Не больше двух в руки!
Фельетон
В Москве стояло хмурое декабрьское утро. Последние предновогодние дни давались жителям мегаполиса нелегко. Многомиллионную армию подопытных кроликов мэра Собянина терзали грипп, наступившая оттепель, дороговизна в магазинах, транспортный коллапс и злоба по поводу закрытия Красной площади на новогоднюю ночь. Такой подлянки от оператора оленьей упряжки они не ожидали.
Подобно многим обитателям столицы министр здравоохранения России Вероника Скворцова безуспешно пыталась оторвать тело от кровати. «Сейчас… еще пять минут – и встану, - уговаривала себя она, глядя сквозь полуприкрытые веки на царившую за окнами темноту. И снова проваливалась в сон.
«Слышь, а ты с нами будешь?» Перед Вероникой, откуда ни возьмись, вырос лохматый незнакомый мужик. Главврач России судорожно заткнула нос – амбрэ, которое распространял незнакомец, было способно обездвижить самую пропитую проститутку с Трех вокзалов. «Чего молчишь? Тебе скока? 40 капель?». И мужик мерзко хихикнул.
Не понимая, что делает, Скворцова кивнула в ответ. Бомж сунул ей маленькую бутылочку и пластиковый стаканчик. На наклейке виднелись разводные мосты Питера и до жути знакомое слово – «Боярышник». «Давай, не стесняйсь! Боярышник в микродозах полезен в любых количествах!»…
…«Приснится же!» - мрачно вспоминала утренние сновидения Вероника Игоревна, проходя по коридору минздрава. «Салагая ко мне!» кинула она секретарше.
- С наступающим, Вероника Игоревна! – как всегда, не подумав, гаркнул влетевший в начальственный кабинет пресс-секретарь.
- Далеко еще… Работаем! – министра не покидала начальственная озабоченность. – Тему боярышника закрывать надо… в Правительстве на контроле… опять же, новый год, итоги и перспективы…. И обязательно надо дать в СМИ что-то вроде поздравлялки для народа..
- А что сказать-то? – Салагай ожесточенно зачесал затылок. – Поводов для оптимизма пока не…
- Итак, боярышник! – повысила голос Скворцова. – Комментарий для СМИ. Первое: нами уже приняты меры по отпуску спиртосодержащих препаратов. Не больше двух в руки и это… маленькие пузырьки! Обязательно дай это в ТАСС! Президент сказал – а мы уже сделали – вот логика, понимаешь?
Пресс-секретарь прилежно записывал.
- Дальше. Чтобы исключить подобные случаи, мы рассматриваем вопрос о рецептурном отпуске спиртосодержащих препаратов в принципе.
- Вероника Игоревна! – Салагая «пробило» на сообразительность. – А йод, зеленку, валокордин с корвалолом тоже? Пенсы нас не поймут… Последние из дешевых лекарств отнимаем… А если ребенка в летний лагерь отправить или аптечку на дачу собрать?
- Вообще-то да, - министр задумалась. – Люди же привыкли, что пузырек всегда под рукой… лекарство каждого дня, так сказать… принимаются в микродозах… Что-нибудь придумаем! Сейчас это не важно – надо поручение закрыть и отчитаться. Думать будем потом! Что у нас еще?
- Думаю, надо что-то сказать по поводу продажи алкоголя вообще. Онищенко, вон, вчера с инициативой выступил… - в голосе Салагая звучала нескрываемая зависть к более головастым коллегам по цеху из окружения бывшего санврача всея Руси.
- И что на этот раз? Никак от выборов не отойдет? – не удержалась от ехидства Скворцова.
- Предложил запретить детское шампанское. Говорит, это имитация распития алкоголя, приучает, дескать, подрастающее поколение…
- Ну а мы его перебьем! – министр торжествовала – Надо освежить тезис о том, что я выступаю за продажу алкоголя только с 21 года!
- А чем аргументировать? – Салагай снова взялся за ручку.
- Ну… что до 21 года продолжается детский возраст! И сослаться на страны Европы и США!
- Так это… - пресс-секретарь запнулся, - с политической точки зрения это не очень сегодня…
- Ничего! – Скворцову явно накрывала волна решительности. – Это у нас детство в 18 лет заканчивается, а в цивилизованных странах… Как это сейчас говорят в Интернете? А, вспомнила – онижедети!!
- Вероника Игоревна! – не выдержал Салагай. – Они и так, каждый первый, инфантильны до безобразия. Да и потом – если призывной возраст в армию 18 лет, то… что-то не клеится… с детьми-то!
Креативную сессию прервала неожиданно появившаяся секретарша.
- Вероника Игоревна, из Администрации и Правительства просят срочно рассмотреть, - сказала она и положила на стол пухлую пачку бумаг. – Срок сегодня-завтра!
- Что здесь? – министр начала листать распечатки. – Так… Магадан… почему из аптек пропади дешевые лекарства Опять Иркутск… Что? Следственный комитет? «В психоневрологическом детском интернате в течение полугода детям не выделялось памперсов – денег не было…. Многие дети не могут глотать. Им нужны жидкие лекарства. На них денег нет. На детские таблетированные препараты также денег нет. Берутся взрослые таблетки, делятся персоналом, толкутся и даются детям»… Зарплата врача 10 тысяч, медсестры 9 тысяч… Это как? Мы же на каждом углу говорим, что средняя зарплата врача почти 49 тысяч, а младшего персонала 18 тысяч! Кто врет-то?
- Следственный комитет, Вероника Игоревна! - попытался сострить Салагай.
- Иди, работай! Готовь ответ! – министра трясло, левая щека и часть шеи традиционно покраснела. – И не забудь еще про комментарий к инициативе Кудрина о приватизации медицины. Надо же народ готовить…
Пресс-секретарь тихо вышел. Сердце бешено стучало. «Корвалола бы», мелькнуло в голове министра. «Не больше двух в руки, подруга! И про микродозы не забывай!» раздался хриплый голос за спиной. Скворцова рывком развернулась. В кабинете никого не было – и лишь на столике победно стояли две бутылочки с разводными мостами Питера и знакомым до жути словом на этикетке.
