Яхты вместо больниц

Чуть больше года назад в деловом еженедельнике «Компания» вышла статья о ликвидации больниц в Москве и постройке на их месте коммерческой недвижимости. Писали о том, что на месте как минимум 7 детских больниц в центре столицы появится коммерческая недвижимость. Или платные медцентры. Материал прошел незамеченным – лето, время отпусков. Тема ожила перед осенними протестными акциями обычных москвичей и столичных медиков, когда стало известно о наличии плана мэрии по глобальной «оптимизации» системы московского здравоохранения.

ГКБ №53, расположенной по адресу ул.Трофимова, 26, в списках на уничтожение не было. Но ее планировали присоединить в качестве филиала к больнице №13. Что и было сделано. На отсутствие пациентов здесь не жаловались - койки в больнице никогда не пустовали. «Я здесь 4 года работаю: в коридорах люди лежали: если в палатах 50 человек на этаж, то в коридоре обычно еще 10», говорит одна из сотрудниц. Чтобы понимать масштабы: 53-я больница это порядка 600 койкомест и 720 человек персонала.

Больница пользовалась хорошей репутацией. «У каждого ЛПУ есть, как говорится, свой конек. В 53-й больнице традиционно сильные хирурги, например, Михаил Данилов, Вахтанг Зурабиани, Владимир Глобай. Их хорошо знают в медсообществе, - говорит московский кардиолог Сергей Иванников, работающий в одном из медицинских центров ЮАО. – Другие направления, где работают высококлассные специалисты, это кардиореанимация и гинекология, в том числе небюджетная». Конечно, отмечает врач, 53-я не избежала общих для больниц бытовых проблем – например, с качеством питания, но профессиональный уровень врачей крайне высок. А три года назад был проведен частичный ремонт с заменой оборудования.

К сожалению, вынуждены поправить нашего собеседника. Сегодня о 53-й горбольнице Москвы приходится говорить уже в прошедшем времени. Потому что ее закрывают. Решением столичных властей на ее месте будет построен… яхт-клуб. А рядом, в Нагатинской пойме на месте парка – Диснейленд. К настоящему моменту, по словам сотрудников медучреждения, уже закрыты отделения кардиологии, терапии, небюджетной гинекологии, кардиоблок (реанимация), общая реанимация, паллиативное отделение. Оборудование демонтируют, а здания готовят к сносу. «Хирургия еще не закрыта, но больных уже не везут, потому что все врачи уже получили уведомления. У нас в гинекологии еще не все получили, дали только тем, кто в августе уходит в отпуск, - говорит сотрудник больницы. - В урологию тоже поступлений нет. В паллиативное отделение, где раковые больные, тоже поступлений нет. Вот мы только, гинекология, и принимаем. Еще гнойная хирургия». 

Буквально на днях факт косвенно признал Сергей Собянин. Во время интервью радиостанции «Говорит Москва» ведущая задала вопрос о закрытии 53-й больницы, поинтересовавшись при этом, как будет использоваться здание после закрытия. В ответ она услышала… рассказ о  трех новых роддомах. Попытавшись все-таки достучаться до правды, журналистка получила вот такой шедевральный пассаж: «Как правило, мы эти здания стараемся передавать под частные клиники, или под хосписы, или другие социальные…».

Честно, особенно в первой части. Что касается 53-й больницы, то ее должны были перепрофилировать под «другие социальные». В ноябре прошлого года, комментируя вызвавший волну негодования План оптимизации столичного здравоохранения, заммэра по социальным вопросам Леонид Печатников заявил, что на базе этого ЛПУ создадут стационарное медучреждение для пожилых людей. Позднее фигурировали даже цифры – 600 коек. И еще весной все были уверены, что так и будет. 25 марта Леонид Печатников сообщает, что 53-я больница города Москвы перейдет под контроль департамента соцзащиты, а в ней таки появятся социальные койки. «Для развития гериатрической помощи населению предполагается внедрение новых средств и методов диагностики, лечения и реабилитации, повышение квалификации медицинских работников в вопросах гериатрии, перепрофилирование части коечного фонда больниц в коечный фонд сестринского ухода для лиц пожилого и старческого возраста», - сказал тогда собеседник агентства АГН «Москва».

