«Идите на» или «идите в»?
Проблема, заявленная в заголовке, представляет собою одну из сложнейших задач, которые человек вынужден решать постоянно. Значительно чаще, чем, например, «быть или не быть?»
Проблема эта — выбор.
Если избрать вариант «идите на», то впереди будет лишь один адрес. Обозначим его буквой «х» — не икс, мы, слава богу, не латиняне, а русский хер — буква русской азбуки, изображаемая косым крестом. Похерить — означает, перечеркнуть, в переносном смысле уничтожить и/или забыть. Об этом даже есть философская русская песня «Ехай на хер» — то есть, сгинь, исчезни.
Если же вы предпочтёте вариант «идите в», то обнаружите, что опять оказались перед выбором. Ибо впереди два адреса, обозначаемые (для удобства) буквами «ж» и «п». И что уж вы выберете — дело ваше.
Несмотря на всю наглядность сказанного, от читателя постоянно ускользает гораздо более важная высокая цивилизационная проблема.
Наша цивилизация — пишущая. Можно назвать ее Цивилизация Книги, и это будет гораздо точнее, чем, например, «техническая» или какая-нибудь индустриальная.
Вся наука, техника, индустрия, вся история, философия, все религии — всё это книги, записи, безразлично: на бумаге, мраморе, дискете. Даже музыка записывается…
Частный случай Письменной Цивилизации — литература. И проблема выбора там была решена давно.
Тысячелетия назад, например, греческие драматурги сочиняли пьесы. Сколько тех драматургов было — не знаем. Но солидные эксперты решали, какая из пьес достойна постановки, а какие похерить — пустить на тряпки, на протирку оптических осей… И судя по тому, как нас и по сей день потрясают трагедии Эсхила, Еврипида и смешит Аристофан, тогдашние эксперты были молодцы.
Когда же настало книгопечатание — то есть тиражирование в прежде немыслимых масштабах — то между писателем и читателем немедленно очутился книготорговец. Он вкладывал деньги, рисковал: раскупят ли тираж или придется пустить его на обертки.
…В России ХIX века книготорговцы угадали с Пушкиным, Гоголем, Толстым, Достоевским… Конечно, тогда издавали и Катенина, Шаховского, Шишкова, Булгарина… но спрос на них быстро упал. Теперь их имена не на полках книжных магазинов, а в «Евгении Онегине», и что уж они понаписали — бог знает.
Факт: от сотен авторов ХIX века — Золотого века русской литературы — остались полтора десятка прозаиков и поэтов. Но зато превосходных. Остальных история похерила и продолжает херить — стирать из памяти.
А сейчас? Сейчас пишут не сотни, а миллионы. И это — новое явление. Прежде автору требовалось свободное время для писанины и свободные средства: бумага, чернила, перья — все денег стоило. И риск — возьмет ли издатель? Купят ли?
Сейчас ни расходов, ни риска. Тюкай энтер и твоя писанина доступна миллиардам . Это прогресс.
Но согласитесь: в народе содержание гениев не растет с развитием техники. Гений по-прежнему, грубо говоря, один на миллион. Хуже того, многие убедительно доказывают, что процент талантливых людей снижается, благодаря развитию электроники. («Благодаря» тут обрастает двусмысленностями, как видите.)
Вот и выходит, если раньше система книготорговли пропускала на рынок 100 авторов из 1000, а время оставляло из 100 только 10 — значит, 990 из этой пишущей тысячи шли на хер.
В брежневские времена, когда изданием книг руководила не торговля, а идеология, в Союзе Советских Писателей числилось больше десяти тысяч членов. Попробуйте сходу назвать хотя бы полсотни. Сломаетесь раньше. Значит, остальные 9950 членов пошли на хер с исторической точки зрения. А ведь и сорока лет не прошло.
Теперь по-русски пишет миллион, а интернет пропускает всё без разбора, без отбора. Но поскольку число талант