Средний класс и российская модернизация
Ученые и политики при любой дискуссии с энтузиазмом соглашаются, что развитый средний класс должен быть ключевым фактором устойчивости демократических перспектив России. Все согласны, что реально он у нас мал и слаб и что для изменения этого положения делается мало. В целом за переходный период средний класс России, в сущности, «проиграл борьбу за внимание» и крупной собственности, и бедности.
Даже на переломе политических эпох в предвыборной риторике тема среднего класса практически не звучит. Наиболее популярны обещания повысить пенсии и заработную плату бюджетников, что может быть понятно в год выборов. Однако какие-либо целенаправленные шаги или хотя бы сформулированные намерения в отношении среднего класса по-прежнему отсутствуют.
Особенности неравенства в России
Средний класс обычно занимает место в социальной структуре между «высшим» (доминирование дохода от крупной собственности) и «низшим» (трудящиеся без образования и с низкими доходами). Одновременно в России образовался огромный слой совсем небогатых людей, у которых мотивация, притязания и готовность что-то делать сохраняются. В нем объединены и высокообразованные профессора, и владельцы маленьких магазинов. Его можно рассматривать как композицию мелких «трудящихся собственников», чиновников и интеллигенции. И ее следует рассматривать как главный источник пополнения среднего класса.
Принципиальная ошибка сводить этот класс к слою индивидов, удовлетворенных «желудочно». Средний класс ходит на выборы, платит налоги и в судах присяжных судит бедных и богатых. Он заинтересован в финансовой стабильности, правах и демократии.
Всякая достаточно долго существующая страна имеет свою богатую элиту -- условно 1--2% населения, которые статистически обычно растворены в более широких группировках. В развитых странах на верхние 10% населения (то есть на самых богатых) обычно приходится примерно 25% дохода. Для ориентировки можно принять за норму распределение населения по доходам в пропорции «двадцать--сорок--сорок»: 20% самых богатых, 40% -- середина, еще 40% -- относительно бедных. Этим группам соответственно в обратном порядке достается «сорок--сорок--двадцать» процентов доходов. То есть на 20% самого богатого населения в развитых странах -- 40% доходов, в середине -- 40 на 40, процент на процент, и внизу на 40% бедных -- 20% доходов. На самые же «нижние» 10% населения во всем мире приходится 2--3% всех доходов.
Специфика российского распределения доходов в том, что мы, с одной стороны, вроде как живем в континентальной Европе, но с латиноамериканской социальной структурой. В итоге переходного периода мы получили распределение видимого дохода (т.е. фиксируемого официальной статистикой) как в США и Великобритании, а распределение богатства -- как в странах Латинской Америки. Вместо европейского «сорок--сорок--двадцать» наше население распределено по фактическим доходам в пропорции «50--35--15». На верхние 20% населения у нас приходится 50% всех доходов; на средние -- 40--35%, то есть меньше, чем процент на процент; а на нижние 40% -- 15% доходов. Понятно, что это не самая оптимальная социальная структура. Тем более что верхние 10% нашего населения имеют 35% всех доходов -- столько же, сколько в Аргентине и Бразилии. Известно, что для социально неравновесных стран Латинской Америки характерны военные перевороты, неустойчивые демократии и масса социальных проблем.
Эти выкладки вновь доказывают: было бы глубочайшей ошибкой при разработке рассчитанной на успех политики подменять понятие «средний класс» слоем, имеющим средний и близкий к нему уровень доходов, основной мотивацией поведения которого является просто рост личного потребления.
Действительно, зарплата представителей среднего класса ощутимо превышает оплату труда работников прочих социальных страт. Представители обобщенного среднего класса в целом зарабатывают почти вдвое больше среднестатистического работника и почти втрое больше работников, к среднему классу не относящихся. Именно поэтому он является основным «физическим» плательщиком налогов в бюджеты всех уровней. Однако это необходимый, но недостаточный признак.
Средний класс характеризуется цепочкой признаков, к которым относятся:
-- материальные ресурсные признаки -- уровень доходов (расходов, потребления), объем накопленных сбережений, уровень имущественной обеспеченности;
-- нематериальные ресурсные признаки -- уровень образования, профессионально-квалификационная позиция, должностная позиция;
-- признаки социального самочувствия (самоидентификация) -- стратегии успешного экономического поведения, самооценки успешности адаптации к новым экономическим условиям, самооценки комфортности нынешней жизни и пр.
Принадлежность к среднему классу предполагает высокий уровень образования. Доля лиц с высшим образованием в домохозяйствах среднего класса, по оценке Независимого института социальной политики (НИСП), в три раза выше, чем в среднем по всем домохозяйствам, а доля лиц с учеными степенями выше в пять раз. Причем чаще всего по своему происхождению это дети высокообразованных родителей. В свою очередь, в относящихся к среднему классу семьях с детьми доля родителей с высшим образованием в три-четыре раза выше, чем в обществе в целом. Очевидно, что представители среднего класса воспроизводят уже сложившиеся ранее образцы социального поведения. Стремление к получению высшего образования -- ключевой элемент этого социального поведения.
