Странная либерализация уголовного закона
Действующие юристы пришли от инициативы президента в некоторое изумление
Дмитрий Медведев решил продолжить либерализацию уголовного законодательства в отношении предпринимателей. В Госдуму внесены поправки в Уголовно-процессуальный кодекс. Дела по налоговым правонарушениям можно будет возбуждать только по прямой просьбе налоговых органов. А публичное оглашение приговоров по экономическим преступлениям можно сокращать, опуская самую длинную основную часть. Действующие юристы пришли от этой инициативы президента в некоторое изумление. Ведь если первая поправка закрывает лазейку для заказных дел, то вторая, наоборот, пробивает новую.
Впервые после летнего затишья президент прислал в Госдуму законопроект о либерализации уголовного закона для предпринимателей. Которые, как известно, чаще всего обвиняются в налоговых преступлениях.
Дмитрий Медведев предлагает поправить две статьи действующего Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Во-первых, статью 140 «Поводы и основания для возбуждения уголовного дела». Так вот в ней планируется записать, что тем самым поводом для дела по налоговым преступлениям могут быть только материалы налоговых органов. То есть только налоговики могут инициировать уголовное преследование предпринимателей. Статью же 241 УПК с коротким названием «Гласность» президент советует откорректировать совсем немного. Просто разрешить судам в процессах по экономическим преступлениям оглашать приговоры в укороченном виде. Зачитывать лишь вводную и резолютивную части, а основные подробности опускать.
Указывается, что законопроект написан по итогам встречи Медведева с судьями всех уровней от 26 июля этого года. Инициатива главы государства появилась на Охотном Ряду лишь в субботу, а потому ее полного текста пока нет. Однако на кремлевском интернет-сайте размещена пояснительная записка к законопроекту. Небольшой документ сразу же вызвал много вопросов – в том числе и у практикующих в судах юристов. Что же касается первой поправки, то при ее прочтении сразу же возникло стойкое ощущение дежавю. Ведь что-то подобное обсуждается уже давно. Еще пару лет назад ряд единороссов во главе с зампредом бюджетного комитета ГД Андреем Макаровым вели на эту тему жесткую дискуссию с МВД. В законе о полиции полномочия силовиков по налоговым преступлениям тоже были урезаны. Были и другие изменения в законодательстве. Так оно и есть, подтвердил адвокат Вадим Клювгант, занимающийся, как известно, защитой Михаила Ходорковского, обвиняемого по, так сказать, образцовому «экономическому» делу, которое на самом деле таковым как раз и не является.
Клювгант подтвердил, что запрет на возбуждение уголовного дела по налоговым статьям действительно какое-то время назад был прописан в Налоговом кодексе: «Но остались лазейки, и начался саботаж. Появилась даже некая методическая бумага из самого верха Генпрокуратуры – о том, как можно не соблюдать закон». По мнению собеседника, нынешняя инициатива президента – ответ на этот саботаж. То есть «это закон о том, что надо соблюдать закон». А саботаж, по словам Клювганта, возник потому, что установление единственного органа, который может инициировать уголовные дела по налогам, – «это очень серьезное ограничение, по сути дела, бизнеса силовиков по заказным и коррупционным делам».
Адвокат напомнил, что похожая история случилась и с предыдущей инициативой Медведева – не арестовывать за экономические преступления. Тогда ее тут же принялись интерпретировать, в частности рассуждать о том, что такое предпринимательская деятельность, кто такие предприниматели и так далее. Главное было – ни в коем случае эту инициативу не применять. В том числе и по делу Ходорковского и Лебедева дело закончилось специальным постановлением пленума Верховного суда, смысл которого, по словам Клювганта, был таков: «Закон нужно исполнять, а понимать его надо так, как он написан».
Так что первую из новых президентских поправок эксперт считает положительной, хотя и указывает, что это показательно характеризует систему российского законотворчества. А вот вторая поправка кажется ему «странной и тревожной». Сокращать приговоры, напомнил Клювгант, опуская основную часть, можно только на закрытых процессах. УПК же четко фиксирует, по какой причине их можно закрывать. Угроза разглашения гостайны, интимных подробностей человеческой жизни, уголовные дела против несовершеннолетних и так далее – читайте статью 241 УПК. «По делам экономического характера редко бывают закрытые процессы», – указывает адвокат. И настаивает, что по инициативе президента создается очередная лазейка – «дело как бы открытое, а приговор получается как с закрытого процесса». Когда может возникать необходимость в таком странном смешении? По мнению собеседника, в случае заказных дел, а также когда «судьям стыдно читать вслух то, что написано в приговоре».
Вывод Вадима Клювганта: «Я категорически не могу понять, каким образом эти абсурдные поправки могут способствовать совершенствованию уголовного судопроизводства». Именно это обоснование и прописано в пояснительной записке к президентскому законопроекту. Адвокат предрекает, что новая норма обязательно будет использоваться тогда, когда это будет выгодно сильной стороне. Понятно, что защитники обвиняемых предпринимателей, как и они сами, обычно таковой не являются.
