Все это будет носиться
Российские производители одежды и обуви просят государство не мешать им работать
В Москве сотрудники УБЭП ликвидировали очередное подпольное производство обуви итальянских марок. При этом оперативники отметили высочайшее качество этого контрафакта. Между тем легальная легкая промышленность в стране переживает резкий спад. За год производство отдельных видов одежды снизилось на 20–25%, обуви – на 10%.
Первое, что приходит в голову: никому эти вещи не нужны, ну и пусть наш легпром тихо умирает, как, например, в Грузии. Однако не все так просто. Не все, но многие наши легковики могут делать то, что действительно «будет носиться». И, если раньше они просили государство им помочь, то теперь умоляют не мешать.
По последним данным Росстата, за 9 месяцев 2007 года легкая промышленность пережила спад практически по всей производственной номенклатуре. Так, по отношению к соответствующему периоду года прошлого объем выпуска трикотажных изделий снизился на 5%, костюмов – на 10, обуви – на 10, брюк – на 12, курток – на 20, а пальто – на 24%. Иного слова, кроме как «кризис», для оценки такой картины подобрать сложно.
Государство на это смотрит спокойно. Советник президента Рослегпрома Галина Барышева объяснила «НИ», что имеет место своеобразная «коррекция» после бурного роста прошлого года. Тогда некоторые эксперты действительно всерьез заговорили о возрождении нашей легкой промышленности. Но по потребительским ощущениям все разговорами и закончилось. По крайней мере, ни о каком «головокружении от успехов» речи и быть не могло – отечественные вещи в магазинах по-прежнему трудно найти. На это есть другие объяснения. «Нам сложно конкурировать с валом серого импорта, захлестнувшего рынок, – рассказала «НИ» г-жа Барышева. – Из-за этого иностранная продукция в нашей стране продается практически по демпинговым ценам. У конкретных секторов есть, однако, и конкретные неприятности. Так, снижение ввозных пошлин на обувь подкосило наших производителей. И теперь те скудные меры, что предпринимает правительство по защите отрасли, становятся явно недостаточными».
Впрочем, и по поводу официальной статистики производители высказывают сомнения. «К примеру, по официальным данным, в Москве производится всего лишь 1,2 тыс. шляп в год, тогда как одна наша фирма в реальности делает их более 5 тыс., – поведала «НИ» председатель ассоциации производителей головных уборов России Ольга Михайленко. – Вот с реализацией, прежде всего в крупных городах, действительно существуют определенные проблемы».
Но если нельзя продать, зачем тогда делать? В экспертной среде уже стали задаваться вопросом: а нужен ли России отечественный легпром в принципе? Если он сваливается после каждого чиха мировой конъюнктуры или банального понижения пошлин, имеет ли смысл поддерживать его на плаву? Может быть, следует поступить так, как с промышленностью автомобильной, где производство повсеместно заменяется сборкой иномарок? Ведь иностранцы и строят заводы, и управляют ими, и новые технологии привозят, и персонал сами отбирают. Специалисты на это отвечать однозначно не решаются. Отличия между автомобилями и продукцией швейно-текстильной индустрии очевидны: заградительные пошлины для первых существенно выше. А главное, считают эксперты, если машины свои мы делать не умеем, то с одеждой и обувью дело обстоит иначе. Нужно только это дело не давить в зародыше.
Если раньше российские производители просили у государства денег и защиты от импорта, то теперь они умоляют: не мешайте. Никаких особенных, уникальных возможностей серьезный бизнес в этой отрасли не просит. Потому что трудности у него чаще всего не специфические, а присущие всему бизнесу в стране, в особенности малому и среднему. Это все те же административные барьеры, беспредел местных властей, недоступный кредит и монополизация торговых сетей. Легпром все это ощущает сполна, потому что у него нет ни больших капиталов, ни лоббистов, ни связей во властных структурах.
«Наши головные уборы неоднократно получали высокую оценку на международном уровне, – рассказывает Ольга Михайленко. – На одной из выставок ими выразил восхищение директор фирмы Marzi, между прочим, шьющей шляпы для британской королевской семьи. Так что работать мы умеем. Однако наша отрасль, и прежде всего малый бизнес, постоянно находится в подвешенном состоянии. У нас нет в собственности площадей, все находятся на аренде. Это означает, что любую фирму можно уничтожить буквально за один день, что происходит совсем нередко. Кроме того, для нормальной работы приходится готовить огромное количество всевозможных документов и справок. Практически нереально получить кредит – от мелких предпринимателей банки требуют залога имущества, а откуда ему взяться? Разве что личные машины или квартиры закладывать. Крупные торговые сети нас не пускают – у них уже заключены договоры с иностранцами. Поэтому нашим предпринимателям приходится идти в провинцию – Сибирь, Дальний Восток, в общем, туда, где сети еще не доминируют. Наконец, таможенная политика нашего государства ничего кроме удивления вызывать не может. Что сырье, что готовая продукция идут по одной и той же ставке – 20%. Что при таком раскладе будет выгодно ввозить – ткани или готовые изделия? Вопрос, думается, риторический».
Директор Института социальной политики и социально-экономических проблем Высшей школы экономики Сергей Смирнов считает, что разговоры о смерти легкой промышленности были бы уместны в начале 90-х годов, когда предприятия закрывались в массовом порядке. «Сейчас же идет естественный процесс, – рассказал он «НИ». – Сильные остаются, слабые умирают. В той же Ивановской области все предприятия разные. Многие из них сейчас вполне успешны. При этом нужно понимать, что конкурентоспособным по всем позициям наш легпром может стать, только если уменьшить зарплату сотрудникам. А уменьшать-то ее в общем-то некуда. Так что приходится констатировать: массовый потребительский рынок для отечественного производителя потерян. Но! В России всегда умели производить качественные натуральные изделия из льна и других природных материалов. Помните, как в фильме «Осенний марафон» герой Леонова предстает перед профессором-датчанином в куртке, по поводу которой тот говорит: «У нас это очьень дорого». Вот здесь и может быть точка роста».
При этом, по мнению г-на Смирнова, никакой надобности в прямом вмешательстве государства в работу отрасли нет. «Создание крупных госпредприятий – это порочная система. У нас сейчас экономика и так излишне огосударствлена. Финансовая подпитка также вредна, поскольку эти деньги пропадут. Можно, наверное, оптимизировать пошлины, но при этом необходимо помнить, что при их существенном повышении покупательная способность простых российских граждан сильно уменьшится – не все готовы покупать даже китайские товары по завышенной цене. Возражением на невмешательство государства в данную отрасль часто служит ее социальная значимость. Однако статистика показывает иное: только 3–5% всей рабочей силы нашей страны занято в этом секторе. И если уж в 90-е годы отрасль обошлась без крупных социальных потрясений, то сейчас и подавно», – подчеркнул собеседник «НИ».
