Борьба с онкологией позволяет россиянам болеть дорого, но умирать быстро

Беспредел на фармрынке

Федеральная антимонопольная служба выявила «беспрецедентное» завышение цены на препарат для онкобольных. По данным антимонопольщиков, цены накрутила компания «Новартис фарма», которая просто-напросто воспользовалась своим монопольным положением на рынке и установила высокую цену на онкопрепарат «Тайверб». Цена на упаковку выросла на 35%, со 118 000 до 159 000 рублей.

Правда, при этом препарат «Тайверб» не входит в перечень жизненное необходимых лекарственных препаратов (ЖНЛП) - поэтому надзорные ведомства не могут регулировать цену на него. Могут лишь рекомендовать. Вот правительство Москвы и «порекомендовало» антимонопольщикам подействовать на фармкомпанию – ведь покупателем препарата «Тайверб», для обеспечения пациентов в рамках программы госгарантий, является именно мэрия. А покупать товар по завышенной цене для простых больных москвичей для бюджета накладно – это ведь не дорогие сердцу местных чиновников тротуарная плитка или платные парковки, на которые никакого «бабла» не жалко.

Кстати, разговоры о предполагаемом росте цен на большинство лекарственных препаратов в России в 2018 году ходили давно. И подорожание, если оно произойдет, станет по словам специалистов следствием неэффективной работы информационного реестра лекарств и введения новой системы госзакупок медикаментов, которая была разработана госкорпорацией «Ростех».

Новая информационная аналитическая система (ИАС), разработанная «Ростехом» специально для мониторинга рынка лекарств, использует государственный реестр фармакологических препаратов и автоматически устанавливает максимальную цену контракта. В Минфине и Федеральном казначействе считают, что ИАС исключит случаи намеренного завышения цены на жизненно важные лекарства.

А глава управления контроля за социальной сферой и торговлей Федеральной антимонопольной службы Тимофей Нижегородцев напротив отметил, что новая система, наоборот, приведет к «искусственному увеличению» цен, поскольку госреестр лекарств в настоящее время находится «в неудовлетворительном состоянии» из-за того, что в базе нет единообразия.

Так, в госреестре название одного и того же лекарства у разных производителей представлено несколькими способами, а «бездушная машина» будет воспринимать каждый из этих вариантов написания как отдельный препарат, что, очевидно, создаст проблемы. В ФАС полагают, что цены на лекарства из-за неэффективной работы ИАС могут вырасти на 30%, что противоречит цели создания системы, которая должна была сэкономить расходы бюджета на закупку жизненно важных лекарств.

Озабочены своей дальнейшей судьбой и отечественные производители – особенно те, что заточены на выпуск дешевых лекарств массового потребления. Росту цен и сокращению ассортимента, по мнению производителей, напрямую способствует введение обязательной маркировки с 2019 года.

Стоимость оборудования для маркировки для одного завода может варьироваться от 150 до 300 млн рублей. А такие свободные средства есть не у всех. Да и брать под покупку новые кредиты при общей немалой закредитованности производителей тоже или накладно или невозможно.

Производители считают, что для введения маркировки дан слишком малый срок, что может привести к исчезновению лекарств дешевого сегмента или к их значительному подорожанию, так как многие производства еще не рассчитались с кредитами, взятыми для модернизации производства по GMP (обязательный с 2014 года стандарт фармацевтического производства)..

Эксперимент по маркировке лекарств проводится с февраля 2017 года. По состоянию на конец ноября в системе маркировки лекарств зарегистрировались 252 участника рынка, а промаркировано было 960 тысяч упаковок лекарств. При этом в обороте на российском рынке ежегодно находятся 6 млрд упаковок лекарств.

В правительстве объясняют введение маркировки лекарств необходимостью защитить рынок от фальсифицированных и контрафактных препаратов (или просто от недорогих, но вполне эффективных) и позволить покупателям проверять легальность купленных лекарств.