Средний класс демонстрирует большую экономическую активность. Последняя проявляется в более высоких показателях занятости и меньших масштабах безработицы. Хотя «трудовой портрет» современного представителя российского среднего класса -- это наемный работник, все же средний класс в большей степени склонен к предпринимательской деятельности, чем представители других социальных групп, и этим, видимо, частично объясняется их успешность и экономическая состоятельность. В среднем классе предпринимателей (владельцев фирм), по оценкам НИСП, значительно больше, чем в остальных группах (около 10% против 3%).
В нашей стране высоким образованием у бедных никого не удивишь. Так что в наиболее массовых и традиционных формах досуга (просмотр телепередач, чтение, прием и посещение гостей) различия между слоями общества невелики. Что касается инновационных форм (активное использование информационных технологий, организованный досуг, платные занятия спортом), то здесь преимущества среднего класса неоспоримы -- его представительство выше в четыре-пять раз. К этому примыкает и возможность отдыха за рубежом, которая, по оценкам НИСП, доступна пока в основном семьям среднего класса (8% всех семей). В целом за пределы собственной дачи семьи среднего класса выезжают в два с половиной раза чаще.
Семьи среднего класса заметно лучше обеспечены предметами длительного пользования. Общедоступные предметы (телевизор, холодильник, стиральная машина) имеют практически все семьи среднего класса и основная часть семей более низкого социального статуса. В случае с более дорогими и менее доступными вещами (мебельные гарнитуры, автомобили и др.) преимущество представителей среднего класса возрастает до полутора-двух раз. В итоге средний класс охватывает от половины до двух третей всех обладателей подобных «активов». В части обладания инновационными предметами разрыв, как правило, еще значительнее.
Семьи среднего класса заметно более активны в использовании платных и кредитных услуг. При этом они выступают не только в качестве потребителей, но и создают дополнительные рабочие места в сфере частного найма (няни, помощники по хозяйству и др.).
По совокупности этих и других признаков (включая и самоидентификацию людей) к среднему классу в России можно отнести максимум 20--25% населения. При том что в европейских странах к этому слою устойчиво принадлежит не менее 60%. С другой стороны, в России виден огромный слой (30--40%) населения, который обладает многими отличительными чертами среднего класса (особенно образованием и характером деятельности), но не имеет достаточного уровня доходов и устойчивости жизненного положения.
Средний класс и общественная активность
Демократии не бывает без общественных сил, которые в ней заинтересованы и готовы действовать в ее интересах. Богатые слои обычно нуждаются в формах для устойчивости своего положения и ограничения распределительных конфликтов с бедными. В «Трех толстяках» нет среднего класса -- только олигархи, солдаты и народ. Именно устойчивость среднего класса исключает революции. Обратный пример -- дестабилизация мелкого буржуа в Германии 20--30-х годов XX века
Нельзя не замечать и другой функции среднего класса -- проводника инновационных форм социально-экономической деятельности, транслирующего их в другие группы населения. С этой точки зрения авангардная функция среднего класса налицо.
И наконец, хотя общественная деятельность российского среднего класса в целом и невысока, но все же заметно выше, чем у остальных страт. Состоят в общественных организациях (кроме профсоюзов) 10% представителей среднего класса, а 5% считают себя их активистами (в стратах с более низким социальным статусом соответственно 3 и 1%).
Средний класс в состоянии осознать свои цели и артикулировать их на политическом языке, его более активные элементы обычно имеют представительство в парламентах не только в общем котле массовых партий. Именно средний класс исторически в большой степени определяет моральные стандарты зрелого общества (в известном смысле его идеологию), поскольку за счет своей численности он в состоянии доминировать в судебной системе, религиозных и политических организациях. Наконец, средний класс в целом рассматривается как ключевой элемент общества в обеспечении гарантий политической свободы.
Экономическое развитие страны не обязательно само сформирует нам европейский тип общества. Расширение госрасходов и числа чиновников может вести к самоподдерживающемуся расширению и расходов, и аппарата, зависимого от государства и намного менее активного в защите прав человека и демократии.
Развитие российского среднего класса наталкивается и на отсутствие четко работающих административных и политических институтов. Обращение в суд (что должно быть типично для представителя среднего класса, ищущего справедливость в имущественных вопросах) пока зачастую бесполезно из-за сомнений в его беспристрастности, особенно если тяжба ведется против представителей власти. Создание и функционирование НКО серьезно обременено недавно внесенными поправками в федеральное законодательство. Нет у российского среднего класса и политических партий, которые адекватно отражают и защищают его интересы.
