Поморы волнуются

Скоро выборы. В регионах уже вовсю зашевелились. На этот раз мы выбрали Архангельскую область. И хотя с предвыборной точки зрения здесь ничего особого нет, но уж больно все затейливо.

Главный политический разлом пролег между губернатором Николаем Киселевым и мэром Александром Донским.

Мэр сидит в СИЗО и настаивает на проведении сессий горсовета в тюрьме, на что ему резонно отвечают: мол, камеры не рассчитаны на 29 депутатов, тесновато-с.

А губернатор Киселев стал «звездой», когда в свет вышла видеозапись, как человек, похожий на него, получает взятку. Поморский воевода отправил президенту запрос о продлении своих полномочий еще три месяца назад, но ответа до сих пор не получил и теперь мается неизвестностью.

Киселев — единоросс, а беспартийный Донской пришел к власти не без поддержки ЛДПР. Однако конфликт у них не то чтобы политический, как может показаться заезжему наблюдателю. Их отношения испортил земельный вопрос.

Веселый молочник

Николай Киселев попал на губернаторскую должность как бы случайно. В 2004 году народ дружно проголосовал скорее не «за» него, а «против» его предшественника Анатолия Ефремова, который своими белыми костюмами, творческими замыслами в кино (актерствовал на досуге) и любовью к яхтам порядком обрыд простым людям.

Избравшись, Киселев чувствовал себя неуютно и даже как-то виновато. У крупных лесопромышленников, нефтяных воротил и магнатов оборонки бывший директор городского молкомбината по прозвищу Коля-бифидок вызывал в лучшем случае снисходительную улыбку.

«Ефремов хотя бы личностью был. Держал область в кулаке. Только под его личные гарантии сюда шел бизнес. А с приходом Киселева власть стала чересчур мягкотела», — констатирует глава фракции СПС в облсобрании Дмитрий Таскаев.

Рассказывают, что воевода брал по чину и особо ни во что не вмешивался. При нем вольготно стало не только бизнесменам, но и чиновникам, которых губернатор особо не обременял государственными заботами. В области, например, до сих пор отсутствует один из основополагающих документов — стратегия социально-экономического развития. Так что за три года и без того депрессивный регион ни в социальном, ни в экономическом плане никуда не продвинулся. Тем не менее поморского воеводу нельзя назвать бездельником.

Он всегда старался проводить федеральные директивы в жизнь. Например, рьяно реализовывал нацпроект «Доступное жилье». В мае, отчитываясь перед полпредом в Северо-Западном округе Ильей Клебановым, Киселев не без гордости отметил, что «в прошлом году было сдано более 170 тысяч квадратных метров жилья, а в этом планируется более двухсот». Правда, даже от полпреда не ускользнул тот факт, что в «доступном жилье» один квадратный метр стоит 40—50 тысяч рублей и на поверку — это фешенебельные дома, которые поморские нувориши строят для себя.

Однако, несмотря на все эти мелкие неурядицы, жизнь губернии текла спокойно и размеренно. До тех пор пока не случилось форменное безобразие — на должность мэра избрался мало кому известный Александр Донской.

Чертик из табакерки

Незамысловатый парень с рабочей окраины Сульфат, отец — экскаваторщик, мать — уборщица, Донской всегда поражал неуемной энергией. После перестройки, как и все предприимчивые люди, подался в торговлю и в 2000-х был уже успешным бизнесменом, владея сетью продуктовых магазинов «Сезон».

Однако на определенном этапе просто бизнеса этой деятельной натуре показалось маловато, и Донской решил идти в политику.

Народный кредит доверия старался зарабатывать не столько с помощью пиарщиков, сколько добрыми делами. Его магазины стали выдавать социальные пакеты пенсионерам, сам он бесконечно разъезжал по заводским предприятиям, котельным, больницам, говоря с людьми на их языке. Архангелогородцы его слушали внимательно. Чиновничий же люд только крутил пальцем у виска, глядя на выскочку с замашками «правильного пацана» до тех самых пор, пока в 2005 году Донской не стал мэром, обогнав единоросса Петра Орлова аж на 16%.

И здесь он развернулся. Стал оживлять серые будни города дуэтами ядовито розовых лавочек и фиолетовых урн с надписями «Я люблю Архангельск». Вырубил все тополя — пуха многовато, выгнал всех цыган — то ли за торговлю героином, то ли за то, что не там жили, поселок-табор омрачал панораму, открывающуюся из окон фешенебельных коттеджей. А для ребрендинга города Донской придумал шоу снеговиков. Мол, Великий Устюг — дом Деда Мороза, чем мы хуже, будем штаб-квартирой снеговиков.

В планах было расцветить все административные здания. Мэрию, например, выкрасить в красный цвет, областную администрацию — в желтый. А памятник Ленину на центральной площади разукрасить так, чтобы «как живой был». Еще мечталось мэру через одну из стариннейших улиц города Чумбаровку хрустальный мост перекинуть, чтоб как в сказках поморского сказочника Писахова было. А незадолго до посадки Донской без обиняков озвучил свою волю чиновникам: мол, желаю, чтоб поговорка петровских времен о том, что Архангельск «город трески, доски и тоски» была воплощена в камне. С прожектом трески и доски чиновники справились, но образ тоски им никак не давался, а к художникам мэр обращаться не велел — «чересчур заумны».

