На руинах общественных коммуникаций
В студии у Владимира Соловьева на радио «Вести FM» — мэр Москвы Сергей Собянин. Интервью начинается с подобострастной реплики ведущего, что, мол, непонятно, кто в студии гость, кто хозяин. Далее — часовая попытка сеанса психотерапии, причем уже непонятно, для мэра ли, или для москвичей.
В который раз власти Москвы безуспешно пытаются объяснить, что такое эта самая «реновация». На встрече 21 февраля с президентом Владимиром Путиным говорилось о сносе ветхого жилья, потом — о сносе пятиэтажек. Самое понятие «пятиэтажки» лукаво — в него входят не только старые панельные дома, но и крепкие дома из кирпича, и «сталинки», а в предварительные списки на снос попали даже дома дореволюционной постройки. В Госдуме лежит законопроект, спешно принятый депутатами в первом чтении под беспрецедентным нажимом московской мэрии. Он предусматривает внесудебный принудительный отъем любой собственности (включая землю) на территории Москвы, выселение по непонятному принципу непонятно куда, отмену строительных и экологических регламентов, введение понятия «зона реновации», которую определяет мэрия и в которой сносу подлежат все объекты, а также отмену права на оспаривание собственником в суде решения о выселении.
Всего несколько недель назад на встрече с депутатами Госдумы, когда депутат от СР Галина Хованская заметила, что этот закон нарушает право людей на судебную защиту, Сергей Собянин ответил ей, что если дать людям право судиться, тогда и реновации никакой не произойдет. С понедельника стартует опрос мэрии на портале «Активный гражданин". Тех, кто не принял участие в голосовании, официально запишут в сторонники сноса. При этом в законопроекте пока записано, что решение о сносе принимают чиновники, и даже решение собрания собственников жилья может не спасти.
И вот, в студии у Соловьева Собянин начинает отрицать буквально каждое положение законопроекта, принятие которого лоббировала мэрия. Он готов вернуть судебную защиту, готов отменить «зоны реновации», не трогать сталинки и кирпичные здания и вообще начать с малого.
Противники реновации готовятся выходить на митинг 14 мая на проспект Сахарова. Успокаивать их словами и обещаниями, увы, поздно.
История со сносом московских домов отлично показала разрушение политического поля как на региональном, так и на федеральном уровнях.
Однажды днем москвичи видят, что их мэр встречается с президентом и обещает снос аварийного жилья. Красивые картинки подкрепляются соцопросами, сделанными, наверное, теми же людьми, что предсказывали в 2013 году Алексею Навальному на выборах мэра Москвы результат в 15% (против 30% полученных на самом деле). Далее власть вносит законопроект, очевидно лоббирующий интересы застройщиков и кого угодно, кроме обычных москвичей, а москвичи начинают хвататься за голову. Почтенные матери семейств в 5 утра обмениваются цитатами из Жилищного кодекса, топ-менеджеры учатся проводить собрание собственников, москвичи начинают разыскивать соседей, иногда впадая в трагикомическую ситуацию из фильма «Гараж», попутно выясняя, кто не так паркуется во дворе и кто слишком громко делал ремонт (последствия этого ремонта все равно скоро будут уничтожены).
В ответ — какофония. Мэрия рассылает успокоительные (по их мнению) пресс-релизы, что в высотных домах будут межкомнатные двери с ручками и отличный типовой ремонт. На телеканале «Дождь» демонически хохочет депутат Госдумы от ЛДПР Михаил Дегтярев, обещая снести все живое в обведенных «зонах реновации». Единороссы прикидываются ветошью и «работают над поправками», периодически почитывая протестные группы, но даже не думая о возможности вступить в контакт с людьми. Они продолжают бегать от администрации президента к представителям социологических агентств и провластных СМИ.
Провластные СМИ перепечатывают пресс-релиз о прошедшем митинге «За снос», на который пришло лишь несколько сотен человек. Такие небольшие митинги по разным поводам в Москве собираются регулярно, но именно этот привлек огромное внимание журналистов.
