Условная Фемида

За последнюю неделю в разных регионах России было осуждено с десяток милиционеров, которые превысили свои полномочия. Все превышения выражаются в откровенном насилии в отношении задержанных. Правозащитники бьют тревогу: в стране активизировалась борьба с коррупцией представителей государства, но к другим должностным преступлениям суды относятся снисходительно. По мнению экспертов, строгая к простым гражданам Фемида многое прощает тем же милиционерам, избившим человека. По логике нашей юстиции те, в конце концов, борются с преступностью, просто делают это «слишком рьяно».

Вот хроника прошедшей недели. Суд Петропавловска-Камчатского приговорил к 4 годам колонии общего режима троих милиционеров, которые пытали задержанных. Четверо якутских стражей порядка получили от 5 до 6 лет колонии общего режима за избиение граждан. По три года дали калининградским милиционерам, избившим задержанного. На 4,5 года осуждены в Хакасии двое сотрудников патрульно-постовой службы УВД Черногорска за избиение подростка. Наказание они будут отбывать на свободе, поскольку срок условный. Утешает лишь то, что в ближайшие годы они не смогут вернуться на работу в органы внутренних дел.

Получается, силовики людей бьют и пытают, но хотя бы отвечают потом за это перед судом. Правозащитники утверждают, что на самом деле ситуация выглядит намного хуже. «Что касается пыток и применения насилия, то, несмотря на то что часть 3 статьи 286 УК РФ предполагает до 10 лет лишения свободы, как правило, назначаются условные наказания, – рассказал председатель межрегиональной правозащитной ассоциации «АГОРА», кандидат юридических наук Павел Чиков. – Это общероссийская практика. То есть дают условно 3–4 года, реже 5 лет. Для любого адвоката, знакомого с нашим обвинительным уклоном правосудия, это оправдательный приговор». По словам эксперта, случаи реального лишения свободы по фактам избиений возможны только в том случае, если нанесен тяжкий вред здоровью потерпевшего либо тот умер. При этом символично: правоохранители совершают преступления в форме, но на скамье подсудимых мы видим их уже без погон, то есть вроде бы как простых граждан.

Так, недавно мэра Кизела (Пермский край) осудили за избиение женщины-водителя: штраф 10 тыс. руб. плюс 6 месяцев лишения свободы условно. Условное наказание получил и избивший 20-летнего мотоциклиста инспектор ДПС из Карелии. Он преследовал водителя мотоцикла, нарушившего правила дорожного движения, и, настигнув, избил его, нанося удары кулаками и ногами. Зато 22-летний Александр Проков из Якутии получил 6 лет колонии строгого режима за то, что он ударил сотрудника ГАИ по голове. Столь суровый приговор суда вызвал резонанс в республике.

Максимальные сроки за административное правонарушение получают и участники «маршей несогласных» за несанкционированный выход на митинг: 15 суток ареста. Впрочем, не только они. В мае минувшего года лидер движения «Черные флаги» Роман Лутошкин решил привлечь внимание городских властей к отсутствию в Петербурге велосипедных дорожек и прокатился от Казанского собора до Дворцовой площади голым на велосипеде. За что и получил свои 15 суток.

На практике суды гораздо лояльнее к «своим», чем к «чужим», хотя, как отмечает правозащитник Валерий Борщев, в законодательстве за должностные преступления предусмотрено весьма жесткое наказание.

Согласно статье 285 злоупотребление должностными полномочиями лицом, занимающим государственную должность, наказывается либо штрафом, либо лишением свободы на срок до семи лет. Осужденный может быть лишен права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет. То же самое, но повлекшее тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок до десяти лет с лишением права занимать определенные должности до трех лет. «Законодательство дает основания привлекать милиционеров, в том числе и за пытки, – сообщил Валерий Борщев, – но от того, что их покрывают, они либо вообще уходят от наказания, либо получают ничтожное наказание. Тем временем все эти нарушения продолжают расти в геометрической прогрессии. За пытки у нас привлекаются буквально единицы, хотя это явление массовое».

Депутаты Госдумы не устают ужесточать законодательство. Однако адвокат Дмитрий Аграновский отмечает любопытный момент: ужесточение законодательства в основном касается обычных граждан. «За последние годы в отношении граждан законодательная практика ужесточилась по всем направлениям: от гаишных штрафов до реального лишения свободы», – рассказал он. А вот обличенным властью ничто не мешает уходить от ответственности. По словам Павла Чикова, едва ли не единственная статья, которая сегодня реально угрожает представителям государства, – это коррупционные преступления, за которые стали давать реальные сроки. «И эти сроки растут, – сказал он. – Видимо, в связи с общей политической кампанией по борьбе с коррупцией».

Однако заметных результатов добиться пока и на этом поприще не удалось. По данным Департамента экономической безопасности МВД, в 2009 году средний размер взятки в России увеличился почти втрое и составил более 27 тыс. рублей. В первом квартале этого года было выявлено более 14 тыс. коррупционных преступлений, то есть на треть больше, чем за те же месяцы 2008-го. Вместе с тем, как признал глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, многие коррупционеры обладают иммунитетом от уголовного преследования и процедура привлечения их к уголовной ответственности занимает значительное время (от одного года до двух лет), что дает им возможность оказывать давление на участников уголовного процесса, уничтожать документы. То же самое правозащитники говорят и о милиционерах.

По статистике правоохранительные органы далеко опережают другие структуры, сильно подверженные коррупции в России: за 2008 год там было привлечено к ответственности за мздоимство 3 тыс. 329 человек, в то время как в здравоохранении – 433, в образовании – 378. По данным МВД, с января по июль было выявлено 2 тыс. 516 преступлений, совершенных только сотрудниками МВД и Федеральной миграционной службы, и 1 тыс. 600 из них относятся к категории должностных. «В России отсутствует любой контроль со стороны народа за властью, – говорит адвокат Дмитрий Аграновский. – Власть отдельно, общество отдельно. Они с нашей стороны абсолютно неконтролируемы».

Павел Чиков объясняет ситуацию так: когда сотрудник милиции вымогает деньги, он тем самым идет против общего направления системы, связанной с раскрытием преступлением. «А что касается пыток, то здесь, наоборот, сотрудник милиции превышает полномочия, занимаясь раскрытием преступлений, то есть общей задачей системы, – поясняет эксперт. – Считается, что к нему надо подходить снисходительно, ведь он всего лишь более рьяно, чем надо, защищал интересы системы». По словам юриста, проблема в том, что не было общего политического послания правоохранительной системе на нетерпимое отношение к применению насилия. «На мой взгляд, получение взятки представляет гораздо меньшую общественную опасность, чем избиения и пытки, – отмечает г-н Чиков. – Получается, деньги стоят дороже, чем личная неприкосновенность». «То, что такие преступления не оцениваются должным образом, наносит огромный ущерб всем нам, – с сожалением отмечает Валерий Борщев. – Нет политической воли бороться с такими явлениями».