Люди гибнут без лекарств и… от лекарств

А что же наши чиновники от медицины – бессильны что-то изменить или, как всегда, выборочно слепы? Как бы отрицая это, недавно глава Минздрава Вероника Скворцова назвала борьбу с онкологией приоритетом на 2018 год. Вроде бы благое желание, которое, правда, приоритетным должно быть каждый год, а не только наступивший. Однако, и здесь госпожа министр оказалась верна себе, насыпав «ложку правды в бочку лжи».

«За последние два года на 40% у нас увеличилось число паллиативных центров паллиативных и коек в них», - сказала Скворцова, отметив, что теперь в стране диагностика едва ли впереди планеты всей. Наверное, не слышала она о многочисленных историях, подобной недавней, случившейся на Урале. Там, в Свердловской области 27-летнюю мать троих детей упорно лечили от остеохондроза до тех пор, пока молодая женщина не умерла от рака груди 4-й степени.

И это несмотря на то, что на руках у местных онкологов были данные магнитно-резонансной томографии, а также другие объективные данные, запущенной формы рака молочной железы у пациентки не находили. 

И, наверное, утверждая, что «Острота проблемы по обезболивающим была снята год назад», министр здравоохранения ни сном, ни духом о том, как пациентку больницы Святого Георгия в Санкт-Петербурге с тяжелыми заболеваниями мозга чуть ли не насильно выписали домой, посоветовав вместо лекарств побольше гулять на свежем воздухе. Спустя три дня женщина умерла.

А уж о смерти пенсионерки Нины Кайль из Челябинской области, которая оказалась «подопытным кроликом» для той самой монопольной «Новартис Фарма», сегодня говорят на каждом углу. Вот вкратце эта история, в финале которой пенсионерка умерла от рака, которого раньше у нее не было, не прожив и года после первой инъекции препарата.

Женщина страдала сахарным диабетом, были проблемы с сердцем и, периодически она ложилась в челябинскую больницу. В начале февраля 2014 года ее лечащий врач предложила поучаствовать в эксперименте. Якобы это новое лекарство «Канакинумаб» (действующее вещество в препарате под торговым названием в России «Иларис») швейцарской компании «Новартис Фарма», разжижает кровь, снижает риск повторного инфаркта, и ей будет намного легче. Уговорили подписать договор на клиническое исследование препарата, сказали, всё будет застраховано. И в случае ухудшения здоровья и даже летального исхода родственники получат выплату.

По договору она должна была ввести три дозы, но уже после первой ей стало значительно хуже. Близкие отговаривали, чтобы она не ставила вторую инъекцию. Но она была доверчивой, пошла на продолжение эксперимента. И ей становилось всё хуже и хуже. Когда ее положили в кардиологию в Челябинске, она уже не могла ходить. Там ей поставили диагноз — лейкоз четвёртой стадии. Онкологию диагностировали через три месяца после первого приёма лекарства. 

Дальше, по словам Александра, сына женщины, начался ад: по личным связям женщину перевели в другую больницу, начали лечить, ей требовались постоянный контроль за тромбоцитами в крови, переливание. Но уже было поздно – пациентка умерла.

«Когда маме стало плохо, я обратился в кабинет, где были представители этой фирмы, они ничего не сделали, сказали: «Ну, мы вам сочувствуем». Всё было засекречено – пациенты и препараты под номерами. Вообще непонятно, «Канакинумаб» ей вводили или что-то другое. Я считаю, что умерла мама из-за этого препарата, потому что до этого никакого рака у неё не было», – уверен сын пенсионерки.

С превеликими трудом близкие отсудили 2 миллиона рублей у страховщиков за смерть человека. Однако, сегодня речь не о страховом бизнесе – а о том, как расходятся слова чиновников с действительностью.

И стоят ли нынешние слова министра здравоохранения о борьбе с онкологией хоть чего-то – очень сомневаюсь. В 2012-м власти уже заявляли о том, что готовы остановить беспредел западных фармкомпаний, получающих баснословные прибыли за счет российских больных.

