Андрей Колесников: Уникальная банальность Путина

Два года назад в интервью Financial Times Владимир Путин сказал, как отрезал: «Либерализм устарел». Шли годы, смеркалось, и вот он снова развивает теорию антилиберализма, которая служит тому, чтобы оправдывать милитаристскую и имперскую практику. Может быть, либерализм и устарел, но отказ от его практического применения, как, собственно, это всегда было в истории человечества, приводит к преследованиям несогласных, тюрьмам, войнам, большой крови и деградации человеческого в человеке. Не говоря уже о том, что со времен Всеобщей декларации прав человека либеральные ценности признаны универсальными и даже органическим образом вошли в Конституцию Российской Федерации, гарантом которой должен быть тот самый Путин.

Российский автократ одновременно уникален и банален. Уникален тем, что в XXI веке установил режим, достойный середины века XX-го, и в постгероическую эпоху, не знающую границ для передвижения людей, капиталов и идей, устроил театр «героической» защиты суверенитета, на который никто не покушался. И организовал торжество практического применения империализма в эпоху, когда ни одна империя уже не существует. А банален в той же степени, в какой банальны диктаторы и автократы XX века — они все во многом одинаковы, все воспитывали культ вождя, опирались на равнодушие и покорность масс, обожествляли государство, поддерживали культ силы, милитаризма и героической смерти, путали свою шерсть с государственной, строили автаркическую модель экономики, зачастую выживали за счет извлечения ренты из монопродукта, испытывая ресурсную зависимость. А еще принципиально отказывались от ротации власти, боролись с «национал-предателями», бросали в тюрьмы оппонентов, вводили цензуру, стремились править вечно.

Есть такое слово

На недавней встрече с руководством Госдумы и фракций, снова находясь на большой дистанции от парламентариев, Путин снова развил теоретические основы суицидально-архаической политики российского руководства. Начал он с экономики и с той уже банальной мысли, что санкции не подорвали экономику России, макроэкономические параметры стабильны, рынок труда поддержан государством и проч. О том, что страна уверенным шагом идет к дефициту бюджета, реальные располагаемые доходы падают, в стране легализуется теневая экономика, что в сущности является месседжем частным бизнесам — выживайте сами, как можете, а формальные показатели рынка труда обеспечиваются формальным же сохранением рабочих мест при отсутствии работы и рабочего процесса — разумеется, не было сказано ни слова.

А вот в чем Путин оказался прав, так это в том, что санкции оставили россиян совершенно равнодушными. Во всяком случае пока.

Далее — о банальном. Не мы развязали войну, ее развязал Запад, организовавший переворот в Украине в 2014 году и поощрявший «геноцид» в Донбассе. Кто ввел войска на территорию соседнего государства, от кого бегут миллионы мигрантов, кто разрушил жизни и инфраструктуру, в сущности, советских и этнически русских людей — это не обсуждаемые вопросы. За их обсуждение в путинской России сажают. Но вот что примечательно: Путин фактически легализовал слово «война»: «Нам говорят, мы слышим сегодня, что мы начали войну на Донбассе, на Украине. Нет, ее развязал этот самый коллективный Запад».

Хорошо, будем использовать этот термин, раз босс разрешил.

Дальше — снова все банально: Запад сдерживал Россию. В каком месте он ее сдерживал, как всегда, не сказано. А вот если бы чекисты не сдерживали развитие России, она давно была бы процветающей страной со своим местом в концерте развитых наций, но именно Путину и его озерным кооперативам нужна была Россия без шансов на развитие — так легче управлять массой, бегущей от свободы. Нас атакуют, мы сопротивляемся, мы все такие уникальные и great again, а не живем хорошо и пассивно наблюдаем за неслыханным в мировой истории обогащением путинских друзей, потому что во всем виноват «коллективный Запад», Байден и все остальные по списку.

Этот режим не живет без врагов. И они были упомянуты. Снова — «пятая колонна», снова Запад, ее поддерживающий.

Следующий пункт банальностей по-путински: то, что происходит, это «начало кардинального слома миропорядка по-американски». Кажется, этот слом уже происходил, и не одно десятилетие, в советские времена. Почему-то миропорядок, конечно, не по-американски, а по-человечески устоял и даже расширился на восток. И по-прежнему мягкая сила западного либерального порядка в разы привлекательнее угрюмого имперского обаяния путинской России. Бегут к ним, а не к нам.

