Он сам пришел

Заместитель генерального прокурора России Александр Бастрыкин стал первым из высокопоставленных прокурорских работников страны, вызванных и явившихся в суд в качестве свидетеля. Он был допрошен на процессе по делу бывшего руководителя главного следственного управления следственного комитета при прокуратуре РФ Дмитрия Довгия, обвиняемого в получении взятки в размере €750 тыс. Своего бывшего подчиненного он охарактеризовал как хорошего работника, которому довольно долго "полностью доверял". Сомнения же в порядочности и профессионализме господина Довгия появились после того, как тот собрался освободить бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна.

На допросе Александра Бастрыкина еще в ходе следствия настаивала защита Дмитрия Довгия, однако тогда адвокатам в этом было отказано. Не заявлялся он изначально свидетелем и со стороны обвинения. Понятно, что появление господина Бастрыкина в суде — это своего рода прецедент. Вместо прокурорских чиновников такого уровня в суды, как правило, ходят их представители или не ходит вообще никто. Однако на многих громких процессах стороны хотели бы видеть в суде в качестве свидетелей их лично, и теперь, ссылаясь на прецедент, добиваться этого будут еще настойчивее. Тем не менее глава следственного комитета при прокуратуре РФ появился в Мосгорсуде. Но началось вчерашнее заседание не с него, а с шести деревянных коробок вина Barolo, предъявленных присяжным.

Так гособвинение решило наконец опровергнуть главный довод защиты господина Довгия. Напомним, что, по версии обвинения, именно в коробках из-под Barolo в 2007-2008 годах предприниматель Руслан Валитов передал две взятки на общую сумму €750 тыс. бывшему начальнику отдела следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрею Сагуре — якобы для Дмитрия Довгия. Последний же за крупную взятку, по версии того же следствия, прекратил в отношении господина Валитова уголовное дело о легализации имущества "Томскнефти", добытого преступным путем. Тогда, как сообщалось ранее, защита господина Сагуры предъявила справки из магазина "Коллекция вин" и от поставщиков данного вина, в которых сообщалось, что Barolo в деревянной таре ими не продается, а значит, в коробке из-под него не могло быть и взятки.

Свои шесть коробок с Barolo обвинение принесло из другого магазина — "Мир вин". Несмотря на то что адвокаты подсудимых протестовали, пытаясь объяснить, что предполагаемый взяткодатель Валитов покупал Barolo именно в "Коллекции вин", коробки в качестве доказательства были приобщены к делу.

Когда их демонстрировали коллегии присяжных, одна из присяжных в шутку спросила: "А можно продегустировать?" Но ей отказали, в том числе и потому, что обвинение обещало вернуть дорогой вещдок (стоимость бутылки от 40 тыс. до 70 тыс. руб.) в магазин.

Тут же, как бы развивая успех, обвинитель из Генпрокуратуры Мария Семененко попросила вызвать в зал "еще одного свидетеля — Александра Бастрыкина". О том, что тот уже ждет за дверью, похоже, не знал даже председательствующий на процессе Дмитрий Фомин. "А он что... пришел?" — переспросил судья и тут же удовлетворил ходатайство.

Заняв место на трибуне рядом с судьей, господин Бастрыкин рассказал, что с Дмитрием Довгием познакомился еще в 2001 году, когда того ему порекомендовало взять на работу в милицию Северо-Западное управление Минюста. За все последующие семь лет совместной работы — в главном управлении МВД РФ по Центральному федеральному округу, в Генпрокуратуре, в следственном комитете — никаких претензий к подчиненному у господина Бастрыкина не было: "Работал хорошо, пользовался моим полным доверием".

Впрочем, на этом похвалы в адрес господина Довгия закончились, и его бывший шеф перешел к негативу. Он рассказал о шокировавшем его рапорте следователя Зигмунда Ложиса, который вдруг "изложил свои подозрения о том, что Довгий недобросовестно исполняет свои обязанности, предвзято оценивает ситуацию по делу ("Томскнефти") и у него есть некая заинтересованность". Также выяснилось, что до этого у господина Бастрыкина с начальником главного следственного управления "были еще два эпизода, которые его насторожили". Первый связан с тем, что Дмитрий Довгий, не посоветовавшись со своим начальником, собрался освободить под залог в октябре 2007 года бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, обвиняемого в "хищении акций и имущества "Томскнефти" на сумму более 12 млрд руб.", а также в "уклонении от уплаты налогов" (господин Алексанян был освобожден только в декабре 2008 года под залог Мосгорсудом). В начале же 2008 года господин Довгий написал письмо на имя министра внутренних дел Рашида Нургалиева с просьбой доставить из Читы материалы по делу ЮКОСа.

