Стена абсурда

С чего все начиналось

Усадьба Лопухиных – памятник архитектуры XVII–XIX веков и объект культурного наследия федерального значения. С этим никто не спорит. Сегодня он красивый, статный, уютный – хотя таким он был не всегда. Таким его за долгие годы упорного труда сделал Международный Центр Рерихов.

Проект реконструкции и приспособления усадьбы Лопухиных под Центр-Музей Н.К.Рериха был разработан по заданию Правительства Москвы еще в 1990 году и содержал помимо разных разделов задание на проектирование. Оно предполагало введение в строй зданий усадьбы в два этапа. Первым - главный дом с инженерными сетями. Во вторую очередь – флигель, ограду и Каретный корпус с приспособлением его под нужды музея, а также благоустройство всей усадебной территории.

В 1991 году НИИиПИ Генплана г.Москвы был разработан Проект, который предусматривал выделение земельного участка для воссоздания исторического ансамбля усадьбы Лопухиных, в том числе Каретного корпуса.

В 1995 г. московские власти передали усадьбу Международному Центру Рерихов в долгосрочную аренду на 49 лет с условием проведения за свой счет и своими силами полного комплекса работ по ее реставрации, восстановлению и приспособлению в соответствии с плановым заданием Правительства Москвы, о котором мы уже сказали выше.

В дальнейшем МЦР последовательно шаг за шагом работал в этом направлении. Отреставрировал главный дом с оценкой «отлично» в 2001 году, с оценкой «отлично» - флигель к 2004 году, и приступил к планированию работ по воссозданию Каретного корпуса. Все работы проводились согласно научным изысканиям и принимались Мосгорнаследием.

Центральные научно-реставрационные проектные мастерские Министерства культуры РФ разработали предпроектное предложение по воссозданию Каретного корпуса. Оно было одобрено Главным управлением охраны памятников Москвы с одной существенной поправкой – воссоздать Каретный корпус с небольшой сдвижкой фундамента. Это было необходимо в целях обеспечения норм пожарного проезда между воссоздаваемым Каретным корпусом усадьбы Лопухиных и соседним зданием усадьбы Вяземских-Долгоруких, принадлежащей Государственному музею изобразительных искусств им.Пушкина.

Проще говоря, историческое здание не изменилось – но его координаты по одной из стен сдвинулись на полтора-два метра.

Как все утверждалось и готовилось

К 2006 году работы по реставрации главного дома и части флигеля, а также исторической ограды с воротами усадьбы, были закончены. Их качество было отмечено национальной премией «Культурное наследие» в номинации «Реставратор», которую Международный Центр Рерихов получил в 2007 году. Настала очередь воссоздания Каретного корпуса и оставшейся части флигеля. В северной части флигеля и каретнике МЦР предполагал разместить новые выставочные пространства — для современных художников-космистов, студии детского и народного творчества, а также лекционный и конференц-залы.

Ранее все публичные мероприятия проводились в музейных залах центра, где находятся ценные экспонаты – и это могло нанести им вред. В общем, было понимание того, что собственно музей и массовые мероприятия необходимо разделить. Каким образом, если даже в перспективе воссозданная скромная постройка 18 века этого делать не позволяла?

Поэтому «рериховцы» пришли к дорогому, но необходимому решению – одновременно с воссозданием утраченного в 1920-х годах каретника приспособить его для нужд музея за счёт освоения подземного пространства. Тем более, что плановое задание было не только на воссоздание, но и на музейное приспособление. При этом внешний исторический облик здания оставался без изменений.

И здесь центр Рерихов никакого велосипеда не изобретал – подобный путь успешно прошли многие современные музеи мира: Лувр, Кремль, да и соседствующий с усадьбой Лопухиных музей изобразительных искусств им. Пушкина, который ведет строительство подземного комплекса в усадьбе Вяземских, предполагая разместить под землей галерею старых мастеров.

Подземный музей – проект не только дорогой, но и технически очень сложный не только в исполнении, но и в плане разрешительных документов. Понимая это, МЦР шаг за шагом согласовывал во всех надлежащих инстанциях проект воссоздания и приспособления, заверяя каждую бумажку, каждую запятую.

Проект воссоздания и приспособления части флигеля и каретника, разработанный ГУП «Центральные научно-реставрационные проектные мастерские» Минкульта РФ, был согласован московским управлением охраны памятников.

Свое «добро» дали НИиПИ Генплана Москвы, Федеральный научно-методический совет по сохранению культурного наследия при Минкульте (возглавляемый на то время легендарным Алексеем Комечем), Москомархитектура, департамент природопользования Москвы и отдел подземных сооружений ГУП Мосгоргеотрест. Проект был также одобрен и поддержан Центральным советом Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК).

