Заметки узника «Матросской тишины».

О выборах без выбора, встрече с Москальковой и тщетной надежде на Президента

09.09.2018. Голосование

Ничего хорошего я не ждал от этого злополучного дня. Эти выборы и явились одной из основных причин моего ареста. Мало того, меня после вмешательства Эллы Памфиловой, требующей возможности моего участия в кампании, и прихода председателя СПЧ Михаила Федотова в «Водник», перевели в самую стремную тюрьму мира – «Лефортово».

Напомню, что в два часа ночи, именно в день назначения выборов Главы Серпуховского района, генерал-лейтенант Кабурнеев, начальник ГСУ СК РФ, подписал постановление о возбуждении уголовного дела в отношении меня. Никто ничего не боится, даже не пытаются как-то скрыть предвыборный, политический окрас ареста – наоборот даже демонстрируют это всем остальным, чтобы неповадно было. Подмосковные главы городских округов и муниципальных районов не избираются больше напрямую, а по сути назначаются губернатором. Только Серпуховский напрямую в этот день избрал главу района. Очевидно самого популярного кандидата, действующего главу Серпуховского района сорок автоматчиков жестоко задерживают прямо в день назначения выборов, демонстрируя силу губернатора Воробьева и его покровителей.

Как же до этого могла докатиться наша область? Как это терпят жители? До сих пор я не могу поверить в реальность происходящего, как будто это происходит не со мной! Тошно до рвоты…

С утра меня позвали на выход, как всегда, не говоря - куда и зачем мне надо идти. Пройдя через множество коридоров и лестниц, я вошел в большой зал с огромным овальным столом. Мне предложили сесть между начальником тюрьмы Сергеем Поздеевым и моей дочерью Машей, как оказалось, они была членом участковой избирательной комиссии поселка Большевик, где мы проживаем.

Оглядевшись, я увидел еще человек тридцать, избирательные кабины и урну для голосования. Среди кандидатов на главу района я надеялся увидеть вычеркнутую Юлю Шестун, ведь они была изначально зарегистрирована, но потом снята по суду после требования повторной проверки председателем Мособлизбиркома Эльмиры Хаймурзиной. Однако ее портрета там не было, даже кандидата Игоря Цапова они заставили сняться с выборов, чтобы «подольский» ставленник Ермаков, прозванный в народе «Бледным», не имел конкурентов.

Юля Шестун, правда, избралась депутатом и в Липицком, и в Данковском поселении. Очевидно, что если бы ее не сняли, то «Бледный» не выиграл бы выборы - не зря они старались убрать ее с пути.

Заместитель председателя комиссии, воспитатель детского сада «Колобок» Большевика Ольга Левина сказала:

- Весь район за Шестуна! Все понимают, что Ваш арест – политический заказ!

Это дорогого стоит, ведь за эти слова ее могут уволить с работы.

Мне рассказывали, что выйдя из тюрьмы, Ольга Юрьевна расплакалась, ей было жалко меня. После голодовки я еще не набрал прежний вес, был непривычно худой, плюс мое нахождение в СИЗО, видимо, не казалось ей справедливым.

Голосовать за кандидата в губернаторы было не менее грустно – одни спойлеры. Грудинина не согласовали в Администрации Президента, и он разумно не стал далее пробовать пройти муниципальный фильтр. Дижура и то не пропустили.

Несмотря на этот цирк с выборами, я все равно ушел в приподнятом настроении. Меня очень ободрили слова зампредседателя комиссии плюс я  посидел рядом со своей дочерью. Ко всему прочему в честь выборов я выпросил прогулку, обычно в выходные выводить нас некому.

Сразу после прогулки меня опять повели на выход, в тот же кабинет, где я беседовал более часа с начальником ФСИН по Москве генералом Морозом Сергеем Анатольевичем. Он несколько раз извинился за те проблемы, которые возникли у меня в СИЗО-5 «Водник» («Лефортово» не подчиняется ему): за невыдачу доверенности на выборы, за короткую кровать, отсутствие вентиляции в камере 508.

- «Водник» и «Матросская тишина» - просто рай, по сравнению с «Лефортово», - успокаивал я генерала ФСИН.

Мы обсудили многие проблемы содержания под стражей, даже сравнив их с опытом зарубежных тюрем. Сергей Анатольевич настойчиво просил составить письменные предложения по реформированию правил содержания в тюрьмах с экономическим и нормативным обоснованием.

- У вас яркий, аналитический ум, Александр Вячеславович, - польстил мне руководитель УФСИН по Москве.