— Это нарушение иерархии, и его оправдания о том, что он якобы не смог мне дозвониться, не соответствуют действительности — мой мобильный телефон включен 24 часа в сутки,— заявил Александр Бастрыкин.

Рапорт же "постороннего человека", так господин Бастрыкин назвал следователя Ложиса, стал для председателя следственного комитета последней каплей. Вызвав Дмитрия Довгия к себе в кабинет и ознакомив с рапортом, господин Бастрыкин отстранил его от работы и назначил служебную проверку, которая впоследствии привела к увольнению начальника главного следственного управления.

Окончательно сомнения относительно своего протеже утвердились в сознании Александра Бастрыкина после того, как он узнал из неких "посторонних источников" о переводе обвиняемого Владимира Барсукова ("авторитетного" питерского предпринимателя, которому инкриминируют организацию многочисленных рейдерских захватов) из московского СИЗО в санкт-петербургское.

— И это при том, что была принципиальная позиция его не возвращать,— отметил господин Бастрыкин.

Правда, позже, отвечая на вопросы адвокатов подсудимых, он признал, что в момент вынесения соответствующего постановления по обвиняемому Барсукову господин Довгий уже был отстранен от исполнения своих обязанностей, но на коллегиальном совещании на эту тему присутствовал и против "принципиальной позиции" ничего не возразил.

У подсудимого Сагуры вопросов к Александру Бастрыкину не оказалось.

— Александр Иванович, я заранее извиняюсь за столь щекотливый вопрос, но не задать его не могу,— сказал тогда защитник господина Сагуры Роберт Зиновьев.— Получали ли вы определенные денежные суммы за время работы с Довгием?

— Я категорически отрицаю причастность к коррупционным действиям,— ответил господин Бастрыкин.— Если бы не прочитал стенограмму переговоров Дмитрия Павловича (видимо, Довгия с Валитовым), я бы не поверил в его причастность к коррупции и сейчас.

— Были ли случаи, когда вы мне или я вам передавал деньги? — спросил, в свою очередь, у свидетеля Дмитрий Довгий.

Очевидно, он пытался опровергнуть показания предпринимателя Валитова о том, что переданные в главное следственное управление взятки "уходили наверх".

— Не было такого,— отрицал Александр Бастрыкин какие-либо финансовые отношения со своим подчиненным.

А когда господин Довгий напомнил бывшему шефу о том, что докладывал о жалобах на бывших следователей по делам "Томскнефти" и ЮКОСа Радмира Хатыпова и Алексея Николаева, которые якобы были замешаны в коррупции, Александр Бастрыкин сказал, что этого разговора не помнит. Правда, признал, что "по поводу Хатыпова советовался в кулуарах Генпрокуратуры". В результате следователя Хатыпова уволили, а прикомандированного к Генпрокуратуре следователя Николаева вернули на место прежней службы в Мордовию.

Затем Дмитрий Довгий сообщил, что предполагаемый взяткодатель Валитов на похищенные у "Томскнефти" деньги купил Инвестсоцбанк. По его словам, этот банк находится "под контролем СВР" (Службы внешней разведки) и именно это обстоятельство, а не якобы данная взятка позволило господину Валитову избежать ареста.

— Александр Иванович, а у нас в следственном комитете работают люди из СВР? — спросил у свидетеля Бастрыкина подсудимый, развивая свою мысль о заинтересованности спецслужб в его деле.

— Начальником одного из наших управлений является бывший сотрудник СВР Михаил Ядров,— признал господин Бастрыкин (но к делу "Томскнефти" он не имел отношения, отвечая в комитете за международные связи).

Тогда господин Довгий изложил свою версию событий с Василием Алексаняном. По его словам, после рекомендации Евросуда по правам человека об изменении меры пресечения больному раком и ВИЧ господину Алексаняну "все (руководители следственного комитета) были не против, но потом неожиданно дали задний ход". По словам господина Довгия, Василию Алексаняну предложили сделку — свободу в обмен на показания на Михаила Ходорковского, но бывший вице-президент ЮКОСа от нее отказался и поэтому еще долго находился под стражей. Развить эту тему подсудимому не дал судья Фомин, попросив задавать конкретные вопросы свидетелю, а их у Дмитрия Довгия больше не оказалось.

Адвокаты господ Довгия и Сагуры вызов в суд господина Бастрыкина назвали "приятной неожиданностью". По словам защитника Юрия Баграева, представляющего интересы Дмитрия Довгия, Александр Бастрыкин, вызванный в последний день судебного следствия, был призван поддержать разваливающееся обвинение и произвести определенное впечатление на присяжных. "Но его показания в суде в большей степени на руку защите, а не вызвавшей его стороне обвинения",— отметил адвокат Баграев.