Группы «За снос» в соцсетях почему-то не могут привлечь на свою сторону реальных жителей разваливающихся зданий. Они ведутся ботами из «Центра молодежного парламентаризма» при мэрии. Такие группы и перепечатки очень хороши для отчетности в ситуации политического безвременья и общей апатии — к примеру, как было летом 2016 года. Но на людей, которые боятся потерять собственные квартиры, они работают как лишний раздражитель.
Мэрия решает как можно скорее опубликовать списки домов «под снос» и провоцирует только новую истерику. Хаотически составленные списки не включают в себя реальные разваливающиеся бараки, зато туда вписаны добротные «сталинки». История начинает выглядеть настоящим издевательством над москвичами, так как становится очевидно, что о программе сноса аварийного жилья речи больше не идет. Зато речь идет о сносе домов у метро. Аварийные дома же, скорее всего, не включили в список из самых циничных соображений: чтобы их жильцы требовали расширения программы сноса.
Провластные политологи играют свою привычную коммуникативную роль, выполняя задачу по «дискредитации протеста» и «повышению градуса полемики» (так мне это перевели известные политтехнологи). На практике это сводится к потоку бесконечных оскорблений в адрес протестующих. Они и «сектанты», и «будущие жертвы изнасилования», и так далее. Ежедневный поток помоев, на фоне которого, по задумке, мэрия должна «выглядеть умеренно». Это — привычная часть «информационной войны» с тем же Алексеем Навальным (впрочем, выглядящая удивительно смешно и нелепо, стоит только вспомнить ролик про «Навальный — Гитлер»). Но аполитичные москвичи, спасающие свои дома, читают, что им надо устроить самосуд, — и приходят только в больший ужас и панику.
Исполнительные власти в лице управ и префектур, проводя встречи с жителями, только усугубляют общую картинку, так как дают людям противоречивые обещания, не имеющие ничего общего с реальностью.
Федеральные телеканалы транслируют отдельную благостную картину. Однако, когда автор текста приехала в Иркутск, все начали расспрашивать именно про московскую историю про снос. Так что даже в отдаленных регионах замечают: в столице что-то идет не так.
При этом никаких инструментов для публичного диалога нет. Московские власти используют лояльные СМИ, ботов или малоизвестных общественников, сыплющих оскорблениями в адрес людей и записывающих в «пятую колонну» тех, кто пытается отстоять свое право на жилье.
Как правило, у этих прекрасных людей есть две и более квартир на семью, многие предпочитают жить в коттеджных поселках за городом. Вынуть из кармана несколько миллионов на ремонт для них — несложное дело. По вечерам они смотрят успокаивающий телевизор и обмениваются друг с другом ссылками на соцопросы абстрактного «населения», о котором в реальности не имеют ни малейшего представления. Впрочем, в конце концов москвичам делают поблажку: им разрешают прийти и на площадке Общественной палаты поговорить с теми, кто в последние месяцы ежедневно и, возможно, небескорыстно поливал их грязью.
В этой истории сделаны все возможные коммуникационные ошибки. В нашей стране такие ошибки совершаются ежедневно — Госдума принимает законопроекты, написанные на коленке, провластные политологи сыплют оскорблениями в адрес любых недовольных, телеканалы работают по темникам. Политики давно существуют в своем отдельном мире, где согласование важнее избирателей, а политические партии уверены, что надо как можно чаще нести с телеэкранов любую чушь, наращивая упоминаемость в СМИ. В спокойной ситуации эта бесконечная имитация реальности спокойно сосуществует с реальностью, но в ситуации кризиса становится очевидным простой факт: никакого политического поля в России не существует. Реальная политика разрушена до основания.
Как сшить разваливающуюся политическую ткань — неясно, потому что элита и люди ушли от друга слишком далеко. Можно сказать, что они испытывают друг от друга ужас.
Источник - Znak.com
