Григорий Юдин: Проект новой Конституции Беларуси это резкий и интригующий шаг назад
Опубликованный вчера проект Конституции Беларуси показывает, что Лукашенко продолжает интересные эксперименты.
В Конституции всерьёз появляется Всебелорусское народное собрание, и по своей конституционной функции оно во многом похоже на штаты – институт сословного представительства. Фактически это собрание «уважаемых людей», которых более-менее будет отбирать сам Президент с участием разных групп влияния. В том числе, какую-то роль будут играть и влиятельные граждане. Среди делегатов будут нобилитет, бюрократия, буржуазия («гражданское общество»). В текущем проекте ничего не сказано про участие духовенства – но наверняка и оно там в итоге окажется.
То, что сам Президент заседает в штатах, тоже вполне логично – исходно штаты и являлись расширенным консультативным органом в монархии. Показательно, что порядок избрания делегатов штатов в Конституции не прописан – то есть Президент будет также определять его сам и дальше переводить в законы.
Первая же функция штатов по новому документу – это утверждение военной доктрины и концепции национальной безопасности, то есть выражение согласия влиятельных людей заплатить ту военную цену, которую требует Президент. Это тоже похоже на классическую функцию штатов.
Президент же по факту будет и созывать штаты – у них не будет стандартных сессий. Для полной аналогии не хватает только, чтобы у Президента было право их вообще не созывать – сейчас закрепляется периодичность не реже раза в год. Однако поскольку повестку там всё равно определяет Президент, разница небольшая – если штаты ему в данный момент не нужны, он может провести фальшивую ритуальную сессию; а всерьёз собрать их тогда, когда они ему понадобятся.
С точки зрения европейской эволюции представительства, это резкий и интригующий шаг назад – от парламента к сословному представительству. Парламент пока не отменяется, однако у него конфискуются почти все основные функции в пользу штатов.
Здесь можно начать иронизировать, однако Лукашенко правит уже четверть века, и у него сложилось определённое видение политического устройства, которое он теперь отражает в документе. Вполне возможно, что долго он и не просидит. Однако принципиальный вопрос «Почему бы не начать править сейчас в европейской стране, как в XVI веке?» - задан.
А раз он задан, то он заслуживает того, чтобы от него не отмахиваться ссылками на «общественное развитие» и «законы экономики», а иметь конкретные ответы. Есть опасение, что найти их будет чуть сложнее, чем кажется. Время требует сильных аргументов против монархии.