Назад, к шарашке в Марфино

Еще один тезис: «Это начало перехода от либерально-глобалистского американского эгоцентризма к действительно многополярному миру». Здесь не помогут ни Фрейд, ни Маркс — почему десятилетиями советские/российские начальники столь американоцентричны? Виновата во всем Америка. Догнать и перегнать — непременно США. Обрушивается мир — непременно американский. Закатывается — обязательно доллар. И все никак. Доллар стоит, Америка стоит, западные ценности, институты, процедуры остаются надежной страховочной сеткой от всех напророченных людьми поумнее Путина с Патрушевым «закатов» Запада, США и Европы.

Далее — снова банальный whataboutism в жанре «а-в-Америке-негров-линчуют»: оказывается, это не здесь битва за сталинское «самоочищение» общества, не здесь семь лет тюрьмы дают за выступление против войны, не здесь не выдают родственникам труп умершего буквально на руках ФСБ ни в чем не повинного больного физика, не здесь эпидемия доносов и тоталитарного законодательства, когда можно наклеить на человека «желтую звезду» иноагента ни за что. Это все на Западе. Там — тоталитаризм.

Кто же научил референтуру Кремля этому оксюморону — «тоталитарный либерализм»? Или это сам Путин придумал в задушевных разговорах с Ковальчуком и Патрушевым? Дался им этот либерализм! Он их всех кормит: даже остатки рыночной экономики спасают власть православных чекистов, переделивших собственность. Без либеральной среды и рациональной денежно-кредитной политики, пожалуй, все давно бы обрушилось окончательно.

И утешительное: «У нас много сторонников». Странно, что не были упомянуты две idee fix — импортозамещение и технологический суверенитет. За Путина на встрече в Кремле это сделал лидер придворных коммунистов Геннадий Зюганов. Но вот в чем беда: импортозамещение без импорта и международной торговли тоже невозможно, а технологический суверенитет в современном мире — это такой же оксюморон, как и тоталитарный либерализм. Технологический суверенитет — это шарашка в Марфино и/или воровство секретов у «либерально-глобалистского американского эгоцентризма». Других путей нет. 

Кстати, Зюганов дополнил Путина тезисом о гибели не только либерализма, но и капитализма. Автократ ответил уклончиво, понимая, что капитализм, пусть он и олигархический, поставляет ему и его подданным продукты на стол. В своей книге Capitalism, alone известный экономист Бранко Миланович выделяет два типа капиталистического устройства мира: либеральный меритократический капитализм и авторитарный (он его еще называет «политическим»). Вот в основе путинского способа производства и потребления лежит именно авторитарный капитализм.

Ну и наконец: «Мы уже много слышали, что Запад хочет воевать с нами «до последнего украинца». Никто на Западе подобной глупости не говорил. Это сказал министр обороны Шойгу в одном из своих искрометных выступлений. Запутались они там, наверху, в риторике. Не в меньшей степени, чем брежневские геронтократы. Или одна референтура не читает продукцию другой.

А вот до чего «последнего» воюет Путин в условиях демографической ямы, выбытия трудоспособного населения, бегства лучших кадров за границу, охоты за призывниками, военных потерь, надвигающейся примитивизации экономики? До последнего срочника? До последней запчасти из неработающих самолета или машины? Выковыривать чипы из старых дебетовых карточек и вставлять их в новые — это подлинный суверенитет, спору нет…

Путин задавил все живое в своей собственной стране и успешно обнулился сам, обнулив при этом репутацию россиян. Но ему этого стало мало. Он решил стать владыкой мира, как персонаж из клишированного сценария мультфильма о злодее, пожелавшем захватить всю вселенную. Не хотел Запад играть по его странным правилам по-хорошему, теперь будет терпеть поражение по-плохому.

Разумеется, элиты, по крайней мере часть элит, в том числе потерявших все или почти все, понимает, что все путинские решения, включая главное, от 24 февраля, суицидальны для страны и общества, для экономики, человеческого капитала и репутации России. Но не делают ничего, чтобы исправить положение. Боятся. Не способны к консолидации. Не имеют инструментов смены власти — эти инструменты они сами же и уничтожили за ненадобностью в течение этих двух десятилетий, поскольку считали, что демократия на хрен не нужна, деньги можно зарабатывать на спайке с Кремлем и ФСБ без всяких там конкурентных выборов.

Пока остается терпеть, оплакивая всю свою отмененную в одночасье жизнь — вот уж и впрямь культура запрета. Но, как написал однажды умный экономист Сергей Павленко, еще «в 2014 году стало понятно, что стабилизация не столько даже маловероятна, сколько не очень-то нужна. Потому что низы готовы дальше жить так, как есть, и еще хуже, а верхи — управлять так, как есть, и еще хуже».

Кстати, у российской элиты уже не получится «жить, как Абрамович, управлять, как Сталин».

Так что продолжаем уверенное движение вниз по стволу мирового мусоропровода. Почти пять месяцев «спецоперации» на сердце нации — полет нормальный.