Августейшая особа
После чемпионата мира нас ожидает то же, что в марте четырнадцатого: обострение внешнеполитической повестки и судьбоносный захват чего-нибудь небольшого, но духоподъемного.
Тут ведь в чем штука: они наконец поняли, что он любит и чего не любит больше всего. Больше всего ему нравится со снисходительной улыбкой принимать здесь мировых лидеров и показывать, как у нас все хорошо: на питерском экономическом форуме он прямо плавал в этой атмосфере уважительной враждебности, осторожного подобострастия, признания сквозь зубы. В его системе ценностей народная любовь давно ничего не весит, он знает, какое это переменчивое дело и как легко она покупается. Ему нужен международный престиж, он все делает с оглядкой на них, ему хочется, чтобы о нас говорили примерно так же, как о советском хоккее в семидесятые. Мы – «большая красная машина», нас боятся, не любят, но восхищаются. И он не хочет, чтобы любили. Любовь проходит, а страх никогда. Так что форум и чемпионат – его главные праздники. И больше всего он не любит, когда ему, по выражению одесского бандитского короля, нарушают праздник.
А его нарушают: и Сенцов со своей голодовкой, и доклад международной комиссии по «Боингу», и обострение ситуации в Донбассе (и он наверняка убежден, что украинская сторона приурочивает это к чемпионату – как в 2014 году искренне верил, что Майдан затеяли для осквернения его личной Олимпиады).
И реакция на все эти обострения одна: как, вы пытаетесь испортить нашим людям их главный праздник? Мы не жалеем денег на хорошее впечатление, наши люди жертвуют всем – и вы нам плюете в лицо в ответ на гостеприимство, на безупречную холодную вежливость нашей дипломатии, на изящество пропаганды? Так вот же вам! Вы хотели смазать впечатление от Игр – и получили Крым, а потом и гибридную войну; вы приурочили к чемпионату свои доклады и разоблачения – так получайте!
Всех, кто будет вякать в надежде привлечь внимание иностранных гостей, будут вязать втрое жестче и наказывать, как за террор; и если на фоне чемпионата действительно появятся обострения – «мстя будет страшна». Нет занятия опасней, чем омрачать его радости. У него же их так немного – грузовик поводить да с Меган Келли поболтать.
Источник - «Собеседник»
