Чеченская молчанка

Вчера правозащитные организации «Мемориал» и «Демос» распространили ежегодный доклад о ситуации в Чечне. Несмотря на то что авторы документа попытались быть в своих выводах предельно тактичными в адрес властей, доклад все же получился жестким. Вердикт правозащитников остался прежним, как и в годы второй чеченской кампании и "восстановления мирной жизни": происходящее в республике квалифицируется как преступление против человечества.

По мнению "Мемориала", в нынешнем периоде есть важное отличие от предыдущих, но вряд ли его можно назвать позитивным: кровавые разборки между чеченцами в прошлом году выплеснулись в другие российские города. В качестве примера приводятся попытки силового решения хозяйственного конфликта вокруг мясоперерабатывающего завода "Самсон" в Петербурге группой Сулима Ямадаева (командир батальона ГРУ "Восток") в сентябре и ноябрьское убийство Мовлади Байсарова в Москве.

Просто цифры

Один из авторов доклада, сотрудник "Мемориала" Татьяна Лапшина заявила "Газете", что, несмотря на формирование "семимильными шагами" культа личности Рамзана Кадырова и снижение количества похищений, невозможно говорить о реальной стабилизации обстановки. В 2006 году, согласно докладу, в Чечне были похищены 186 человек, из которых пропали без вести 63, а 11 найдены убитыми.

Много это или мало? В сравнении с прошлыми годами положительная динамика налицо. В 2002 году пропали 539 человек, в 2003-м - 497, в 2004-м - 448, в 2005-м - 320. Всего, по данным "Мемориала", с 2002-го по сентябрь прошлого года в республике пропали 1976 человек.

По сравнению с другими регионами страны - гигантская для успешно восстанавливаемой республики цифра.

Омерта по-чеченски

В докладе отмечается еще одна тенденция: количество обращений от родственников погибших, искалеченных или пропавших без вести резко сократилось. Но это не говорит о стабилизации. Причина гораздо страшнее: люди стали больше бояться. «Мы узнаем о похищениях людей через третьи руки. Но даже когда приходим, нам стараются ничего не говорить», - сообщается в документе.

По наблюдениям Лапшиной, эта ситуация сложилась после того, как контроль за оперативной обстановкой был возложен на местных силовиков. Мирные жители могут безбоязненно рассказывать только о противоправных действиях федералов, но об аналогичных акциях кадыровцев молчат. Это логично: русские приедут и уедут, а со своими преступниками жить. «Чем дальше идет процесс чеченизации, тем сильнее завеса молчания. Происходит очень много того, о чем мы не узнаём», - говорит Татьяна Лапшина. Ситуация усугубляется тем, что судебные инстанции практически не наказывают силовиков. Так что несчастные жители Бороздиновской совсем не исключение из правил.

Весьма показательна в этом плане история 21-летней разведенной Малики Салтаевой. Ее дело получило широкий резонанс только благодаря публикации в «Нью-Йорк таймс». Малика жила с трехлетней дочерью, и весной 2006 года ее забрали местные кадыровцы по ложному обвинению в прелюбодеянии с русским военнослужащим. Над женщиной надругались, затем сбрили брови и волосы на голове и нарисовали зеленкой крест. Все это снимали на мобильные телефоны, и вскоре запись распространилась по всей Чечне. Малика с отцом пытались жаловаться в органы власти, но жалобу не принимали. Только после статьи в западном СМИ дело сдвинулось с мертвой точки. Но очевидно, что произошедшее стало тяжелейшим стрессом не только для Малики, но и всех ее родственников.

Поэтому в нынешней Чечне родственники пропавших людей молчат не только из-за страха. По свидетельству правозащитников, сотрудники милиции зачастую предлагают забрать заявления: "Зачем лишать последней возможности освободить родственника? Появится посредник, и вы с ним договоритесь. А если поднимете шум, такой возможности не будет".

Сдавшиеся "боевики"

Как уже отмечалось выше, авторы доклада постарались максимально смягчить критику властей. В документе отмечается, что для защиты прав и свобод граждан государство не только вправе, но и обязано вести жесткую борьбу с терроризмом. «Однако действия, предпринимаемые российскими властями в Чечне и на Северном Кавказе с осени 1999 года под флагом борьбы с терроризмом, не подпадают под определение контртеррористической операции (КТО)», - говорится в докладе. А способы применения силы "превратили КТО в преступную акцию, приведшую к массовым жертвам и грубейшим нарушениям прав человека".

Одно из этих нарушений - выбивание признаний из мирных граждан. «Похищают молодых людей, помещают в незаконные тюрьмы, применяют пытки и добиваются признаний во всех грехах. Далее их переводят в официальное заведение и оформляют как боевика», - говорит Лапшина.

К примеру, братьев Дзейтовых задержали и направили в незаконную тюрьму, где они согласились со всеми обвинениями в свой адрес. Благодаря опытному и настойчивому адвокату обвинения в причастности к боевикам с них сняли.

Пропавшие женщины

По мнению авторов доклада, незаконных тюрем в Чечне много, но притчей во языцех считаются те, что находятся в Центорое (родовом селе Кадырова), Ханкале и Джалке Гудермесского района. В одной из них, возможно, содержалась жена известного террориста Басаева Элина Эрсеноева, которая бесследно исчезла летом прошлого года. Ее запихнули в машину и увезли в неизвестном направлении средь бела дня в Грозном. Видимо, гнев неизвестных преступников вызвал факт супружества с Басаевым, несмотря на то что оно было принудительным. Элина накануне исчезновения написала письмо правозащитникам, в котором сообщила об угрозах неких кадыровцев. Вместе с ней пропала мать Рита Эрсеноева, пытавшаяся найти дочь. По мнению сотрудников "Мемориала", обе женщины давно убиты.