Согласованный проект предполагал, что подземная часть будущего здания будет огорожена той самой стеной в грунте, вокруг которой сейчас кипят такие страсти.

Что вообще такое «стена в грунте»? Это современная технология, которая позволяет в условиях плотной исторической застройки избежать подвижки грунтов и сохранить окружающие исторические здания. Своеобразная «плотина», не дающая грунтам расползаться – в том числе, и под зданиями.

Как производится стена в грунте? По периметру будущего здания спецтехникой делается шурф на определенную глубину, куда вставляется металлический арматурный каркас и заливается бетоном. И такими короткими закладками по 2-3 метра в грунте монтируется стена еще до откопки котлована. Сам по себе котлован мог бы привести к разрушению близлежащих зданий, зато внутри стены в грунте его можно копать без опаски и делать подземные помещения. То есть, будущее строительство по периметру ограждается подземной защитной конструкцией. В нашем случае стена несла не только функции ограждающей конструкции, но и играла роль частичного фундамента будущего Каретного корпуса.

Документы на воссоздание и приспособление по каретнику готовились около десяти лет и прошли несколько десятков согласований и утверждений. Не обошлось без «подводных каменей» и «порогов» на пути оформления документов.

В начале 2004 года, когда проект воссоздания флигеля и каретника уже прошел через Федеральный научно-методический совет при Минкульте, и ведущие специалисты в области реставрации дали свое добро, директор музея им. Пушкина Ирина Антонова попыталась оспорить легитимность проекта. Через главного архитектора Москвы Кузьмина она инициировала рассмотрение проекта МЦР уже на совместном совете экспертов Минкульта и столичного управления охраны памятников. Такое заседание прошло в декабре 2004 года, где проекту была в очередной раз дана положительная оценка.

Собственно, стена

Когда проект, наконец-то, прошел все уровни согласований, началась реализация необходимых и очень дорогостоящих работ, которые предшествовали воссозданию Каретника. Они включали в себя археологические и инженерно-геологические изыскания на местности, а также вынос и перекладку транзитных городских телефонных и электрических кабелей из пятна застройки каретника

Непосредственно к монтажу стены в грунте строители вышли только в 2012 году. В мае МЦР был выдан ордер от Правительства Москвы, где среди прочих разрешенных видов работ была и стена в грунте. И снова мы видим, что МЦР ни на шаг не отступает от всех необходимых согласований – все подписывает, все заверяет.

В декабре 2013-го стена в грунте была закончена. В апреле 2014-го прошла экспертизу и была сдана – тому есть соответствующий подписанный акт от Мосгоргеотреста, в котором говорится, что данное сооружение полностью соответствует согласованному Стройгенплану. Акт позволил поставить стену на кадастровый учет в качестве объекта незавершенного строительства с отметкой, что выполненные работы составляют 12% от общего объема работ по этому объекту.

В процессе возведения стены в грунте в ноябре 2013-го музей им. Пушкина неожиданно подал на Международный Центр Рерихов в суд. Причиной стали расхождения с МЦР по местоположению смежной границы земельных участков. На тот момент стена в грунте уже была почти завершена, и музей им. Пушкина потребовал часть этой стены демонтировать на той территории, которую пушкинцы считали своей.

Судебное разбирательством тянулось больше трех лет. Ожидая окончательного решения суда, МЦР в начале 2014 г., добровольно приостановил дальнейшие работы по каретнику. Завершена была только стена в грунте.

В январе 2017 года судебное решение, основанное на экспертизе и выводах специалистов, было принято. Арбитражный суд Москвы отказал музею имени Пушкина в демонтаже спорного участка стены в грунте, сославшись не только на согласованные проектные решения и выданные МЦР разрешения на производство работ, но и на  значимость проекта воссоздания и приспособления каретника, как части объекта историко-культурного наследия. Тем самым суд подтвердил законность действий Международного Центра Рерихов.

На последних судебных заседаниях в качестве третьего лица в дело неожиданно влился новый фигурант - подведомственный Минкульту Государственный музей Востока, которому здания усадьбы Лопухиных были переданы в оперативное управление в 2015 году. Примечательно, что именно музей Востока, а не музей им. Пушкина стал обжаловать решение суда. То есть, уже не столько музею Пушкина, сколько музею Востока начала мешать эта несчастная стена в грунте. Тем не менее, в апелляции им было отказано в октябре 2017-го.

Но музею Востока от этого было ни холодно, ни жарко. Он заранее придумал другой «ход конем». Не дожидаясь судебного решения на свою жалобу по делу между МЦР и музеем Пушкина, ГМВ подал собственный иск против МЦР в Арбитражный суд Москвы, в котором требовал признать стену в грунте самовольной постройкой и принудить МЦР к ее сносу. К этому времени музею Востока были переданы в пользование не только здания, но и земельный участок усадьбы Лопухиных, где ранее проводились строительные работы.

