Закон, которого ждут слишком долго
Страсти вокруг главного документа в образовании не утихают
В среду (17 октября) на заседании в Госдуме рассмотрят в первом чтении Закон «Об образовании в Российской Федерации». В течение двух последних лет рабочая группа под руководством Минобрнауки настойчиво творила документ, который с не меньшим упорством дружно и большинством отвергали. В желании внести свою лепту «конструктивной критики» состязались все: от крупных организаций типа Российского союза ректоров и Российского союза промышленников и предпринимателей до простых анонимов. (Закон был на какое-то время выставлен для общественного обсуждения в Сети.) Общее число комментариев к концу обсуждения перевалило за 11 тыс. Документ то разбухал, то вновь с чьей-то умелой руки устремлялся к прежним объемам. И вот – финал уже близок.
Хотя… Несколько дней назад в Думе (в профильном комитете) прошла репетиция предстоящего обсуждения закона. И страсти, вы не поверите, были такого накала, как будто и не было того, что перечислено выше. Будто и не обсуждали, не писали, не корректировали, не разъясняли.
А около трех недель назад замминистра образования и науки Наталья Третьяк в течение двух часов отвечала на вопросы журналистов. Страсти были такие же. Конечно, справедливости ради заметим, что и сама замминистра ответами рождала еще больше вопросов. «Законопроект объединил все современное образовательное законодательство, которое много лет реформировалось в разных направлениях», – говорила Наталья Третьяк. И через какое-то время добавляла, что закон «не может охватить все, поэтому к нему в ближайшее время еще будет издан массив (117) подактов». Или, например, такой момент: «Вид и типология образовательной деятельности на уровень и качество реализуемых программ влияния оказывать не будут». Через какое-то время она добавляла: «Образовательные учреждения будут отличаться друг от друга по уровню оказываемых образовательных услуг». И это после объяснения разработчиков, что новый закон будет понятен и ребенку?
В профильном комитете марку главных оппонентов закона держали коммунисты. Главной их претензией было и остается отсутствие социальных гарантий государства в отношении педагогов и учащихся. «В той версии, которая рассматривалась на открытом правительстве, – говорил депутат ГД Олег Смолин на заседании профильного комитета, – в нем еще были положения, заслуживающие поддержки. Например, положение о средней заработной плате педагога на уровне средней зарплаты по региону. Например, о коммунальных льготах. Теперь эти положения после доработки законопроекта с Минфином из него исчезли. И когда я сопоставляю те позиции, по которым законопроект продвинулся вперед, с теми, по которым он продвинулся назад, к сожалению, вторых оказывается значительно больше».
«Закон не может задавать параметры, – отвечала на этот же вопрос Третьяк около месяца назад, – он задает принципы. Параметры определены майскими указами президента». «Закон ликвидировал начальное профтехобразование», – убеждал всех на заседании профильного комитета Олег Смолин, подразумевая все те же социальные гарантии школьникам, не сумевшим дойти до выпускного класса школы. «Уровень НПО в законе не прописан, – говорила Третьяк. – Но это не означает, что его не будет. Обучение рабочим специальностям пойдет в стенах организаций. Я могу привести довольно яркие примеры сотрудничества бизнеса и системы образования в этом вопросе…».
Вопрос: смогут ли понять друг друга Смолин и Третьяк, живущие в разных реалиях жизни? Третьяк трактует закон, опираясь на опыты и практики передовых и веря в непременное светлое будущее. Смолин – подразумевая, видимо, реальное и будничное настоящее российской глубинки, которая еще не живет, как это видит Третьяк, «в условиях сетевого взаимодействия», не понимает предназначения «конфликтных комиссий, призванных урегулировать вопрос с разных точек зрения», и еще не подозревает, что каждому школьнику уготована «индивидуальная образовательная траектория».
Боюсь, что примерно таким и будет «диалог» в ближайшее заседание в ГД. Впрочем, закон все равно примут. Да просто по причине – ну, сколько же можно тянуть кота за хвост, господа! Озвереет же.