- Тогда мне нужен доступ к приказам ФСИН, законодательной базе, бюджетные показатели с полной расшифровкой, международную практику работы тюрем, а также опыт СССР для полноценной аналитической справки, - сказал я. - В первую очередь нужно оформить законодательную инициативу внесения изменений в 103 ФЗ – «о содержании под стражей» и Правила внутреннего распорядка. Время идет, прогресс не стоит на месте, и данные нормативные документы значительно устарели, - завершил я свой монолог.

- В первую очередь нужно провести широкую амнистию и разгрузить тюрьмы хотя бы до нормативного количества заключенных, особенно в уголовных делах, не связанных с преступлением против личности, а уж тем более с применением насилия, - не мог остановиться я.

Мы расстались, и я пошел назад в камеру, умиротворенный тем, что мне хоть и малую часть, но удалось донести до генерала ФСИН. То, что он не может изменить ситуацию даже на 1% реально, думать не хотелось. Пока население этого не потребует от государства, ничего не сдвинется. Всех силовиков устраивает нынешняя вакханалия.

Придя в камеру, я поделился со своими соседями Русланом и Андреем подробностями встречи. Тут же пришло в голову, что трудоустройство обвиняемых в изоляторе – хорошее предложение и для ФСИН, и для сидельцев. Тот же Руслан – опытный торакальный хирург, ортопед, явно бы пригодился данной больнице, испытывающей большой дефицит кадров. Ни один закон не запрещает использовать труд арестантов, еще не осужденных.

Андрей Мурашев – опытный юрист, тоже мог бы принести пользу больнице, так и людям, находящимся под стражей.

Уверен, что многие бы работали не за деньги или за символическую плату. Причем Андрею и Руслану не надо какого-то специально оборудованного рабочего места типа швейной мастерской.

Не успел я выпить чаю, как меня опять позвали на выход. И опять я пришел в этот большой кабинет с овальным столом, только в комнате было всего две женщины в довольно строгой одежде. Подойдя поближе, я узнал Татьяну Николаевну Москалькову, уполномоченного по правам человека в РФ. Она сильно изменилась с тех пор, как я видел ее в качестве депутата Госдумы четыре года назад. Я тогда очень плотно пообщался с ней и сфотографировался на память. Татьяна Николаевна тогда только поменяла генеральский мундир МВД на гражданский костюм депутата, была выше ростом, с энергичной походкой, спортивной фигурой и обладала командным голосом.

Сейчас я увидел перед собой совершенно иного человека. Передо мной сидела уставшая женщина с очень добрыми глазами, которая, как мне показалось, собрала всю боль российских семей, которые имеют несчастье видеть своих любимых только через решетку.

Работу доктора юридических наук на посту уполномоченного по правам человека Татьяны Москальковой одобряют многие известные правозащитники: председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, адвокат Генри Резник, Валерий Борщев, Светлана Ганнушкина…

Москалькову очень уважают и любят в тюрьмах, она одна из самых популярных адресатов жалоб заключённых.

Татьяна Николаевна рассказала про визит моей жены Юли и дочери Маши, который произвел на нее впечатление. С Москальковой была Слюсарь Наталья Борисовна, начальник управления защиты политических прав аппарата уполномоченного. Они внимательно выслушали мою историю, дали практические советы по медицинской помощи, условиям содержания в изоляторе, по методам моей защиты. Татьяна Николаевна пообещала мне в этот же вечер поговорить с председателем ЦИК Эллой Памфиловой по поводу моего недопуска на выборы. Поразил уполномоченного по правам человека в РФ и мой показательный арест в день назначения выборов с предварительными угрозами высокопоставленных чиновников, опубликованными в моем видеообращении к Президенту.

13.09.2018. «Матросская тишина»

Одна из тем, обсуждаемых с генералом ФСИН Морозом и Москальковой, - это огромное количество мусульман в тюрьмах Москвы. Примерно 40% составляют узбеки, таджики, киргизы, татары, жители Кавказа. Если с православными обрядами и священниками организовано все на более или менее приемлемом уровне, то у мусульман ничего нет, кроме того, что они организуют сами.

Во всех трех тюрьмах, где я побывал – «Водник», «Лефортово», «Матросская тишина» - пропорция примерно 40% мусульман к почти 60% православных соответствует реальности. Конечно, есть и представители других конфессий, как, например, иудеи, буддисты, не говоря о католиках, протестантах и даже мормонах, которые встречались мне в тюремных путешествиях. Например, Манаширов регулярно читал Тору и строго соблюдал Шабат, даже мне не давая заниматься какой-либо работой. Я часто читал Тору вслух, других книг не было на тот момент, мне и Роме Манаширову это нравилось. Как оказалось, она полностью соответствует Ветхому Завету, за исключением разницы в именах.

Я бы назвал еще две причины, почему государству надо более внимательно относиться к положению мусульман в тюрьмах и колониях.

