Захват. Тотальное уничтожение
Говорят, что рейдерство как системная проблема на берегах Невы существование прекратило
Слово «рейдеры» еще не так давно в Питере было у многих на устах. Для борьбы с «недружественным поглощением» создавались межпрофильные и межведомственные комиссии и комитеты — и при полпредстве, и при городском правительстве... В июле 2007 года руководитель одной из таких комиссий вице-губернатор Петербурга Михаил Осеевский заявил, что сегодня нам с организованными захватами предприятий удалось справиться.
По оценке Осеевского, конфликты сегодняшнего дня — это разборки (в том числе и с привлечением силовых структур и охранных предприятий) между менеджментом тех или иных предприятий и их акционерами.
За полтора года комиссия под началом вице-губернатора Осеевского рассмотрела две сотни обращений петербургских коммерсантов с жалобами по поводу рейдерства, координируя деятельность различных правоохранительных органов в борьбе с бизнес-пиратами, а также консультируя пострадавших.
Одной из своих заслуг местные борцы с рейдерством считают уголовное дело на 32 фигуранта (еще чертова дюжина — в розыске), расследование которого недавно завершил отдел Генпрокуратуры в СЗФО. В Городском суде Петербурга поступления этого громкого дела ждут со дня на день. Правда, часть обвиняемых — это мелкая рыбешка, «зиц-председатели» одноразовых фирм, активно использовавшихся в схемах рейдерских захватов. С другой стороны, среди будущих подсудимых и громкие имена: Бадри Шенгелия, Андрей Леухин, Вячеслав Дроков. А вот с третьей… Сотрудники Межрайонной налоговой инспекции номер 15 (МИФНС-15), без которых, по мнению правоохранителей, были невозможны махинации с реестрами акционеров атакуемых рейдерами предприятий.
Этой группе вменяют 15 эпизодов захватов с общим ущербом более 5 миллиардов рублей, при этом в качестве пострадавших проходит около трех десятков петербургских предприятий.
За период «активного рейдерства», по словам Александра Утевского, гендиректора управляющей компании «СевзЗапПром», объектами атак недружественных поглотителей в Питере становились не только крупные компании, но и предприятия среднего и даже мелкого бизнеса, если они имели несчастье обладать недвижимостью в центральных районах города. Одной из наиболее типичных таких историй стала борьба за ресторан «Петербургский уголок» на углу Невского проспекта и Пушкинской улицы, принадлежавший ООО «Пушкинская». Попытка его захвата, к которой был причастен, по мнению правоохранительных органов, Вячеслав Дроков, имела место в 2005 году, когда за две недели ресторан шесть раз поменял своих владельцев. Атаку настоящим собственникам удалось отбить, но кто знает, как сложилась бы судьба «уголка», не связывай его хозяйку дружеские отношения с питерским губернатором?
Если слова Михаила Осеевского справедливы, то история петербургского рейдерства оказалась значительно короче рейдерства московского. Вообще же в современном своем виде российское рейдерство сформировалось после того, как весной 1998 года вступил в действие «Закон о банкротстве», а в августе случился дефолт. Началась эпоха захватов предприятий через организацию банкротств, и этот вид рейдерства стал основным. Поскольку рейдеров интересовали и активы предприятия, и их недвижимое имущество, оборудование, запасы сырья и продукции: все, что можно было благополучно после захвата распродать.
Именно тогда и сложился базовый слой сегодняшних рейдеров, многие из которых вышли из арбитражных или кризисных управляющих, пришедших на доведенные до банкротства предприятия. Эти люди воспринимали себя не столько как наемных менеджеров, призванных вывести завод или фабрику из беды, сколько как частных предпринимателей, зарабатывающих начальный капитал. В основу которого и шло имущество предприятия, активно распродававшееся такими «управляющими» направо и налево, — недаром в своей среде эти рейдеры откровенно называли себя «терминаторами». Заказчики рейдерской атаки получали в свое распоряжение основные мощности предприятия-жертвы, а самим «терминаторам» отходили непрофильные активы.
К 2000–2001 году рейдерство превратилось в бизнес-людей, не умеющих ничего другого, кроме как захватить предприятие и затем передать его новым владельцам. Но это они умели делать в совершенстве, да вдобавок обросли собственным капиталом, административным и иными ресурсами для превращения в самостоятельную силу в отечественном бизнес-сообществе. Нередко в ход шли и совершенно уголовные по своему характеру подделки различных документов: реестров акционеров, договоров купли-продажи или передачи акций или долей собственности...
И хотя затраты рейдеров достаточно велики (по данным журнала «Слияния и поглощения», московские рейдеры заказывают налоговую проверку на предприятии за 4 тысячи долларов, изменение записей в Едином государственном реестре юридических лиц обойдется от 10 тысяч долларов, получить копию договора купли-продажи из регпалаты — 30 тысяч долларов и столько же — постановление суда об аресте имущества или возбуждение уголовного дела в МВД), сам по себе бизнес этот крайне выгодный, минимальная рентабельность его колеблется от 200 до 500 процентов. Правда, теперь появился ощутимый риск оказаться в конце концов на скамье подсудимых с перспективой тюремного срока и конфискации имущества.
По принятой сегодня классификации рейдеры делятся на белых, серых и черных. Белые действуют законными методами, легально скупая акции и затем законно реструктуризируя захватываемые компании. Серые сочетают законные принципы с силовым административным давлением. Черные же строят свои схемы на откровенном криминале, основанном на замене учредительных документов или оформлении фиктивной продажи с заменой документов в налоговой с полной регистрацией сделки без и от имени собственника, с последующим силовым и административным давлением на него.
