Как зарезать курицу, несущую «золотые яйца»?
Оказывается, это очень просто. Но для этого нужны три важнейших элемента. Во – первых, это курица, во- вторых, ее «золотые яйца», и в третьих нужен тот, кто свернет этой курице голову.
Это предисловие – не ради красивого захода к данной статье. Именно так, в прямом смысле слова разворачиваются события в Туркменистане, о которых сегодня пишет серьезная германская пресса.
На развороте журнала «Шпигель», сверкающий золотом на солнце памятник Сапармурату Ниязову смотрит на растерянного немецкого предпринимателя Адема Догана, за спиной которого горы яиц на складе его фермы. Успешному немецкому фермеру турецкого происхождения, который известен как первый частный предприниматель, инвестировавший свои кровные деньги в туркменскую экономику, практически разрушили бизнес.
А как все хорошо начиналось. В 1998 году приехал Адем Доган в Туркменистан к своему товарищу по вере. И за неторопливым разговором они обсудили проблему дефицита снабжения населения продуктами питания. Особенно это касалось яиц, вот тогда и решил Доган, который приехал в Германию из Турции в детском возрасте и сколотил небольшой капитал на торговле поддержанными автомобилями, продать свой бизнес в Германии и начать бизнес в Туркменистане.
Он не слишком долго размышлял, что первично, яйцо или курица. Человек практичный, он решил сразу же, что сначала первично для него яйцо, которое продавалось почти навалом и процент боя был огромный. Вот тогда и приобрел Доган на вырученные от продажи своего бизнеса старенькую линию по расфасовке яиц в Германии. Машина действовала как Чарли Чаплин в старых фильмах про автоматы. Шесть яиц в ряду, шесть рядов в кассете, двадцать тысяч яиц за час. Это было началом триумфа предпринимателя. Он рискнул, и его «курица» стала нести ему «золотые яйца».
И тогда Доган решил, что на новом этапе для него первичным становится курица, потому что стало не хватать яиц. Они уходили как горячие пирожки с лотка в России, туркменская кухня очень активно использует яйца в своих блюдах. Стал вопрос о необходимости строить также ферму и наполнить ее несушками. Доган взял кредит почти в пять миллионов долларов и, засучив рукава стал действовать. В Туркменистане своих кур не хватало и Доган, построив ферму, стал импортировать цыплят из Ирана. Он привел в порядок почти 20 гектаров земли, построил целый птицегородок, провел водопровод, заасфальтировал дороги, посадил деревья и цветы. Доган учился сам, как надо развивать птицеводство и учил других.
Уже в 2000 году у него было 200 000 кур. Одна курица приносила в год 300 яиц, одно яйцо продавалось за 4 цента. Немецкий турок, торговавший старым автохламом, медленно превращался в миллионера. Он уже строил планы стать «яичным королем» в Центральной Азии, завалить своим продуктом Узбекистан, Казахстан, даже в Россию мечтал поставлять. Но, как говорили классики «Восток дело тонкое».
Совершенно неожиданно несколько лет назад его продукцию вдруг стали бойкотировать оптовые покупатели. Яйца, произведенные на фермах Догана, практически исчезли с прилавков не только Ашхабада, но также и всех близлежащих поселках. Эту «затоваренную бочкотару» из сотен тысяч яиц за спиной Догана и снял фотокорреспондент.
Сначала наивный немецкий турок, привыкший играть по правилам, подумал, что это действуют его конкуренты, а потому стал просто жаловаться в правительство Туркменистана. Смысл его челобитных был весьма незатейлив. « В то время, как народ Туркменистана испытывает острейших недостаток в продуктах питания, конкретно в яйцах, мне не дают реализовать свою продукцию»,- жаловался он чиновникам в правительство. Ответом ему было молчание.
И тут Адем Доган , наконец, узнал, что его врагом оказалось влиятельное Министерство обороны. Оно провело осаду хозяйства Догана по всем правилам военной науки. Сначала военные спокойно наблюдали, как немецкий турок богатеет, развивая хозяйство, а потом они решили нанести удар. Министерство обороны просто записало на себя право владения землей, на которой стоят фермы Адема. Вечная история постсоветского пространства, когда прав тот, кому принадлежит земля.
Люди в туркменских мундирах растолковали Догану, что готовы и дальше с ним соседствовать на этой земле, но сначала он должен отдать половину своего бизнеса им, а затем через два года отдать его совсем.
Но не на того, как говорится, напали. За спиной Адема Догана оказалась Германия, где удивились столь необычному для них требованию к своему предпринимателю. И когда Догану предъявили фактически ультиматум, что если он не освободит землю то ее просто оцепят солдаты и больше его туда не пустят, в Ашхабад ушло письмо дипломатической почтой. Тогдашний министр экономики Германии Вольфганг Клемент изысканно на дипломатическом языке сообщал, что «немецкая и международная экономическая общественность выражает крайнюю озабоченность», и что это может привести к опасениям потенциальных инвесторов вкладывать свои деньги в Туркменистан.
Эта «озабоченность», выраженная еще в 2002 году, подействовала на Правительство Туркменистана. На пару лет они отстали от Адема Догана. Но через два года все началось сначала. И снова письмо немецких политиков, снова угрозы от различных экономических комиссий Европейского Союза к правительству Туркменистана заморозить торговые и экономические отношения, если первому европейскому частному инвестору в стране разрушат бизнес. И снова туркменские чиновники на время затихли, готовясь к новому сражению.
Оно началось летом 2006 года, когда власти арестовали туркменского партнера Адема Догана. Его обвинили в незаконном захвате земли, и это была уже серьезная месть несговорчивым бизнесменам, это уже была « черная метка». Догана спасал только его немецкий паспорт. Партнер и его родственники были осуждены на приличные сроки, у них конфисковали имущество.
И тут неожиданно умирает Ниязов, все друзья поздравляют Адема Догана, надеясь, что это изменит его драматическое положение. В это верит и сам немецкий турок, продолжая развивать свой бизнес. В июне прошлого года он покупает в Германии новое оборудование, строит новые помещения. А в августе солдаты из соседних рядом с фермой частей начинают ломать его заборы. Затем ломают и сами помещения для птицы. Уже снесено 98 метров птичников. Куры, которые несли для экономики Туркменистана фактически «золотые яйца», пошли под нож.
Когда в октябре 2007 года в Туркменистан приехал Хавьер Солан, он выразил готовность поговорить с властями по делу Адема Догана. Поговорил, кончилось тем, что выпустили из тюрьмы партнеров Догана по бизнесу. Когда Солана уехал, разрушение ферм продолжалось.
Видимо Доган надоел со своими жалобами у себя на Родине в Германии, а уж в Туркменистане ему прямо сказали, что Президент больше ничего не хочет слышать о турецком немце. Туркменская одиссея предприимчивого Адема Догана фактически заканчивается. Ему отключили газ и электричество, его куры дохнут, продукция портится на складе.
Но Доган так просто не сдается. Бизнес должен продолжаться, если не в Туркменистане, то в соседнем Узбекистане. Туда он переводит все, что еще у него осталось. В марте его конвейер должен заработать.