Ущемление прав человека как метод антитеррора

Международная комиссия юристов начала исследования ситуации в России, сложившейся с соблюдением прав человека и принятием антитеррористического законодательства. Вчера в Центральном доме журналиста эксперты ООН выслушали доклады десятка российских правозащитников, юристов, политологов и депутатов.

Наиболее жесткую оценку действиям российских властей дал член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. Он заявил: «Правительство связывает отмену губернаторских выборов с захватом школы в Беслане. В то же время почти половина россиян не видят ничего общего между этими двумя событиями и не поддерживают решение президента. Борьба с терроризмом также используется для выставления барьеров на пути оппозиции. Как правило, это касается правых демократических сил».

Юрист Сергей Насонов обратил внимание коллег на «использование в качестве доказательств в суде несанкционированных записей телефонных переговоров задержанных и улик, добытых вследствие незаконного вторжения в частную жизнь». По его словам, юристам, защищающим права подозреваемых в совершении теракта, постоянно приходится сталкиваться с требованием правоохранительных органов раскрыть какую-либо тайну клиента.

Приглашенный депутат ГД Геннадий Гудков в своем выступлении, напротив, говорил лишь о позитивных тенденциях в российском антитеррористическом законодательстве: «Полгода назад мы приняли закон о борьбе с терроризмом, где постарались минимизировать возможность нарушения прав человека». В интервью «Газете» бывший верховный комиссар по правам человека в ООН Мэри Робинсон отметила, что все услышанное от правозащитников и экспертов ляжет в основу доклада и рекомендаций. Они будут опубликованы на сайте Международной комиссии юристов. Робинсон уточнила, что там уже выложен анализ ситуации с правами человека в девяти других странах мира, где так же, как и в России, существует террористическая угроза.

Как бороться с похищениями людей в Чечне?

Роман Перевезенцев, заведующий корпунктом Южного бюро «Первого канала»:

Думаю, набор способов борьбы с такого рода преступлениями, наверное, одинаков в любом государстве. Но прежде всего должен быть очень плотный контроль местных властных и правоохранительных органов за тем, что происходит на подконтрольных территориях.

И обязательно в такой работе должна быть полная гласность, тем более на местах. То есть любое действие власти должно быть известно и населению, и прессе, и тем же правозащитным организациям. Ведь скрыть на все 100% намерение совершить преступление никогда не удается. Но если злоумышленники будут знать, что за таким деянием последует, то, возможно, такая открытость сыграет какую-то положительную роль и их намерения расстроятся.

А чем у власти больше недомолвок и каких-то скрытых фактов, тем легче таким людям и организациям, которые занимаются похищениями людей, воплощать свои преступные замыслы. И обязательно открытым должно быть и расследование. Если кроме правоохранительных органов в нем будут участвовать и общественные организации, это будет подспорьем в обезвреживании и не даст возможности спустить дело на тормозах.

Сажи Умалатова, председатель Российской политической партии мира и единства:

Не только в Чечне, но и во всем мире с похищениями людей надо бороться так: выявлять, кто этим занимается, и расстреливать! Просто стирать с лица земли, чтобы другим неповадно было.

Но самое главное, что надо ловить не только заказчиков, но и исполнителей. А если похититель чувствует безнаказанность, то ничего не изменится. Нужна неотвратимость наказания.

Малик Сайдуллаев, бизнесмен:

Прежде всего, в Чечне должна быть цивилизованная власть, тогда и похищений не будет. Сегодня там похищениями занимаются не те, кто был в масхадовский период, - какие-то там «группировки», - но власти. Надо разобраться в руководстве и принять меры.

Чего же мы хотим!? Поставили в руководство республики людей с криминальным прошлым, никогда не работавших ни во властных, ни в бизнес-структурах и не знающих, что такое цивилизация. Практически поставили мальчишек, которые росли и видели только одно - оружие и бандитизм, и как с помощью этого оружия решаются проблемы.

В масхадовский период у меня похитили в 1998 году сестру, а в 1999-м - брата, но несмотря на это я с полной ответственностью могу сказать, что сейчас в Чеченской республике ситуация с похищениями людей обстоит гораздо хуже. Легализованные формирования, которые называются службой безопасности Кадырова, - «Север», «Восток» или как они там - занимаются похищениями людей. Проблема не в боевиках, которые находятся в горах. И самое страшное, что федеральные структуры на все закрывают глаза, прекрасно понимая, кто это творит!

До тех пор пока там во власти не будут люди-профессионалы, понимающие, как нужно строить республику, что такое экономика, закон и уголовная ответственность, все так и останется по-прежнему.

Геннадий Трошев, советник президента Российской Федерации, Герой России, генерал-полковник:

Чтобы раз и навсегда покончить с рабовладением, с воровством и похищением людей - и не только в Чечне, - нужно в наше законодательство внести самое строгое наказание!

Мы все чего-то боимся - смертной казни, еще чего-то. Конечно, если мы бандита на два года сажаем, а человек у него пять лет в рабстве пробыл, - это не дело. Похищения людей однозначно можно остановить только самыми строгими мерами!

Вот у нас говорят: мол, для того чтобы с террористами бороться, нужно милиции большие деньги платить. Все это ерунда, это называется «бить по хвостам»! Нужны самые строгие карательные меры. Чтобы басмач, который ворует людей, подумал: «Елки-палки! Ибрагиму за то, что он где-то какого-то мужика украл и продал в рабство, дали пожизненное!» Тогда что-то изменится.