Бремя юга

Президент Чечни Рамзан Кадыров получил вчера очередное доказательство надежности своих аппаратных позиций, в которой многие наблюдатели были склонны усомниться в связи с майской сменой главы государства в России. Рамзан Кадыров, который открыто позиционировал себя как «человек Путина», получил от Дмитрия Медведева приглашение в президиум Госсовета - семерку губернаторов, осуществляющих оперативное руководство этим совещательным органом при российском президенте. Президент подписал распоряжение о плановой ротации президиума, которую положено производить раз в полгода.

С учетом принципа ротации место в президиуме Госсовета едва ли можно расценивать как серьезную прибавку в политическом весе. Но оно вполне годится для того, чтобы на некоторое время заглушить циркулирующие в столице слухи о возможных кадровых перестановках в Чечне. В семерке президиума Госсовета каждый губернатор, по сути, представляет свой федеральный округ. До Рамзана Кадырова российский юг полгода был представлен главой республики Северная Осетия Таймуразом Мамсуровым. Если правы эксперты, которые считают критерием ротации успехи «Единой России» на парламентских выборах декабря 2007 года, то замена г-на Мамсурова на г-на Кадырова выглядит весьма оправданной: Чечня была рекордсменом электоральной дисциплины с явкой, приближающейся к 99%, а Северная Осетия показала значительно более «естественный» результат.

Все республики Северного Кавказа - это весьма своеобразные территории и в культурном, и в политическом плане, и анализ любых подобных перестановок требует знания ситуации в каждом конкретном регионе. В то время как аппаратный рейтинг Рамзана Кадырова несколько поднялся в связи с назначением в президиум Госсовета, для Северной Осетии наступили, напротив, не самые приятные времена. Речь не столько о плановой ротации в Госсовете, которая едва ли отразилась на стабильно высоком уровне взаимного доверия Москвы и Владикавказа, сколько о новом полномочном представителе главы государства в ЮФО. Если где-то это назначение и могло вызвать настороженность, то в первую очередь во Владикавказе.

Назначенный почти сразу же после инаугурации Медведева преемник Григория Рапоты экс-министр юстиции и бывший генпрокурор Владимир Устинов сломал все стройные теории экспертов о последовательности Москвы в выборе «кавказских наместников». В окружении г-на Рапоты, который проработал в должности чуть более полугода, бытовала теория о том, что каждый полпред выполнял на юге свою историческую миссию, правда, их успехи в этом деле настолько сильно различались между собой, что в Ростове старались избегать сравнительных оценок.

Первый полпред генерал Виктор Казанцев должен был создать офис буквально с нуля и по-фронтовому выстроить губернаторов. Второй, Владимир Яковлев, чей приход на юг выглядел как почетная ссылка, по идее должен был заняться хозяйственной деятельностью. Но всплеск активности боевиков в 2004 году, налет на Ингушетию и захват школы в Беслане показали, что на этой должности должен находиться более сильный управленец-реформатор, который найдет способ и тон максимально жесткого и в то же время конструктивного разговора с региональными элитами. Таким полпредом три года был Дмитрий Козак, которого и эксперты, и сотрудники аппарата, и даже многие жители кавказских регионов единодушно считают наиболее успешным президентским представителем на юге. После прошлогоднего ухода г-на Козака в Минрегион, откуда он обещал зорко следить за работой кавказских губернаторов, его место занял Григорий Рапота. Г-н Рапота сразу же приступил к разработке больших и долгосрочных инвестиционных проектов превращения российского Северного Кавказа в мирные, благоустроенные и полные туристов Альпы.

Назначение г-на Устинова явно выбилось из этой претендующей на рациональность схемы. Наблюдатели сравнивают его либо с Виктором Казанцевым, потому что бывший генпрокурор - это, как ни крути, полпред-силовик, либо с Владимиром Яковлевым, потому что после перехода из Генпрокуратуры в Минюст карьерная звезда г-на Устинова явно устремилась к закату. Владимиру Устинову будет не просто принять и продолжить дела, начатые Дмитрием Козаком и продолженные Григорием Рапотой. Трудно говорить и о том, что бывший генеральный прокурор имеет на Кавказе большие имиджевые преимущества. Поддержание авторитета офиса полпреда на высоком уровне, заданном при Дмитрии Козаке, было сравнительно легко нейтральному и мало кому знакомому г-ну Рапоте. Но теперешнему «новичку» потребуется проявить очень высокую активность, чтобы Кавказ по-прежнему чувствовал твердую и разумную руку московского наместника, а не видел в нем временщика, дожидающегося окончательной отставки.

Первым и, кажется, единственным пока кавказским президентом, выразившим свой шумный восторг по поводу назначения Владимира Устинова, оказался президент Ингушетии Мурат Зязиков, у которого в регионе хватает серьезных политических и сугубо криминальных проблем. К слову, в опубликованном вчера ежегодном докладе Amnesty International по России центр тяжести северокавказской гуманитарной проблематики перенесен с Чечни именно на Ингушетию. А российские правозащитники на днях назвали эту республику наряду с Дагестаном регионами, наиболее опасными для работы журналистов. А вот от соседа г-на Зязикова Таймураза Мамсурова едва ли можно ждать восторгов по поводу прихода г-на Устинова. Как известно, Таймураз Мамсуров был утвержден главой республики через девять месяцев после трагедии в Беслане, и почти сразу же республиканская общественность потребовала от Генпрокуратуры, которую тогда возглавлял как раз г-н Устинов, дополнительного расследования этой катастрофы.

В годовщину Беслана, 2 сентября 2005 года, г-н Мамсуров, сам отец двоих выживших детей-заложников, и небольшая делегация потерпевших встретились в Кремле с Владимиром Путиным, и тот дал добро на доследование обстоятельств происшедшего. Но приехавшая во Владикавказ следственная группа, которой руководил замгенпрокурора Владимир Колесников, вопреки надеждам потерпевших начала заниматься не столько анализом применения огнеметов при штурме наполненной заложниками школы, сколько различными финансовыми злоупотреблениями во Владикавказе. Ряд дел, начатых следственной группой, до сих пор находятся в производстве. Их количество, может быть, и не вырастет с приездом г-на Устинова в Ростов, но отношения между ним и главой Северной Осетии едва ли имеют шанс стать дружескими.

Вчера же полпред Устинов отправился не в Ингушетию и не в Северную Осетию, а в Чечню, где он в последний раз гостил также в качестве генпрокурора в 2005 году. Г-ну Устинову за три дня покажут восстановленные районы Грозного, аэропорт, расположение 46-й бригады внутренних войск РФ и даже несколько стройплощадок в Ведено, куда еще совсем недавно избегали возить российских гражданских чиновников. Рамзан Кадыров намерен, по всей видимости, еще раз подчеркнуть свой имидж «отличника боевой и политической подготовки», первого среди равных северокавказских руководителей.