Даже была поставлена задача – максимально снизить зависимость России от импортных препаратов. В результате реализации Стратегии развития фармацевтической промышленности доля отечественных производств должна была возрасти с 19 до 50% в стоимостном выражении, не менее 60% выпуска должны составлять современные инновационные препараты. При этом, в разряде жизненно необходимых лекарств доля отечественных препаратов просто обязана была достичь достичь 85%.

И что больше всего на слуху от той «фармреволюции»? Демарш все той же «Новартис Фарма». В своем открытом послании, адресованном «всем заинтересованным лицам» и подписанным руководством «Новартис Фарма», компания выразила свою негативную позицию относительно начальной (максимальной) цены противолейкозного препарата гливек (действующее вещество - иматиниб) на открытых закупочных аукционах Минздрава. Кроме того, ООО «Новартис Фарма» посчитало нарушением прав своей компании, если в аукционе примут участие фирмы, представившие к поставке другие препараты, содержащие активное действующее вещество иматиниб.

Руководство компании без всяких околичностей выразило свой интерес именно к получению максимальной прибыли: в прайс-листе «Новартис Фарма» цена упаковки препарата составляла 66 405 рублей, тогда как российское государство было готово закупать его по 46 254 рубля. Согласившись с условиями открытого аукциона, компания должна была бы почти на треть снизить цену своего продукта. Учитывая масштаб оплачиваемых из бюджета поставок препарата в онкологические клиники страны, победа в аукционе могла обойтись компании в несколько миллиардов. Поэтому, борьбу за деньги российских налогоплательщиков ООО «Новартис Фарма» пообещала продолжить другими средствами, набор которых включал «...арест и уничтожение контрафактного препарата». А под словом «контрафакт» была названа вполне легальная продукция других компаний, принявших участие в открытых аукционах Минздрава.

В общем, та «фармреволюция» закончилась тем, что все остались при своем. Чиновники сделали громкое заявление – неважно, что неподтвержденное делами. Монополист «Новартис Фарма», судя по нынешним проверкам ФАС, так монополистом и осталось.

Запустили «козла» в огород

Нет, конечно, тогда, в 2012-м были попытки «осадить» «Новартис». Например, демарш компании рассматривал Комитет по охране здоровья при Госдуме РФ под руководством Сергея Калашникова. Но рычагов что-то предпринять у депутатов не было. Во-первых, в стране, по сути, нет никаких правовых механизмов по решению подобных ситуаций. Во-вторых, запустив когда-то фирму «Новартис» в фарм-пространство России и выдав ей все необходимые «индульгенции», наши власти сами способствовали тому, что швейцарский производитель со временем стал чувствовать себя у нас хозяином положения.

Не зря же сейчас они цены завысили – ведь, фактически, если сейчас отказаться от их услуг, одномоментно их лекарства заменить нечем. Нет альтернативы. А ведь глава Минздрава Вероника Скворцова чуть более года назад открыто заявляла о том, что в России очень скоро появится свой отечественный чудо-препарат для лечения онкологических заболеваний, отметив, что хотя лекарство с «рабочим» названием PD-1 находится лишь на второй фазе клинических испытаний, но уже показывает «фантастический результат» в борьбе со злокачественными опухолями и метастазами.

"За нашими результатами следит весь мир, и японцы уже сейчас заявили, что они готовы купить наши разработки, чтобы на своей территории сделать совместное производство», - говорила тогда госпожа министр, обещая, что отечественный препарат будет дешевле и доступней зарубежных аналогов.

Но подобные чиновничьи обещания пока лишь остается из области «фантастиш», а компания «Новартис» продолжает чувствовать себя в России, как рыба в воде, грозя уничтожать любого потенциального конкурента. И это тем более удивительно, зная, что во многих странах мира уже схватились за головы от деятельности на их территориях этой компании.

Для «Новартис» деньги всегда были важнее человеческих жизней – и, например, в США компания не раз приговаривалась к многомиллионным штрафам, и в свое время даже попадала под «колпак» ФБР.

