальщики, по документам там ничего нет.

На 360 тысяч жителей в городе есть только одно очистное сооружение, находящиеся на Соломбальском комбинате. За ветхостью оно не справляется с объемами сточных вод, 60% их, по оценкам местных экологов, идет прямо в Двину, вдоль которой растянулся Архангельск. Так что в теплое время над городом витает дух средневековья в прямом смысле.

Местные старожилы уверены, что по ветхости жилья их город занимает первое место в стране. Если свернуть с главной городской артерии — Троицкого проспекта, застроенного каменными зданиями администрации, бизнес-центрами и бутиками, то попадаешь в XIX век — одно-двухэтажные домишки с резными наличниками, местами скособоченные и покосившиеся. «Я живу в центре города. В двухэтажном деревянном доме, который городская служба признала изношенным на 83% еще несколько лет назад. Канализации нет, горячей воды нет, а холодная такого вкуса, что моим детям зубы противно чистить», — рассказывает таксист Сергей. И в таких домах живет не только он, а по меньшей мере 40% архангелогородцев.

Конечно, есть и другой Архангельск. На 360 тысяч простых жителей приходится около 8 тысяч жителей очень богатых. Это губернское светское общество и есть настоящая партия власти, впрочем, по большей части она совпадает с официальной, то бишь, «Единой Россией». И здесь царит ампир, жестокий и беспощадный, который пронизывает все «приличные» места в городе. Позолота и искусственные цветы, стразы и рюши, витая ковка аляповатых бра, кокетливые изгибы этажерок…

Первые леди города соревнуются нарядами и гламурными новшествами. Модно владеть салоном красоты, ресторанчиком или даже секс-шопом. У одной подчиненные бегают в панталончиках и кружевных носочках, напоминая героев маркиза де Сада, другая без карманной собачки и на рынок не покажется, третья свое двухэтажное шале (слово «вилла» здесь давно уже вышло из моды) на территории Онежского заповедника велела разукрасить «фресками под Возрождение».

Бомонд, раскатывая на дорогих машинах, томно листая гламурные издания местных журналов, набирается сил только по тунисам и парижам, где «есть жизнь». А вечерами, собравшись в уютном местечке средь бархата и плюша, светские львы и львицы, капризно отставив мизинчик от бокала с «Асти мартини», сетуют на жизнь «в этом тоскливом и скушном месте», где можно полностью «замухомориться».

Областной элите не до области и не до ее жителей. Впрочем, Москве до этого тоже нет дела.

«Для федеральной власти в Архангельской области существуют только поселок Мирный, то есть космодром Плесецк, и Северодвинск — колыбель подводного судостроения, остальное — просто окрестности. Создается впечатление, что центр не связывает одно с другим и нас просто не берут в расчет», — жалуется депутат областного собрания.

Сырьевой придаток

Архангельская область — регион матрешечного типа. Административно она объединена с крошечным Ненецким автономным округом, однако финансово они разделены, каждый год область утверждает размер налоговых отчислений АО в свой бюджет.

В 2000-х, на волне президентских мечтаний об объединении автономных округов с областями, регион буквально расцвел. От желающих вкладывать деньги не было отбоя.

С одной стороны, «лесные войны», борьба за крупнейшие целлюлозные комбинаты с рейдерскими захватами, разборками и стрелялками. С другой — сплошные кинофестивали, музыкальные конкурсы с Си Си Кечами, Газмановыми и Киркоровыми, бесконечный праздник. Нефтяные магнаты — «ЛУКОЙЛ» и «Роснефть» — наперебой угождали жителям.

В развитие порта вкладывался «Норникель», в разработку алмазов — «Алроса». «Газпром», подбираясь к разработке Штокмановского месторождения, находящегося на севере области, взял под патронаж трубу, призванную обеспечить всю область газом.

Однако эйфория длилась недолго. Все быстро поняли, что одно дело объединять бедный Коми-Пермяцкий округ с более богатым соседом, и совершенно другое — пусть маленький, но очень богатый Ненецкий АО с большой, но очень бедной областью. Сегодня в 80-тысячном округе средняя зарплата около 25 тысяч рублей, а в миллионной области — около 5—6 тысяч. Поэтому неудивительно, что на собственные недра у ненцев были свои планы, объединяться они наотрез отказались.

Когда в 2005-м иллюзия счастливого объединения пропала, из области все побежали, как крысы с тонущего корабля. «ЛУКОЙЛ» и «Роснефть» переехали бодаться в ненецкую столицу Нарьян-Мар. «Норникель» потерял интерес к порту. «Газпром», достроив трубу до космодрома Плесецк, почему-то остановил дальнейшее строительство. Все тендеры на разработку Штокмановского месторождения Архангельск вдруг проиграл Мурманску.

Сегодня область практически не получает налоговых отчислений — все крупнейшие предприятия зарегистрированы в других местах. Не только коммерческие, но даже государственные: например, компания, управляющая федеральной трассой Архангельск—Москва, базируется в Ярославле, «Архэнерго» — в Вологде, алмазы переданы на баланс в Якутию.

До поры до времени такое положение дел в области не волновало ни ее рулевого — «Единую Россию», ни государственный бизнес, ни федеральную власть. Всех все устраивало. Но вдруг обнаружилось, что Архангельск — форпост России в разгоревшейся борьбе с силами мирового империализма за Арктический шельф, то есть нефть и газ.

Стало быть, у форпоста появился шанс на вторую жизнь. Вот только как ее дать, пока, похоже, не знает никто — ни бизнес, ни власть, ни Артур Николаевич Чилингаров, который будет представлять «Единую Россию» от Архангельска на этих думских выборах.