Алексей Френкель рвет банк

В распоряжении "Коммерсанта" оказался текст второй статьи экс-главы ВИП-банка Алексея Френкеля, обвиняемого в заказном убийстве зампреда ЦБ Андрея Козлова. В тексте, написанном летом 2006 года, господин Френкель конкретизировал обвинения в коррупции к ЦБ и системе страхования вкладов, описал систему взяток в банковском надзоре ЦБ и фактически назвал трех персонально подозреваемых им чиновников ЦБ – Виктора Мельникова, Михаила Сухова и Андрея Козлова.

Как стало известно, задержанный по обвинению в организации убийства Андрея Козлова банкир Алексей Френкель на протяжении длительного времени и задолго до убийства замглавы ЦБ планировал выступить с разоблачением коррупции в системе банковского надзора. Президент ММВА Алексей Мамонтов в пятницу вечером передал в редакцию еще одну статью господина Френкеля (первая была опубликована на сайте 19 января). Господин Мамонтов пояснил, что текст был написан Алексеем Френкелем летом 2006 года и переслан ему по электронной почте. Тогда, по словам главы ММВА, он посоветовал коллеге вместо этого текста опубликовать по возможности документы, подтверждающие изложенное, господа Мамонтов и Козлов обсудили текст и решили его не публиковать – ситуация изменилась лишь после ареста господина Френкеля, когда последний дал добро на распространение своих текстов.

Второе послание Алексея Френкеля, озаглавленное "О надзоре и надзирателях", оказалось много короче и гораздо конкретнее первой статьи. В нем содержится описание якобы существующей системы взяток ЦБ при отборе банков в систему страхования вкладов (ССВ) и есть персональные обвинения.

Так, по имени назван зампред ЦБ, отвечающий за взаимодействие с Росфинмониторингом, Виктор Мельников. Хотя никаких конкретных обвинений ему господин Френкель не предъявляет, описанные им ситуации невозможны без участия чиновника. Господин Френкель отмечает негативную роль, сыгранную "Добровольческим корпусом по оказанию финансовых услуг" (некоммерческой организации из США, специализирующейся на оказании технической помощи развитию финансовых рынков в странах с переходной экономикой) в развитии банковского надзора – напомним, в 2001-2002 годах его управляющим директором в России был именно Андрей Козлов. Кроме того, как отмечает господин Френкель, "механизм приема пожертвований был быстро налажен через департамент лицензирования" – его бывший руководитель Михаил Сухов в минувшую пятницу стал членом совета директоров ЦБ.

Бывший руководитель ВИП-банка пытается доказать, что "реальность происходивших процессов при отборе банков (в систему страхования вкладов) ничего общего не имеет" ни с обеспечением устойчивости банковской системы, ни с борьбой с отмыванием денег. Господин Френкель утверждает, что после 2002 года система банковского надзора и нормативная база ЦБ вообще перерабатывалась в сторону "определения более размытых критериев", выстраивалась на основе вынесения "мотивированных решений", а не соблюдения формальных показателей. Именно это и стало причиной того, что "именно в последние два-три года они (коррупционные проявления) выросли в целостную систему и достигли невиданных масштабов".

Текст приводит и конкретные оценки взяток, платившихся за вступление в ССВ, и ежемесячной прибыли "крышевателей" бизнеса по обналичке. По данным господина Френкеля, вступление банка в ССВ стоило его хозяевам от $150 тыс. до $5 млн. Суммарный объем взяток, по оценке банкира, только за "период приема банков в ССВ" составил $250 млн, доходы неназываемых "кураторов" – $100-120 млн в месяц.

Опрошенные предприниматели, знакомые с практикой обналички и банковского надзора, анонимно заявили, что второе письмо Алексея Френкеля содержит информацию и данные, совпадающие с общим мнением о происходящем на рынке и в ЦБ. "Это слишком правдоподобно, чтобы это комментировать",– заявил анонимный участник рынка.

Впрочем, как и в ситуации с первым письмом, участники рынка разделяют не все взгляды господина Френкеля, называя другие "шизофренией чистой воды". Они подчеркивают, что если его бизнес действительно находился на грани правовой зоны и криминала, то его стремление бороться с коррупцией и "играть в правозащитника" как минимум труднообъяснимо. А многие из его интерпретаций называют "сомнительными".

В то же время мнения профессиональных читателей "писем Френкеля" расходятся в вопросе, сам ли он готовил эти материалы. Так, некоторые собеседники утверждают, что в 2006 году в банковском сообществе ходили слухи о неких "аналитических бумагах одного из силовых ведомств" с близкой фактурой и выводами. Возможно, эти же документы обсуждались на заседании Национального банковского совета с участием президента Владимира Путина 14 декабря 2005 года в Новосибирске. Другие же, включая господина Мамонтова, не сомневаются в авторстве доклада.