Наши правоохранители тоже обращали внимание на компанию – но все же не по ее профилю. В 2011 году полиция проводила обыски в офисе российского представителя фирмы, подозревая представителей «Новартиса» в сговоре с нашими чиновниками. Правда, с тех пор особо больше никто их не тревожил. Президент группы компаний Novartis в России Вадим Власов считает, что возглавляет идеальную компанию, общий доход которой, например, в 2015-м составил почти 50 млрд. долларов.

Но не только прибылью может похвастаться господин Власов. К примеру, не так давно российское подразделение «Новартис Фарма» получило сертификат, как лучший работодатель в России и Европе.

И такая новость, надо признать, удивила многих бывших работников компании. Вот лишь некоторые из комментариев.

«Работала в этой конторе 6 лет на хорошей должности. Работа от зари до зари и по выходным, в основном за обещания. Цели ставят невыполнимые, если видят, что чудом подходишь к плану, могут в середине года планку поднять в 2 раза. Требуют двузначного роста продаж каждый год. Беременная ишачила также, как и остальные – вышла из декрета, должности как не бывало…».

«Если вы чувствуете себя как рыба в воде среди склок, интриг, волокиты, бюрократии (на каждое движение нужно получить 15 подписей), обмана и подлости - вам в Новартис».

«Компания Новартис – это абсолютное отсутствие бизнес-этики, каких-либо принципов и порядочности». 

«Считают себя лидерами рынка, которым все по колено. Слишком амбициозны, выставляют не выполнимые цифры плана. В компании процветают стукачество и дележка территории между ТП. Очень низкая зарплата (на уровне отечественных компаний)».

«Неуважительное отношение, неэтичное поведение по отношению к сотрудникам (не выполняют обязательства по оплате труда, отсутствие гарантий и денежных выплат при увольнении), проведение политики угроз и запугивания со стороны руководства, работа в атмосфере нестабильности и давления».

Если же возвратиться к лекарствам для онкобольных, ценами на которые теперь бравирует «Новартис», и от которых умирают люди, то продвигая на рынок тот же канакинумаб (иларис) компания провела по всему миру грандиозную рекламную компанию, в которой новый препарат назывался не иначе, как революцией в лечении рака.

И эту рекламную акцию уже в виде новостей подхватили многие, в том числе, и наши СМИ. Что писали? «Препарат, созданный для лечения хронических воспалений суставов, оказался прекрасным средством для предотвращения рецидивов сердечно-сосудистых заболеваний, а также развития злокачественных опухолей».

«Международная группа ученых совершила прорыв в по поиску эффективных лекарственных препаратов для борьбы с раком…».

«Новое лекарство может предотвратить сотни тысяч смертей от инфарктов и даже снизить риск рака…».

Эти статьи, благодаря своим заголовкам, набирали тысячи уников и просмотров – а хозяева «Новартис», которая финансировала исследования, и стала производителем нового препарата, лишь потирало руки в предвкушении новых сверхприбылей.

И понятное дело, ставка была сделана на страны, где с медициной дела плохи, народ живет бедно, а смертность, особенно от онкологий, традиционно высока. Российские чиновники тоже увидели в «Новартис» возможность победить рак – но в итоге нажили себе «нахабу», от которой даже при желании пока не избавиться.

Поэтому, одним главным действующим лицам отечественной политической площадки только лишь и остается, что «предписывать» швейцарскому монополисту (по сути, просить) устранить нарушения, а другим «лицам» - заявлять о приоритетах. Мол, ничего не бойтесь, товарищи больные, мы о вас помним. Ведь сейчас, когда на носу президентские выборы, каждый чиновник просто обязан сделать «серьезное» заявление по своему профилю. А то, что слово с делом расходятся, как сход-развал у двадцатилетних «Жигулей», разве то важно? Главное, чтоб все знали – чиновник душой болеет за свое дело. А то, что тысячи россиян болеют по-настоящему - ну, так это… экология плохая. А это уже к другому ведомству…