Эли Гервиц: «Не надейтесь на то, что сам факт переезда в Израиль израильский суд воспримет, как побег от кредиторов»
«Россиянин задолжал четверть миллиарда и сбежал в Израиль» – статью под таким заголовком растиражировали многие российские СМИ – на радость антисемитам. Вниманию остальных предлагается анализ решения израильского суда.
Истцом выступал (и продолжает выступать – апелляция в Верховный суд уже подана) Сбербанк России. Ответчиком – владелец российской сети ювелирных магазинов «Яшма» Игорь Мавлянов, сменивший в Израиле имя на Ицхак Мавлон.
Сбербанк просил назначить имуществу Мавлянова конкурсного управляющего в рамках израильского Закона о банкротстве, утверждая, что действия Мавлянова содержат признаки банкротства, и являются причиной признать его банкротом также и в Израиле (вслед за Россией, где он уже признан банкротом).
Вероятно, позиция суда, если она не будет изменена Верховным судом, будет принята на вооружение и будущими российскими истцами (в первую очередь банками, но не только), и будущими беглецами в Израиль, в кавычках или без.
Несколько лет назад мы писали, что Израиль готов исполнять российские судебные решения – несмотря на отсутствие конвенции. С тех пор к проанализированному нами решению Верховного суда добавилось еще несколько прецедентов. Однако Сбербанк не просил у израильского суда признать на территории Израиля решение суда российского – он просил признать ответчика банкротом, и назначить конкурсного управляющего его имуществу.
Израильский суд принял как факт, что 26.01.17 Мавлянов был признан банкротом в России, и его активам был назначен конкурсный управляющий. Сумма претензий Сбербанка превышала четверть миллиарда. Это не опечатка, и более того это в долларах.
Что бы отказать Сбербанку в инициировании процесса банкротства Мавлянова в Израиле, израильский суд нашел пять (с половиной) причин.
Начнем с самой пикантной.
По израильскому Закону о банкротстве действием, содержащим признаки банкротства может, считаться не только выезд за рубеж, но даже оставление места постоянного проживания. Однако когда израильский Закон о банкротстве говорит о выезде за рубеж, он имеет в виду исключительно выезд из Израиля. То есть человек, который сбежал в Израиль, действия, содержащего признаки банкротства в Израиле не совершает. Эту позицию суд базировал на старом решении окружного суда, и на книге бывшего президента и бывшего вице-президента Верховного суда.
Рискну предположить, что нынешний состав Верховного суда может иметь на эту тему иное мнение – мир становится все более глобальным, и Израиль не хочет быть пристанищем для беглецов, ни для скрывающихся от уголовного правосудия (для этого есть Закон об экстрадиции), ни для скрывающихся от гражданских кредиторов (для этого есть Закон об исполнении иностранных судебных решений).
Вторая причина отказа также связана с толкованием буквы Закона о банкротстве, и «идеологически» вытекала из первой – суд посчитал, что само действие, содержащее признаки банкротства, должно быть совершено именно на территории Израиля, а не за рубежом.
Рискну и тут предположить, что Верховный суд не примет эту позицию окружного суда, как данность – в противном случае израильский суд будет лишен касательно должников, сбежавших или случайно переехавших в Израиль, важных и полезных инструментов, которыми суд наделяет Закон о банкротстве.
Аргумент Сбербанка о том, что намерение Мавлянов сбежать от кредиторов доказывается фактом смены им имени и фамилии суд также отклонил ввиду того, что банк не удосужился разъяснить, какие конкретно действия пришлось совершить нанятому банком частному детективу, чтобы найти Мавлянова, а также ввиду того, что жена ответчика сохранила старые имя и фамилию.
Суд также указал на промах Сбербанка, который не доказал наличия у Мавлянова имущества в Израиле, что необходимо чтобы пройти еще один «барьер» Закона о банкротстве, требующего прелиминарно доказать, что процесс банкротства принесет пользу кредиторам, то есть будет способствовать взысканию активов именно в Израиле , а для этого их надо в Израиле локализовать.
Еще один важный момент, который суд упомянул вскользь, заключается в том, что между действием, которое может быть содержащим признаки банкротства, и подачей прошения о признании банкротом в Израиле, должно пройти не более трех месяцев. Сбербанк обратился в суд намного позже. Это не стало само по себе аргументом отказа, но тот факт, что суд процитировал этот аргумент защиты, говорит о том, что в будущем истцам стоит поторопиться, как с розыском ответчика в Израиле, так и с обращением в израильский суд после того, как ответчик обнаружен.
Самое интересное заключается в аргументе Сбербанка о том, что он не может пойти «столбовой дорогой», и потребовать признания в Израиле российского судебного решения против должника, очевидно, ввиду того, что оно было вынесено не в рамках иска Сбербанка против Мавлянова, а в рамках действий конкурсного управляющего в деле о банкротстве.
Если это действительно так, и если Верховный суд оставит в силе решение окружного суда отказать Сбербанку в открытии процедуры банкротства в Израиле, то российским банкам-кредиторам придется полностью пересмотреть свою политику, по крайней мере касательно должников, которые потенциально могут оказаться в Израиле.
Из решения израильского суда российским кредиторам, чьи должники могут оказаться в Израиле, стоит сделать следующие выводы:
- не надейтесь на то, что сам факт переезда в Израиль израильский суд воспримет, как побег от кредиторов
- не надейтесь на то, что смену имени и фамилии при репатриации в Израиль суд воспримет, как попытку спрятаться
- доказывайте наличие у должника имущества в Израиле , а не полагайтесь на то, что суд понимает, что для того, чтобы жить в Израиле, нужно иметь для этого какие-то источники
- обращайтесь в суд быстро
- главное – заранее думайте, еще в рамках построения стратегии судебных действий в России, как получить решение, которое в Израиле может быть признано в рамках Закона о признании иностранных судебных решений
Автор – Президент израильской русскоязычной адвокатской коллегии «Эли (Илья) Гервиц»
