Бюджет войны и гонка поражений
На пршедшей неделе Государственная дума приняла в третьем чтении бюджет на следующий год. Его главной особенностью является резкий рост военных расходов, которые в номинальном выражении увеличены почти в полтора раза по сравнению с первоначальными планами. Это необходимо, прежде всего, чтобы восполнить вооружения и технику, уже израсходованные на войну в Украине. Эксперты сомневаются, что этих денег хватит, чтобы выстоять в гонке конвенциональных вооружений с Западом, и высказывают мнение, что в перспективе она окончательно подорвет российскую военную машину и экономику, в то время как для Запада окажется не слишком затратной. Поэтому вопрос, удастся ли России во второй раз за последние пятьдесят лет спровоцировать коллапс экономики непомерными военными расходами, выглядит вполне осмысленным и открытым.
Миссия невыполнима — 1
России не удастся восстановить понесенные потери военной техники в обозримом будущем, несмотря на резкий рост расходов на оборону, которые, в свою очередь, вызовут значительное напряжение бюджетной системы, говорится в обзоре военного аналитика Павла Лузина, опубликованном Центром анализа европейской политики (CEPA).
После 24 февраля расходы по разделу «национальная оборона» в бюджете 2022 года выросли с 3,51 трлн рублей до 3,85 трлн. Кроме того, в раздел «национальная безопасность и правоохранительные органы» были заложены дополнительные 2,82 трлн рублей. При этом по второму разделу финансируются такие структуры, как Росгвардия, ФСБ, а также частично российские наемники, например «ЧВК Вагнера», указывает Лузин. Так что значительная часть заложенных в нем средств тоже идет на войну в Украине. Однако в действительности военные расходы бюджета значительно выше.
На это указывают ежемесячные обновления расходов на национальную оборону, которые до июня еще не были засекречены. В марте и апреле они составили примерно 500 млрд рублей ежемесячно. Экстраполяция этих данных дает к концу года сумму в размере 5,5–5,6 трлн рублей вместо официальных 3,85 трлн. Столь резкий рост расходов связан, прежде всего, со значительными потерями военной техники и необходимостью ее восполнения, считает Лузин. Еще в июне оборонный заказ планировалось увеличить на 600–700 млрд рублей, однако с тех пор суммы должны были значительно возрасти. Весьма вероятно, что траты на национальную безопасность и правоохранительные органы также будут выше запланированных.
Таким образом, с учетом экстраполяций Лузина совокупные расходы на оборону и безопасность в этом году могут составить более 9,5 трлн рублей. Такой стремительный рост расходов вызовет большое напряжение бюджетной системы, в особенности — с учетом сокращения многих статей доходов. Изначально в бюджет закладывались доходы на уровне 25 трлн рублей, а расходы — в размере 23,7 трлн рублей, однако теперь последние пересмотрены и составляют 29 трлн рублей при прежнем уровне доходов. Такое соотношение означало бы двузначные цифры дефицита бюджета, но значительная его часть будет покрыта за счет дополнительных доходов, перечисленных «Газпромом», и средств ФНБ.
В бюджете на 2023 год, который Дума сегодня утвердила в третьем чтении, запланированные расходы на оборону на настоящий момент составляют 5,1 трлн рублей, а на национальную безопасность и правоохранительные органы — 4,42 трлн, что в сумме составляет примерно те же самые 9,5 трлн, которые вытекают из расчетов Лузина по нынешнему году. И так же как в 2022 году, расходы на оборону и безопасность возрастают почти в полтора раза (на 45%) в номинальном выражении и примерно на 30% в реальном (с учетом инфляции) по сравнению с теми, которые были заложены до войны (3,5 и 2,97 трлн рублей соответственно).
Однако увеличение финансирования не позволит вполне решить проблему нехватки военной техники, считает Лузин. Российская оборонная промышленность является убыточной и неэффективной. Только с 2016 по 2020 год объем просроченных кредитов отрасли составил 1,7 трлн рублей. А в условиях санкций вряд ли можно ожидать роста производительности оборонных предприятий. Единственным выходом поэтому является упрощение производства, то есть выпуск устаревших вооружений. Однако это возможно лишь в производстве танков и бронемашин, но не в самолетостроении и производстве высокоточного оружия. Так, например, Россия потеряла с февраля на поле боя 27 вертолетов КА-52, но технически способна произвести только 15 таких машин в год. Похожая ситуация с производством многих других видов вооружения. Дефицит персонала в ВПК является еще одной значимой проблемой, которую едва ли удастся решить на фоне мобилизации.