И это при том, что специалисты говорят, что снос конструкций такого рода представляет собой сложнейшую инженерную задачу, усложненную тем, что должен быть осуществлен в условиях плотной исторической застройки, и без причинения вреда инженерным системам и коммуникациям, объектам окружающей исторической застройки невозможен.

Главный дом и Флигель усадьбы Лопухиных, жилое здание Доходного дома Н.П. Петрово-Солового, Главный дом с палатами городской усадьбы Голицыных-Вяземского-Долгоруких, главное здание ГМИИ имени А.С.Пушкина, районная электротрансформаторная подстанция – вот неполный список тех объектов, которые попадают в зону влияния и неизбежно пострадают в случае демонтажа стены в грунте.

 Приведем комментарий на эту тему Ивана Стрельбицкого, инженера-реставратора высшей категории, эксперта Минкульта РФ: «Стена в грунте в музее Рериха была предназначена для защиты подвала, где должны были храниться различные музейные ценности под зданием Каретного сарая усадьбы Лопухиных, воссоздание которого согласовано Минкультом по имеющемуся проекту.

Что касается демонтажа - таких прецедентов я не знаю. У всех коллег, с кем я обсуждал этот вопрос, ощущение полного абсурда». Специалист назвал снос стены в грунте «всеобщим посмешищем».

Суд курам на смех

Какие же цели преследует музей Востока? Углубившись в недалекую историю, вспоминаем, что в сентябре 2015 года было письмо главы Минкульта Мединского мэру Москвы Собянину, в котором первый просит второго передать усадьбу Лопухиных из собственности города в федеральную собственность.

И все это под надуманным предлогом воссоздания целостности усадьбы, которую уже на тот момент почти 20 лет воссоздавали и без помощи государства. Казалось бы, есть проект, утвержденный и частично реализованный – хочешь помогать, помогай. Но Минкульт начал действовать вопреки целостности усадьбы.

При этом договор долгосрочной аренды земельного участка (сроком на 49 лет) с Международным Центром Рерихов вопреки закону был расторгнут Росимуществом в одностороннем порядке, а участок был передан в бессрочное и безвозмездное пользование музею Востока. Причем, в самом МЦР об этом узнали лишь по факту, в день захвата усадьбы и выдворения из неё сотрудников общественной организации, основанной С.Н.Рерихом. Обращения в суд МЦР не помогли. У судейских одна позиция – у вас больше нет договора аренды на здания, это уже не ваше и оспаривать там нечего. Тем более, что 28 апреля 2017 года МЦР был фактически выброшен из усадьбы в результате рейдерского захвата.

На вопрос – почему, если МЦР уже ничего не принадлежит, именно он обязан сносить стену в грунте, у музея Востока тоже есть ответ. Там ссылаются на закон, по которому сносом самовольной постройки должен заниматься тот, кто ее устанавливал – даже если на данный момент у него нет никаких прав на данный объект.

Теперь что касается иска музея Востока по сносу стены. Первое и последнее заседание было в январе 2018 года, в качестве ответчика был МЦР – заказчик стены. Музей Востока настаивал на том, что стена – самострой. Хотя МЦР проводил все работы на основании разрешений Мосгорнаследия и ордеров ОАТИ в соответствии с согласованным проектом, а посадку стены в грунте сдал по  акту Могоргеотресту. На стадии проектирования, утверждения и строительства стены никто эти документы не оспаривал.

Какие же доводы приводит суд, решая снести стену? Фактически суд озвучил, что вся документация по проекту является незаконно согласованной. То есть, все, что до этого в течение нескольких десятилетий проектировалось, согласовывалось и исполнялось сотнями специалистов и столичных чиновников не одного поколения – делалось с нарушениями.

Судья Коновалова, не являясь экспертом в этой области, приняла решение, из которого следует, что все организации, включая Мосгорнаследие и структуры Минкульта, согласовывали проект и выдавали разрешения на проведение работ по воссозданию и приспособлению каретника незаконно. Многочисленные эксперты и профильные организации в течение многих лет говорили, что так строить можно, судья за один присест решила – что нет.

При этом суд не назначал никаких экспертиз. В течение одного предварительного и одного основного заседаний весь огромный объем проектной документации был пролистан «вполглаза» и суд сделал вывод, что в случае со стеной в грунте нет никакого воссоздания, а идет новое строительство.

Если вспомнить судебную тяжбу МЦР с музеем Пушкина, инициированную последним из-за пограничного спора в небольшой кусок земли – даже там суд три года разбирался: что, где и как. А здесь сложнейшая конструкция с целым «талмудом» согласований всех уровней – и судья за один присест ставит крест на многолетнем труде множества людей.

