Криминально-отечественная война
Кризис контрактной армии заставил Кремль сделать ставку на неформальные армии и криминальные контингенты
В российских мужских колониях наблюдается резкий спад численности заключенных, который связывают с массовой вербовкой их контингента на войну в Украине. Речь идет о десятках тысяч людей, выяснила «Медиазона». Однако участие криминальных контингентов в боевых действиях может быть существенно шире: по всей видимости, на войну вербуют и тех, кто еще не осужден судом, но надеется в обмен на участие в военных действиях избежать наказания, следует из расследования «Верстки». Подобная вербовка в обмен на освобождение от наказания и в первом, и во втором случае не имеет под собой никакой правовой основы и осуществляется в обход законодательства, а сами неформальные армии не подотчетны российским законам. Кризис контрактной армии привел к тому, что одной из главных опор Кремля в нынешней войне оказались квазиармейские подразделения, наращивающие свою численность за счет криминальных контингентов.
За сентябрь–октябрь число заключенных в мужских колониях строгого и общего режимов сократилось на 23 тыс. человек, выяснило издание «Медиазона». По данным ФСИН, в августе общее число заключенных в них составляло 349 тыс. человек, в начале октября оно сократилось до 338 тыс., а к ноябрю — до 325 тыс. Такого резкого сокращения не было ни разу с 2010 года — даже во время массовых амнистий (максимальное число единовременно освобожденных — 15 тыс.) и пандемии COVID-19 (сокращение на 17 тыс.). При этом сокращения численности в колониях-поселениях, СИЗО и женских колониях не наблюдается, отмечает «Медиазона».
Этот эффект может быть объяснен только активной вербовкой заключенных, которой занимается «ЧВК Вагнера», а масштабы сокращения численности заключенных в целом соответствуют оценкам основательницы «Руси сидящей» Ольги Романовой, которая считала, что число завербованных ЧВК на войну в октябре превысило 20 тыс. человек, а к середине ноября подобралось к отметке в 30 тыс. Первые сообщения о вербовке появились еще в июле, а к сентябрю этот процесс стал практически публичным. Видеозаписи со сценами вербовки, которую проводит лично «повар Путина» и патрон ЧВК Евгений Пригожин, получили широкое хождение в сети. Заключенным обещают помилование после полугода участия в боевых действиях.
Однако какие-либо правовые основания для такой вербовки и таких обещаний отсутствуют. Еще 18 сентября шесть членов Совета по правам человека направили обращение к генеральному прокурору Игорю Краснову с просьбой дать правовую оценку вербовке заключенных (два месяца спустя четверо из шести подписантов были исключены из состава Совета). В различных СМИ высказывалось предположение, что согласившихся воевать отправляют в колонию в Ростовской области, которая находится в непосредственной близости к зоне боевых действий (правда, в этом случае они должны оставаться на учете в системе ФСИН). По другим сведениям (их приводит телеграм-канал СОТА), исчезновение заключенных из колоний оформляется как «этапирование для производства следственных действий» по линии подразделений Следственного комитета или ФСБ, которые задействованы в войне и находятся на оккупированных Россией территориях. В любом случае с юридической точки зрения речь идет о некоем санкционированном Кремлем систематическом и массовом мошенничестве, нарушающем российские законы и распорядки ФСИН.
Неподотчетность частной армии Пригожина российским законам и ее исключенность из российского правового поля подчеркивается и тем, что в своих обращениях к заключенным Пригожин рекламирует практику расстрелов за дезертирство, которые, по его словам, являются в ЧВК нормой. Более того, 13 ноября вагнеровцы распространили в соцсетях видео показательно жестокой казни сдавшегося в плен боевика ЧВК (ранее отбывавшего срок за убийство). Публикации видеосвидетельств подобных неконвенциональных, подчеркнуто жестоких казней практиковали ранее радикальные исламистские группировки и организации.
Однако фактическое участие криминальных контингентов в войне может быть шире, чем это следует из подсчетов «Медиазоны». Издание «Верстка» обратило внимание на то, что участникам войны, а также тем, кто согласился на нее отправиться, суды выносят гораздо более мягкие приговоры. Так, в октябре суд признал ранее судимого и находившегося под надзором Магомеда Рамазанова виновным по ч. 1 ст. 318 УК РФ («сопротивление сотруднику полиции») и приговорил его к трем месяцам ареста, хотя статья предполагает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет (и нередко используется в качестве репрессивной меры в отношении участников протестных акций). Учитывая проведенные Рамазановым 45 дней в СИЗО, суд счел наказание отбытым. Смягчающим обстоятельством стало «добровольное участие подсудимого в военных действиях с 1 июля по 30 августа 2022 года» и его желание снова поехать добровольцем в Украину.
В Ленинградской области суд приговорил Акима Огурцова к году условно за грабеж (ч. 1 ст. 161 УК РФ). Ранее Огурцов был пять раз судим и из последних 14 лет провел в заключении восемь. Суд учел, что Огурцов проходит добровольцем службу по контракту, а его знакомая уже через несколько дней опубликовала на своей странице фотографию Огурцова в армейской форме.
Таким образом, помимо заключенных, в воюющие на территории Украины подразделения могут широко привлекаться люди, стремящиеся избежать наказания за совершенные новые преступления.
Кризис контрактной армии, которая оказалась не пригодной для ведения затяжной войны в Украине, привел к тому, что одной из главных опор Кремля в этой войне оказались квазиармейские подразделения, наращивающие свою численность за счет криминальных контингентов, привлекаемых перспективами индульгенции на насилие и освобождения от наказания за прошлые и новые преступления. Логично, что такие армии находятся вне зоны действия российских законов, а сам принцип их формирования напоминает о временах Тридцатилетней войны.