«Такой фантазер наш мэр-то, — умиляется 80-летняя пенсионерка Нина Сергеевна, — завсегда с ним было весело. Он и с людьми общался». Действительно, с приходом в мэрию Донской постоянно проводил сеансы «горячей линии», когда любой желающий мог пообщаться с мэром. Все большие праздники, такие как День города, День Победы или Новый год, проводил на центральной площади, выплясывая в первых рядах.

Спуску он никому не давал и не только на горсовет, но даже и на областную администрацию замахивался. Так, 430 миллионов рублей «на развитие города» ему удалось выбить после того, как пригрозил губернским депутатам, что вывесит на всеобщее обозрение поименный список тех, кто посмел отказать городу. Пришлось деньги дать. Подряды на строительство фирмы получали только в том случае, если обещали построить еще и социальные объекты. Детсад, например, или стадион.

Но государственная мысль Донского простиралась дальше губернских окраин, и в 2006 году он заявил о желании стать кандидатом в президенты, а заодно выдвинул странный лозунг: «Ветхое жилье за счет федералов».

Злые языки утверждают, что это кто-то из заезжих столичных политтехнологов чуть ли не спьяну присоветовал ему замахнуться на главное кресло страны. Мол, кто посмеет тогда тебе палки в колеса вставлять, ведь после такого заявления ты уже не какой-то там мэр, а потенциальный Путин.

Такого центр стерпеть не смог. В Архангельск срочно прикатил «смотрящий» президента по Северо-Западу Илья Клебанов и пытался доходчиво объяснить мэру, что грозить шведам и всем остальным будем мы, федералы, и по крайней мере из Петербурга, а уж никак не из Архангельска. А напоследок, судачат обыватели, Клебанов якобы пригрозил поморского самородка посадить, если тот не снимет свою кандидатуру. Но он не послушался.

Тем временем губернатор ликовал. Неуемный мэр давно стал гостем его ночных кошмаров. Он посмел посягнуть на святое — землю-матушку, да еще и самочинно ею распоряжаться.

Земельный вопрос

Новые схемы выгодного обращения с муниципальной землей предприимчивым людям стали понятны еще в 2003 году, сразу же после вступления в силу новой редакции Земельного кодекса. До Архангельска эти задумки докатились всего пару лет назад, но, докатившись, прочно осели на благодатной почве.

— Наш основной бич в неурегулированности земельного вопроса. Специалисты говорят, что всего в городе должно быть около 10 тысяч земельных участков. На балансе БТИ сегодня стоит шесть тысяч домов. То есть еще остается четыре тысячи неучтенных участков, — констатирует зам-председателя архангельского Горсовета Александр Петров.

Превратить земельную неучтенку в учтенку можно двумя способами.

Оформленный участок мэрия выставляет на аукцион, однако при этом покупатель не имеет право строить то, что он захочет, да и дорого это. Поэтому такая форма предпринимателям неинтересна.

Второй вариант — сдача мэрией земли в аренду. При этом оформляет земли претендент. От власти требуется только ставить подписи, это около сотни резолюций всевозможных чиновников, однако овчинка стоит выделки. Несмотря на то что земля формально остается муниципальной, арендатор, пройдя эти мытарства, может считать ее своей. Умные люди не захотят выкупать уже «опороченную» чужими строениями землю.

По закону муниципальную землю может арендовать только юридическое лицо. Поэтому, решив взять землю в аренду, я создаю какое-нибудь ООО «Туканчик» и начинаю заниматься всей бюрократической волокитой. И уже на этой стадии любой желающий может выкупить у меня моего «Туканчика».

ООО-то останется прежним, а собственник сменится. Чем больше необходимых подписей у всяких чинуш я соберу, тем дороже «Туканчик». То есть стоимость земли определяется количеством виз. Вот тут и появляется понятие цены муниципальной подписи.

— Бизнес этот очень выгоден. В среднем 100 тысяч долларов за приличный участок. За два последних года было продано по такой схеме около 250 земельных кусков, в два раза больше, нежели за предыдущие пять лет, и суммарная цена подписей составила не менее 10 миллионов долларов, — подсчитывает риелтор Петр.

Однако Петр не единственный, кто умеет считать. Еще раньше о цене подписи смекнуло губернское начальство. Но само погреть руки на этом никак не могло: с одной стороны, «городские» были непреклонны, а с другой — закон-батюшка неумолимо утверждал, что вопросы муниципальной земли находятся в ведении города. Долго раскидывали государственными умами губернские чиновники и наконец порешили: мэра под суд, а закон-батюшку нам под крылышко.

На Александра Донского завели несколько уголовных дел: за подделку диплома, неположенную охрану и незаконное предпринимательство. А попутно приняли закон, вступивший в силу 1 июля, по которому все права по распоряжению муниципальной землей от города перешли к области, так что у подписей теперь новый собственник.

А архангельский сиделец ждет слушания очередного дела и, пребывая в СИЗО, пишет малявы губернатору с одним вопросом: «Ты счастлив, Коля?».

Архангельск же, покамест Александр Викторович бодается с Николаем Ивановичем, живет своей тихой жизнью. На старого градоначальника зла не держит и победе губернатора не радуется. «Мы против Донского-мэра, но так с человеком поступать нельзя», — считает архангельская элита.

Продолжение в следующем номере