Проектировщики были удивлены решением суда, поскольку в современных условиях есть определенные правила воссоздания и реставрации, которые учитывают, в том числе, и приспособление. И выпускается это и осуществляется одним документом – проектом реставрации и приспособления, единовременно. Но судья решила, что воссоздание (а это один из видов реставрации) это одно, приспособление – другое, и одновременно их проводить недопустимо. И это несмотря на то, что Мосгорнаследие выдавало разрешения на проведение работ именно по воссозданию и приспособлению в соответствии с согласованным проектом воссоздания и приспособления.

Вопрос о возможности и последствиях разрушения такой конструкции как стена в грунте глубиной 14 метров, кстати, вообще не поднимался судом. А его решение надо исполнять. И на демонтаж стены МЦР дан месяц.

А ведь держа в голове решение суда, надо помнить и о том, что стена в грунте – это ведь тебе не дощатый забор, наспех воткнутый в землю. Это, во-первых, зарегистрированный в кадастре объект, во-вторых, очень технически сложная конструкция, технологии демонтажа которой на сегодняшний день не существует!!!

Даже если допустить, что снос стены возможен, прежде чем приступить к нему, потребовалось бы  снова собрать всю документацию, подготовить проект, пройти все согласования, а с учетом ужесточения требований к документации на ее оформление может понадобиться минимум семь-восемь месяцев, а, может, и годы. Плюс примерно год на сами сложные в исполнении работы.  А суд на всё про всё дал месяц.

Но как уже отмечалось, специалисты говорят однозначно – осуществить такие работы без причинения ущерба ближним зданиям невозможно. Прецедентов в Москве нет. Стена в грунте – это очень надёжная конструкция из особо прочного армированного бетона, рассчитанная на столетия. При её демонтаже неизбежно пострадают соседние исторические здания и инженерные коммуникации.

При этом власти Москвы, ведомства которых ранее и согласовывали все проектные шаги МЦР, сегодня предпочитают молчать. Более того, на последнем кассационном заседании, где присутствовал и представитель Департамента имущества г. Москвы, на вопрос суда можно ли стену снести, ответил примерно так: «Осталось фактически разрушение и засыпка. Там особо делать нечего». Эта фраза стала решающей – после нее судьи удались в совещательную комнату, чтобы там принять решение отказать МЦР в кассации.

Стена как залог забрать наследие?

Для чего понадобился музею Востока и Минкульту еще и снос стены, если и без того они чувствуют себя хозяевами на территории усадьбы Лопухиных? Работники МЦР считают, что они хотят максимально нанести вред МЦР даже с учетом того, что в жертву, возможно, придется принести и другие музейные здания.

Есть еще одно предположение. Главное притязание Министерства культуры к общественному МЦР — это колоссальное, поистине бесценное наследие Рерихов. Специалисты оценивают его в сумму от 15 миллиардов рублей и выше. Сейчас все это наследие оказалось на хранении у Музея Востока, подотчетного Минкульту.

Но и стоимость сноса «стены в грунте» тоже выйдет в заоблачную сумму. Никто еще даже не считал. Понятно, что у МЦР таких денег нет – и, если ему не удастся снести стену самостоятельно, вполне возможен арест коллекции. А дальше что – распродажа через службу судебных приставов?

«Рериховцы» говорят, что не удивились бы, если б обнаружилось, что ради цели использовать картины по своему усмотрению и затевалась вся эта операция со «стеной в грунте».

Теперь из российских инстанций у МЦР осталась надежда лишь на Верховный суд. Если и там «отбортуют», есть ЕСПЧ. В случае признания Европейским судом нарушений против МЦР суммы выплат могут быть астрономическими. В любом случае, «рериховцы» сдаваться не собираются, потому что правда на их стороне.

Вице-президент Международного Центра Рерихов Александр Стеценко описал ситуацию со стеной в грунте так: «Признание стены в грунте незаконной – это плевок в душу всем реставраторам, архитекторам и проектировщикам, которые многие годы трудились над воссозданием усадьбы Лопухиных. В конце концов, это план московского правительства, который МЦР поступательно выполнял. При этом потратил огромные суммы, согласовывая каждый свой шаг документально.

И сейчас тот же суд, что раньше принимал решения о законности конструкции, впопыхах постановляет стену демонтировать, даже не разобравшись в технологиях. А демонтаж стены – это процедура гораздо более трудоемкая, чем монтаж. К тому же опасная для близлежащих исторических построек.

Здесь и вина Департамента культурного наследия Москвы, который самоустранился – хотя ранее именно он выдавал все разрешения на проведение работ. Одним словом – абсурд, не имеющий ничего общего с культурой, и дикое какое-то прямо средневековое варварство…».

Хотел было и свой комментарий вышеописанных событий оставить – только лучше Александра Стеценко уже и не скажешь. Абсурд и варварство – других слов и нет…