Впрочем, все участники рынка отмечают, что, как и в первом письме, в тексте старательно обходится вопрос о документальных подтверждениях обвинений. А названия конкретных банков хотя и вычисляемы, но не предаются гласности. Алексей Мамонтов, как и раньше, сознательно вымарал в тексте все имена банков, но они легко восстановимы по датам – так, в тексте описывается отзыв ЦБ лицензии у Международного банка экономического развития 20 июля 2005 года с подробностями, обвиняющими ЦБ в коррупции.

Впрочем, из текста очевидно, что целью Алексея Френкеля являлись не конкретные обвинения, а указание на системные проблемы с банковским надзором, приводящие к коррупции. Так, банкир приводит описание системы критериев финансовой устойчивости от ЦБ, где два показателя – ПУ3 и ПУ4, по его мнению, являются чисто оценочными и якобы используются в обоснование коррупции. Он также критикует положение ЦБ №271-П от 9 июня 2005 года, описывающее документы, принимаемые ЦБ к рассмотрению,– на базе его, по мнению Алексея Френкеля, существует "прейскурант" взяток.

В ЦБ отказались от комментариев на любые темы, связанные с коррупцией и обвинениями господина Френкеля. "Правоохранительные органы неоднократно, в том числе и за последний год, проверяли деятельность ЦБ, в том числе и по подобным заявлениям, но никаких подтверждений существования коррупции никто не обнаружил",– заявил один руководителей ЦБ, но на условиях анонимности. А заместитель председателя комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Павел Медведев заявил: "Это жалкие заявления, они недорого стоят. Не приведены ни фамилии, ни названия банков".

Часть претензий к системе "мотивированных суждений" в банковском надзоре, отметим, поддерживается экспертами, даже считающими обвинения "голословными". Так, заместитель председателя комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Анатолий Аксаков заявил: "Я допускаю, что в системе страхования вкладов и системе банковского надзора могли быть изъяны. Может быть, система отбора банков должна быть жестче устроена, но в начальный период становления системы может быть был оправдан более мягкий подход".

Часть обвинений Алексея Френкеля проверяемы, хотя сам глава ВИП-банка в этом помочь не может. Алексей Мамонтов вчера сообщил, что второй текст является последним – "архивы Френкеля" на нем полностью исчерпаны.

Вы Алексею Френкелю верите?

Анатолий Лисицын, губернатор Ярославской области:

– Сложно верить человеку, обвиняемому в причастности к убийству. Но ЦБ и банковская система действительно опоздали с реформой, и большинство банков существуют без необходимых страховых обязательств, пытаются выжить и нажиться за счет людей. Народ считает, что это безобразие вершится не без ведома ЦБ, чиновникам которого отстегивают большие средства.

Михаил Алексеев, президент Роспромбанка:

– Вряд ли будет правильно исходить из того, что люди в положении Френкеля будут говорить только неправду.

Павел Медведев, первый зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финрынкам:

– Нет, это жалкая попытка выпутаться. У него произошел сбой в неплохих мозгах. Письма выглядят попыткой обелить себя и оболгать других. Объективно Френкель, вместо того чтобы сотрудничать со следователями, раздражает их еще больше.

Игорь Коган, председатель правления Оргрэсбанка:

– Я верю, что он пишет эти письма с определенной целью. Хотя странно, что человек, обвиняемый в убийстве, пытается доказать, что у него действительно были мотивы, и рассказывает, не почему он не мог этого сделать, а наоборот, что причин было очень много. Какое-то алогичное поведение.

Алексей Рукавишников, зампред правления банка "Союз", бывший сокурсник Андрея Козлова:

– Не особо – он скатился на личности. Его приперли к стенке, и он выкручивается всеми способами. А Козлов просто не мог иметь никаких дел с такими, как Френкель. Но у меня нет уверенности, что это Френкель заказал убийство Козлова.

Юрий Ровенский, гендиректор агентства РБК:

– Теперь я стал сомневаться в виновности Френкеля. Я говорил с банкирами, они все утверждают, что он на заказное убийство не способен, да и письма ему не выгодны.

Гарегин Тосунян, президент АРБ:

– Чему верить-то? Попытке представить ЦБ в негативном свете? Но и Френкеля я упрекать не стал бы, для него это не лучший способ оппонирования, он не в том месте, откуда можно нападать на ЦБ. Его письма воспринимаются не как самые объективные. Хотя первое заставило нас многое проанализировать и обсудить.

Сергей Митрохин, депутат Мосгордумы:

– Не исключаю, что он говорит правду. Контроля за ЦБ нет, он слишком закрыт. А содержание писем к обвинениям против Френкеля прямого отношения не имеет, их даже защитой назвать нельзя. Но Френкеля назовут клеветником и засудят.