Во-первых, уж слишком силен накал страсти у исламистов, они более радикальны и последовательны. Многие из них признают единственным законом для себя положения Шариата. Ситуация усугубилась еще и тем, что силовики стали массово сажать по статье «терроризм» сторонников не столько Корана, сколько последователей Сунны Пророка Мухаммада. Большинство сидящих по экстремистским статьям, с их слов, не планировали теракты, и если и говорили про возможность воевать в Сирии, то только чтобы произвести впечатление на единоверцев, для красного словца. Тем не менее, боевиков из стран СНГ и России, воюющих на стороне исламистов в Сирии, действительно немало. Попадая в тюрьму, умеренные мусульмане, лишенные возможности общаться с имамом, соблюдать традиционные религиозные обряды, попадают под влияние джихадистов. Таким образом, подобная политика государства сама создает питательную среду для выращивания новых ультрарадикальных исламистов. Сегодня в тюрьмах и колониях силы блатных и зеленых примерно уравнялись. Зачастую власть меняется в тюрьме, переходя от приверженцев воровских традиций к джамаатовским и наоборот, бывает, что это сопровождается массовыми побоищами. Зачастую сами силовики провоцируют конфликты между этими двумя силами, применяя древнеримский принцип «разделяй и властвуй».

Во-вторых, во всех известных мне тюрьмах Москвы смотрящие и положенцы почти сплошь мусульмане. Самый верх иерархии последние годы у чечено-ингушской диаспоры, затем следуют дагестанцы, азербайджанцы, кабардинцы, татары, несмотря на то, что большая часть воров в законе – грузины, армяне, русские, курды. Назначают смотрящего по тюрьме и положенца именно воры в законе с воли, и этот парадокс мне непонятен, хотя надо отдать должное вайнахам, у них это неплохо получается.

Спросил сегодня у одного офицера ФСИН про этот парадокс, он ответил, что за деньги можно все… Полагаю, что это слишком примитивный ответ, не раскрывающий полной сути данной ситуации.

Противоречие состоит еще и в том, что смотрящие должны так или иначе соблюдать воровские законы, что входит в противоречие с традициями ислама.

Напомню, что ингуш Ильяс – положенец в «Матросской тишине», чеченец Зелимхан – смотрящий большого спеца, азербайджанец Талех – смотрящий 6-го спецблока, азербайджанец-бродяга Идраг сидит в одной камере 135 с Ильясом и Талехом, а якобы черкес Зураб «смотрит» за больницей. В «Бутырке» положенец – ингуш Ахмед, на «Воднике» - ингуш Башир, до него был тоже ингуш Мага. На «Матросской тишине» положенцем до Ильяса был дагестанец Суррогатный Сура (аварец или даргинец по разным данным), он вышел на свободу прямо из зала суда, несмотря на то, что обвинялся по нескольким статьям.

Предыдущий, Анзор, был очень авторитетным положенцем, в глазах арестантов уважение к нему прибавилось после разрешения конфликта между чеченцем и русским, сидящими в этой тюрьме. Выслушав обоих, Анзор решил в пользу русского, а когда чеченец на родном языке стал агрессивно укорять его за то, что не поддержал нохчи (самоназвание чеченцев) вне зависимости от обстоятельств, то Анзор влепил ему пощечину. Надо сказать, что в тюрьме рукоприкладство не приветствуется, и на это имеют право только люди, обладающие определенным рангом, да и то в легкой форме. Воры в законе, бродяги и стремящиеся даже не должны ругаться матом.

Нынешние «смотрящие» возникли не на пустом месте, а явились продолжением стародавних тюремных традиций. Причем староста («смотрящий») избирался в каждой камере (как тогда, так и сейчас). Авторы инструкций того времени писали: «Избираются старосты из числа опытных, умных, обладающих сильными характерами, умеющими влиять на «шпану», разговаривать с ней, понимать ее нужды».

Так, Феликс Дзержинский неоднократной избирался старостой («смотрящим») в варшавской тюрьме, Александровском и Орловском централе. Моисей Урицкий «смотрел» за Лукьяновской тюрьмой в Киеве, а Михаил Калинин избирался старостой питерских «Крестов». Хотя надо отдать должное лидерам преступного мира, что в царской России все-таки «смотрящими» (старостами) в централах были классические уголовники, начальство не жаловало «политических».

***

Ева Меркачева прямо и жестко раскритиковала тех, кто стоит за моим заказным уголовным делом. Преклоняюсь перед этой хрупкой молодой женщиной, имеющей столь стержневой характер, рискующей получить неприятности за такие серьезные обвинения высокопоставленных чиновников. Только ради столь высокой оценки Евы можно было садиться в тюрьму. Для меня это большая честь, и безусловно я горд слышать такое о себе от человека, который лучше всех в России знает положение в тюрьмах и написал больше всех самых популярных и объективных статей об этом ужасе.