Миссия невыполнима — 2
Таким образом, экономика войны становится еще одним вызовом для путинского режима. Известный британский эксперт Тимоти Эш в колонке, опубликованной CEPA вслед за анализом Лузина, также считает, что попытка восстановить или заменить уничтоженные вооружения и новая гонка обычных вооружений, в которую Россия вступила с Западом на фоне санкционного давления, в конечном итоге обанкротят российскую экономику. «Как может Россия надеяться выиграть гонку вооружений, когда совокупный ВВП Запада составляет $40 трлн, а его расходы на оборону, составляющие 2% ВВП, значительно превышают $1 трлн, если принять во внимание непропорциональный вклад США в оборону? В то время как весь ВВП России составляет всего $1,8 трлн», — удивляется эксперт.
Главный аргумент Эша является ответом на критику администрации Байдена со стороны части республиканцев и сторонников Дональда Трампа в Америке. Администрация Байдена получила одобрение Конгресса на выделение Украине помощи в размере $40 млрд в 2022 году и запросила дополнительные 37,7 млрд до конца этого года. Половина этой помощи была направлена на оборону. На первый взгляд, эти суммы кажутся колоссальными, но если сравнить их с военными расходами США в 2022 году ($715 млрд), то оборонная помощь Украине составит всего лишь 5,6% от общей суммы. В то же время эти расходы позволяют критически подорвать оборонный и экономический потенциал России, выступающей сегодня в качестве одного из основных противников США. Эш предлагает оценивать (вполне, впрочем, произвольно) долю «российской угрозы» в военном бюджете США в $100–150 млрд. И утверждает, что траты на поддержку Украины в таком случае выглядят крайне эффективными, то есть позволяют Вашингтону нейтрализовать угрозу со стороны России и ослабить ее военную мощь путем не слишком значительных вложений и не рискуя при этом жизнями американцев.
Помимо этого, война разрушила миф о том, что Россия обладает передовыми военными технологиями, пишет Эш. Наконец, война критически подорвет позиции России на мировом рынке оружия. Россия в последние годы регулярно входила в тройку лидеров по экспорту вооружений, но теперь традиционные покупатели российского оружия могут сделать выбор в пользу более дорогих, но качественных американских аналогов с лучшими характеристиками. Украинская армия получает от Запада вооружение «второго поколения», однако этого оказывается достаточно, чтобы одерживать победы на поле боя и наступать в противостоянии с российскими силами. Война — это витрина для демонстрации возможностей военной техники в реальных условиях. И большинство покупателей предпочтет военные технологии, которые были разработаны победителями. Путин предоставил уникальную маркетинговую возможность западным конкурентам продемонстрировать преимущества своих военных технологий над российскими.
Наконец, активная поддержка Украины обеспечивает США еще два стратегических преимущества: во-первых, она является демонстрацией Китаю цены возможного нападения на Тайвань, а во-вторых, выдавливает Россию с энергетических рынков Европы, открывая возможности для экспорта более дорогого американского газа взамен более дешевого российского.
Так или иначе, расходы на оборону и финансирование войны стали главным приоритетом российского бюджета 2022 года, собственно оборонные расходы составили 18% всех бюджетных трат, а совокупные расходы на оборону и правоохранительную деятельность — треть всех расходов бюджета. Запланированный фактический дефицит бюджета (превышение расходов над регулярными доходами) этого и следующего года, безусловно, не приведет к коллапсу российской экономики. Тем более что и в следующем году российские власти намерены частично покрыть его за счет мобилизации доходов сырьевого сектора и средств ФНБ (использование которых фактически является денежной эмиссией, но более прилично выглядит в отчетности). Однако резкий рост расходов на войну, безусловно, осложнит ситуацию в находящейся под санкциями российской экономике.
Напряженная бюджетная ситуация заставит правительство сдерживать расходы социальной сферы и ограничить поддержку экономики, в том числе — планы замещения критического импорта, а также вложения в инфраструктуру, что, как мы писали ранее, является особенно важным в контексте вынужденной переориентации российской внешней торговли на восток. В то же время российский экспорт также, скорее всего, ждет в будущем году заметное сокращение, которое приведет к дальнейшему росту бюджетного дефицита. В результате экономическая ситуация может оказаться даже более напряженной, чем в этом году, а для граждан следующий год будет выглядеть хуже, чем нынешний. Это, в свою очередь, будет оказывать политическое давление на власти в пользу увеличения социальных выплат и поддержки оказавшихся в трудном положении предприятий. Трудно представимый сегодня (так же как и в середине 1980-х годов) коллапс экономики обычно является следствием не единоразового шока, но последовательности итераций, в ходе которой экономические и политические факторы раскручивают кризисную спираль.
Поэтому вопрос о том, удастся ли России во второй раз за последние пятидесят лет проиграть в гонке вооружений Западу и разрушить свою экономику, выглядит вполне осмысленным и открытым.
