Александр Шестун: Арест главного тюремного врача Москвы
За все время нахождения за решеткой я никому не желал тюрьмы. Пожалуй, впервые я выскажусь в противовес общему мнению уважаемых правозащитников, заступившихся за начальника больницы «Матросская тишина» Александра Кравченко.
Поначалу я тоже воспринимал его за мудрого и принципиального человека, когда он был заместителем начальника в МСЧ-77. Александр – уроженец Ташкента, наполовину уйгур. Многие часы мы провели в философских беседах. Однако во время доставки меня в психушку Кащенко, а затем в учреждение для умалишенных «Кошкин дом» в Бутырской тюрьме для принудительного кормления из-за моей полугодовой голодовки, он заявил:
- Что они так боятся применить к Вам силу? Я много раз говорил руководству, что, если бы меня назначили главврачом центральной больницы в России в «Матросской тишине», я бы привязал Шестуна ремнями, усыпил галоперидолом и через катетер ввел бы питание.
Разумеется, мне пришлось прекратить общение с этим извергом.
Примерно через месяц «смельчака» Кравченко назначили на желаемую должность. Я в тот момент я находился в реанимации и передвигался только в инвалидной коляске из-за потери 40 кг своего веса.
С первых дней нахождения в должности Кравченко запустил следователей в мою палату интенсивной терапии, они ходили без халатов и сменной обуви в реанимации, не говоря о том, что в здание больницы запрещен вход любым посторонним лицам, включая следователей. Разумеется, все эти фокусы сотрудники СКР проводили без моего адвоката. Следственные действия при таком тяжком состоянии здоровья запрещены, но Александр Кравченко изо всех сил старался понравиться силовикам. Помня свое летнее фиаско, он обратился в районные суды по месту нахождения больниц: Кащенко, Бутырки и «Матросской тишины» с ходатайством о принудительном кормлении в рамках закона «О психиатрии», однако везде получил отказ. Тем не менее перед Новым годом ко мне ночью зашло 10 здоровенных сотрудников ФСИН и привязали канатами к кровати, а тюремные врачи отключили тяжелыми психотропными и насильно накормили. Когда я через трое суток очнулся, то опять отказался от еды и воды. Через неделю процедуру повторили.
На счету Кравченко много загубленных жизней заключенных. Именно по указанию этого «врача» тяжело больной музыкантке Анне Коровушкиной, кричащей от боли, кололи воду в шприцах вместо обезболивающего, о чем мне рассказывал местный психиатр «Матроски».
Я в глаза назвал Кравченко подлецом и предрек печальную участь. Как и у всех палачей НКВД во главе с Берией, Кравченко наказали не за жестокость, а по политической целесообразности. Тюремные врачи должны нести двойную ответственность за свои преступления.
Начальник медсанчасти Елизавета Ладзюба вместе со своим начальником СИЗО-11 Ногинск Ильей Парамоновым отправили меня на тяжелейший этап в морозы с высокой температурой. Самое ужасное, что не было никакой необходимости в моем перемещении. Дело по оскорблению представителей власти передано в Домодедовский суд, где я в ближайшие дни буду принимать участие в заседаниях. Как говорил Кравченко: «Мы вас ушатаем иезуитскими методами».
Весь январь я перемещался по учреждениям при тяжелейшем состоянии здоровья. Кашель так бьет меня, что я чуть легкие не выплевываю. 25 января в очередной раз потерял сознание, меня с высокой температурой на носилках госпитализировали в медсанчасть.
В первую очередь, Президенту РФ надо было не к педофилам применять пожизненный срок, а к убийцам в белых халатах.