- В этой истории с самого начала было множество нарушений. Все эти месяцы мы пытались добиться справедливости. На примере Шестуна видно, как к нам относится власть, - рассказала Ева Меркачева в интервью «Оке-инфо». – Ведь все знали про нарушения, про то, что Шестун имеет право участвовать в выборах, и Элла Памфилова сказала, что не должно быть никаких препятствий, и Михаил Федотов к нему приходил, но вместо того, чтобы впустить нотариуса, его перевели в СИЗО «Лефортово», и нотариус так и не смог к нему попасть. То есть получается, что ни слова Памфиловой, ни слова Федотова - ничего не помогло. Есть силовики, которые сказали - ты не будешь участвовать в выборах, и так и произошло, несмотря на слова и действия тех людей, которые должны отвечать за законность выборов. Это Шестуна очень сильно подкосило, он очень переживал, потому что верил в свои конституционные права. Еще он очень сильно страдал от того, что не может увидеть своих детей. Вообще, сломить такого человека, как он, очень сложно, но когда речь заходит о детях, о невозможности встреч с ними - это очень сильно подкашивает даже самых сильных. Он говорил, что мечтал еще об одной дочке, но, видимо, этой мечте уже не суждено сбыться. Я уговаривала его, что он еще успеет стать отцом... Порой я замечала, что на него накатывает неверие в будущее, ощущение безнадежности. Это, конечно, печально. Человек пытался разоблачить людей у власти, которые совершили преступление, а в результате оказался за решеткой сам.

- Мне почему-то казалось, что обращение Шестуна к президенту станет таким охранительным билетом для него, - продолжала Ева. – Но получилось наоборот, и это страшно, что в нашей стране так происходит. Человек, который кого-то разоблачает, сам страдает от преследований. Вот это вот страшно, честно вам скажу. Это прямо печально-печально. Наша власть может удивлять как своей жестокостью, так и неожиданным милосердием. Были примеры, когда что-то менялось - и человека отпускали. Мне бы очень хотелось, чтобы Александр Шестун стал тем самым счастливым исключением. К тому же преступление, в котором его обвинили - экономическое, а в «Лефортово» содержатся преступники государственного масштаба. Никогда раньше не было там главы района, это настолько мелко для такого изолятора... Такие дела, практически фейковые, как у Шестуна, не делают чести нашей правоохранительной системе. Как однажды сказал наш известный адвокат Резник, в стране бывают вредители. Это как раз люди, возбуждающие уголовные дела, которые люди, народ, не понимают. Я думаю, Шестун стал жертвой таких вредителей.

Мне было неожиданно приятно услышать множество лестных о себе отзывов как от людей, которых я знал на воле, так и от совершенно незнакомых.

- Очевидно, что человек рискнул всем и это его выступление в Youtube — отчаянный акт мужества, - заявил режиссер Юрий Быков. - Но у него, насколько я понимаю, есть семья, пять детей. Я человек не женатый, не семейный, но даже я когда иногда позволяю себе не то, что нечто подобное, а совершенно не идущие в сравнение с этим выпады в соцсетях, и то мне страшно. А здесь, по-моему, человек идет по очень опасной дорожке. Что я могу сказать? Безумству храбрых поем мы песню.

Заместитель директора по науке Дома-музея Василия Поленова Наталья Грамолина, с который мы много общались на воле, сказала в прессе, что знает меня исключительно с хорошей стороны:

- Шестун неоднократно бывал у нас в музее-заповеднике и оставил о себе впечатление как о человеке умном, живом, интересующимся. Мы с ним не раз беседовали на самые разные темы и мне импонировали его взгляды, идеи, то, что он делает в Серпуховском районе. Когда я узнала, что он арестован, стала думать, чем могу помочь. Решила выступить поручителем, чтобы заключение в СИЗО, по возможности, заменили домашним арестом.

Почетный президент Федерации авиационного спорта России Владимир Иванов также публично меня поддержал:

- Да я лично вручал ему медаль Международной авиационной федерации за личный вклад в развитие и популяризацию авиационных видов спорта. Сейчас это уже история, но многие спортсмены не только из России, но и из-за рубежа до сих пор с теплом вспоминают Чемпионаты мира по вертолетному и самолетному спорту, которые проводились в Серпуховском районе. И все это стало возможно благодаря тому, что Шестун согласился принять чемпионаты. Он всегда уделял огромное внимание развитию авиационных видов спорта. Также на протяжении более десяти лет администрация Серпуховского района помогала нам проводить летную практику для курсантов областной школы-интерната имени Покрышкина...  Мне очень жаль, что он попал в такую непростую ситуацию. Дай бог, чтобы все это как-то разрулилось.

Продолжение следует…