Теперь выясняется, что ничего здесь не будет. А слова г-на Печатникова можно рассматривать только как реакцию московских властей на осенние митинги, связанные с реформой здравоохранения. «Он сказал все это лишь бы успокоить ситуацию», завила нашему изданию координатор движения «Вместе – за достойную медицину» Алла Фролова. За закрытием больниц стоят исключительно финансовые и имущественные интересы определенных людей и структур, считает она. «Сейчас земли принадлежит городу, но ведает ею городской департамент здравоохранения. А согласно этой программе, все участки будут переданы в ведение Депимущества». И если раньше на этом же месте можно было построить только учреждение медицинского назначения, то теперь открывается самый широкий простор для коммерческого использования.

Формально все моменты процесса ликвидации 53-й, думаю, соблюдены, говорит Фролова. «Больница, уже в статусе филиала, признана неэффективной с точки зрения использования бюджетных коек, а делать это московские власти научились – не госпитализировать по «скорой». То есть, считает она, с самого начала московские власти уже имели намерение передать эти земли на другие, не медицинские цели.

Напомним, что два года назад точно такая же история уже произошла с детской инфекционной больницей №12, что возле «Белорусской». Больницу закрыли, площадку продали компании «Медстройинвест» под строительство гостиницы. «И во всей этой реформе, в таких действиях просматривается только коммерческая выгода», уверена она. При этом заявленное строительство гостиницы на месте снесенных корпусов не ведется – видимо, у инвестора нет денег. В итоге, ни детей не лечим, ни туристов не завлекаем. А месяц назад закрыта больница № 59 на площади Борьбы у метро «Новослободская». Схема ликвидации этого ЛПУ была та же, что и у 53-й, рассказывает Фролова. «Сначала из нее сделали филиал Боткинской, во время митингов, когда вопрос подняли, чиновники пообещали не закрывать. Но сейчас ее закрыли». Вместо нее, по слухам, будет дорогая платная клиника или элитный жилой комплекс.

Что можно было бы сделать в этой ситуации? Да хотя бы провести исследование, где и какие койки лишние, где и каких врачей с избытком, а где – не хватает, опросить население, говорит Фролова. Посмотреть, хватает ли мест на постоянно растущее население. И только потом принимать решения по судьбам учреждения. «Но Департамент здравоохранения – самая закрытая структура в Правительстве Москвы. Они реагируют только тогда, когда уже пройдена точка невозврата. Вот увидите - через пару месяцев выпустят приказ о ее закрытии, когда уже ничего нельзя будет сделать». «Делается все тайно, никто не обсуждает это ни с врачами, ни с пациентами, ни с общественными организациями, - говорит бывший врач 11-й горбольницы Семен Гальперин. - Где-то там в недрах департамента здравоохранения проводятся какие-то тайные решения, а потом постфактум мы узнаем, что закрывается то одна больница, то другая, людей попросту выкидывают на улицы».

Закрытие 53-й и других московских больниц в очередной раз поднимает и тему использования бюджетных денег. И в 59-й, и в 63-й больницах незадолго до закрытия был сделан ремонт, а в последнем случае – вообще за полгода. И зачем было это делать, устанавливать новое оборудование? Куда оно уходит потом? На чей баланс встает? Или продается некоему юрлицу, которое, конечно же, не забывает отблагодарить всех участвующих в деле чиновников? Вопросы, на которые пока москвичи не слышали четких ответов. Такое впечатление, что для московских властей главное – это продать землю, говорит Фролова. Отсюда и яхт-клуб, и прочие аналогичные проекты. «Ну сколько этих человек в Москве? Сто?», спрашивает она. Жителям этого района такой клуб явно не нужен. «У остальных яхт нет. У них здоровья нет!» - солидарен с ней сотрудник 53-й.

Можно ли переломить эту ситуацию и остановить этот процесс? «Изменения в системе здравоохранения нужны, это факт, - говорит Фролова. – Вопрос в другом: чтобы обсуждать ее потребности, формат проведения, количество больниц и т.д., нужно ввести мораторий на реализацию этой самой программы. Потому что бессмысленно обсуждать и предлагать меры, когда уже решили зарыть 28 ЛПУ за полтора года. А то от всего происходящего становится страшно. Как будто геноцид какой-то…».