«Единая Россия» сориентирована на бюрократический слой, который хоть и примыкает к среднему классу, но не определяет систему его ценностей. «Справедливая Россия» имеет ярко выраженный социалистический характер, рассчитанный скорее на малообеспеченных и пожилых людей. О КПРФ и ЛДПР тем более нельзя сказать ничего позитивного в данном случае. Такого рода политический вакуум одновременно отражает положение среднего класса и предопределяет его нынешнюю политическую пассивность. Последняя все же не может сохраняться на нынешнем уровне, если этот слой будет расти: он неизбежно потребует своего официально оформленного политического представительства, которое обычно передается двум-трем партиям внутри спектра от левого до правого центра.
"Средние" перспективы
Необходимо отметить, что, согласно некоторым исследованиям (например, Института социологии РАН), численность российского среднего класса не просто стабилизировалась (что само по себе плохо), но и несколько сократилась за последние годы. Видимо, такая негативная тенденция связана с неудачной социальной политикой государства, допускающего дальнейшее углубление имущественного расслоения населения страны. Так, отношение среднего дохода 10% наиболее обеспеченных граждан к среднему доходу наименее обеспеченных граждан выросло уже до 15,3 раза. Фактически происходит концентрация даже текущих доходов у 20--25% семей (наиболее богатые, а также принадлежащие к верхнему слою среднего класса) на фоне стагнации у других слоев среднего класса и групп, непосредственно примыкающих к среднему классу.
Кроме того, очень важно обратить внимание на то, что наш средний класс все более концентрируется в столичных городах и крупных региональных центрах. При этом неблагоприятный процесс стягивания населения России с востока и севера на запад и юг страны происходит как раз во многом за счет либо имеющегося среднего класса, либо слоя, непосредственно к нему примыкающего. Тем самым большая часть территории страны остается без сколько-нибудь значимого предпринимательского и интеллектуального ресурса, что резко ограничивает потенциал экономического развития этой части России. Фактически в целом ряде регионов средних классом оказывается преимущественно чиновник, который распределяет или контролирует ресурсы, поставляемые центром.
Наконец, среди главных препятствий к росту среднего класса -- недореформированность российской экономики, в которой по-прежнему преобладают неэффективные и неконкурентоспособные производства, коррупция, душащая малый и средний бизнес, и неурегулированность прав собственности на недвижимость, без обладания которой стабильный средний класс невозможен.
Перечисленные выше проблемы показывают неэффективность сохранения нынешнего статус-кво ни в экономическом и социальном курсе, ни в политической организации общества. Решение этих проблем становится повесткой дня деятельности руководства страны во время следующего политического цикла, начинающегося после президентских выборов 2008 года.
Ситуация может развиваться по разным сценариям (они описаны в работе исследовательской группы «Сигма» -- «Коалиции для будущего»). Важна постановка проблемы формирования «нормального» среднего класса как принципиальной задачи, не решенной предшествующим переходным периодом. Средний класс не сложится сам собой как побочный результат экономического роста. Увеличение зарплаты бюджетников и работников госкомпаний может увеличить долю занятых с относительно высокими доходами. Но это лишь достаток, а не поведение, не устойчивость, не инновационная активность и не повышение глобальной конкурентоспособности.
В таком, инерционном сценарии можно скорее ожидать сохранение нынешней поляризации, барьеров для вертикальной мобильности, слабости гражданского общества. При попытке обеспечить большую социальную справедливость незащищенные слои будут подкармливаться по сценарию «Рантье». Расслоение будет «придавливаться» путем перераспределения средств от нефтяных доходов бедным, а не развитием предпринимательства и среднего класса. Вот это можно вполне охарактеризовать как популистский латиноамериканский вариант. Об усилении гражданского общества речи тут не идет -- скорее о росте прослойки госслужащих на основе распределения природной ренты.
При сценарии «Мобилизация» рост госрасходов и попытки накачать средствами госпредприятия и учреждения для рывка решает только часть задачи. А суть проблемы -- в свободе рыночной активности бизнеса, усилении вертикальной мобильности, снижении коррупции, в создании (а не перераспределении) стоимости вне сырьевого сектора. Неожиданно актуальными становятся старые лозунги «земли и свободы» для инноваций и модернизации государства, бизнеса и общества, а не «хлеба и зрелищ» -- горькой необходимости кризисного периода. Конкурентоспособность (предприимчивость, образованность и свобода) среднего класса и стратегический менеджмент крупного бизнеса -- основы конкурентоспособности страны на основе сценария «Модернизация».
Социально-политические коалиции в пользу среднего класса в России пока, конечно, слабее, чем в пользу инерции, существования в роли рантье либо госмобилизации. Но необходимость модернизации и вызовы мировой конкуренции -- очень серьезные аргументы в пользу ставки на средний класс.
